По его лицу была отчетливо видна вся гамма эмоций, которые он испытывает с этой
минуты к мостам и мостостроителям.
— К нам поднимайтесь!
На потемневшем, местами проломанном настиле стояли двое. Один одноглазый, с черной
повязкой через всю рожу, в мешковатом грубом егерском костюме с характерными вшитыми под калиброванные патроны петлицами. Второй — невысокий и
рыжий, в прорезиненном коричневом плаще почти до пят и черных кожаных штанах. На ногах у обоих резиновые сапоги до колен. Одноглазый целился из
карабина, рыжий — из ментовского «Кипариса».
— Красавцы, — хохотнул рыжий.
Видок у стрингера и Вика и вправду был тот еще. Рожи измазаны грязью,
шмотки насквозь мокрые, штаны ниже колен свисали лохмотьями, из-под которых виднелись впитавшие ил ошметки бинтов. От ботинок даже названия не
осталось. Только сапоги сталкера были целехонькие, словно заговоренные.
— Бомжи, что ли? Как думаешь, Жупел? — спросил одноглазый у рыжего.
— Да
не. Бомжи со стволами не ходят.
— В прошлый раз я бомжа приволок, так у него во внутреннем кармане ПМ был. Правда, без обоймы.
— Ну, то
случайность, ветровку, может, с кого-нибудь снял. Точно не бомжи.
Рыжий высморкался и повесил «Кипарис» на плечо, показав одноглазому, чтобы тот
держал пленников на прицеле.
Смертин стоял, не шевелясь, и ждал дальнейшего развития событий. Вик тоже замер. Но бандиты не обращали на них
никакого внимания. Рыжий закурил, одноглазый застыл с карабином. Правый бок Алексея как назло ужасно чесался. До слез из глаз.
«А этот хохол
киевский, борзописец чертов. Все сопел в трубку и ржал, — думал стрингер, исправно вытягивая руки к небу. — Я, говорит, найду тебе опупительного
проводника. Он тебя выведет куда надо. Хочешь к станции, хочешь — к Припяти. Час туда, час обратно. Ничего не стоит, после сочтемся. Сочтемся,
конечно, приятель. На том свете обязательно».
— Чего дальше-то делать? — не выдержал Алексей.
Вик сурово посмотрел на него, но промолчал.
— Заткнись, быдло. Ползите сюда, пока мы придумаем, че с вами делать, — выкрикнул одноглазый.
Толстяк первым начал карабкаться по скользкой
глиняной насыпи. Он еле сумел подтянуться и перекинуть брюхо за край настила. Алексей полз следом, чувствуя, как из-под ног струятся вниз мелкие
комья засохшей грязи.
Не успел Вик встать на четвереньки, как одноглазый быстрым шагом подошел к нему вплотную и двинул что есть мочи ногой в
безразмерный живот. Сталкер повалился на бок, согнувшись пополам. Смертин подполз помочь, но одноглазый грубо отпихнул его носком ботинка в сторону:
— Не шевелись!
Толстяк попытался встать, но тут же получил от бандита кулаком в ухо. Вик матернулся, хватаясь за голову.
— Я сказал не
шевелиться!
Смертин приподнял голову и увидел, как ему прямо в лоб летит приклад карабина. Стрингер успел только зажмуриться.
Кто-то что-то
говорил, но Алексей ничего не мог разобрать — все перекрыл гул, медленно откатывающийся за спину. Перед глазами бегали красные пятна. Голова
раскалывалась на части. Алексей ойкнул и затих, вжавшись в доски. Внутри него начинала закипать ярость, но дать сейчас ей выйти значило стопроцентно
нарваться на пулю.
Голова
раскалывалась на части. Алексей ойкнул и затих, вжавшись в доски. Внутри него начинала закипать ярость, но дать сейчас ей выйти значило стопроцентно
нарваться на пулю.
— На колени, мрази! — гаркнул одноглазый. — Глаза опустить! Жупел, прибери их стволы, я пока нотацию прочитаю.
На колени ни
Вик, ни Смертин вставать не спешили.
— На колени!
Алексей почувствовал ребрами легкий пинок.
— Что ж вы, крысы, делаете? — простонал Вик,
растирая по щекам кровь.
Из разбитого носа стрингера стекали густые красные сопли. Он медленно поднялся на колени. Толстяк так и лежал. Одноглазый
наклонился над ним и саданул тыльной стороной ладони по губам:
— Я сказал встать. Понял? Я отныне — твой хозяин. Будешь пахать на меня день и
ночь. А ты, — показал он пальцем на Алексея, — будешь вкалывать на Жупела. Вы на территории «Экстаза». Теперь ваша жизнь — это сбор «дыма». Много
собрал — накормлю, мало — пристрелю. Вопросы есть?
— Что такое «дым»? — поднял глаза Алексей.
— Наркота это, Пресс, — прошептал Вик, едва шевеля
разбитыми губами. — Обычная наркота.
У сталкера вопросов не было. Про «Экстаз» он был наслышан. Очередная банда Зоны, только эти ребята пошли по
своему пути. Они не собирали артефакты, не торговали оружием, не защищали Монолит, да и вообще им было на него насрать. У них был свой бизнес.
Зона рождала не только монстров, уродцев и фонящие радиацией необычные камушки. Среди местной флоры порой появлялись занятные экземпляры, которые
при должном внимании могли принести немалые деньги. Один из таких цветочков — «черная травка». С виду — обычные тюльпаны, только с черным стеблем.
Пыльца «черной травки» содержала мощнейшие галлюциногены. Эти цветы жили в симбиозе с другими обитателями Зоны, в частности со слепыми псами, на
которых абсолютно не действовал опьяняющий дурман. Жертва заходит на поле, ловит мощный кайф, а, пока она в эйфории, псы раздирают ее в клочья.
Цветочкам для дальнейшего роста вполне хватало продуктов жизнедеятельности собак. К тому же псы растаскивали по всей Зоне семена. Сталкеры такие
черные поля старались обходить стороной. Но и на старуху бывает проруха. Некоторые ухари научились варить из пыльцы концентрат и продавали
наркоманам за Периметром. Товар шел бойко, от клиентов не было отбоя. Потом весь бизнес подмял под себя «Экстаз». Те еще отморозки, хотя сталкеров
они старались не убивать. Зачем? Сталкеры им были нужны. В качестве рабов.
Деньги в «Экстаз» текли рекой. Боссы, организовавшие дело, вообще
перестали появляться в Зоне, наслаждаясь всеми прелестями крайне обеспеченной жизни. Деньги делают деньги. Главари бандитов обрастали связями,
открывали «белый» бизнес, один даже получил мандат депутата Верховной рады.
«Экстаз» процветал. И немудрено. Остановить наркобаронов, а уж тем
более предъявить какие-либо обвинения было невозможно. В Зоне нет милиции, отделов по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и Интерпола.
Резвитесь, как говорится, на здоровье, господа.
Постоянной базы у группировки не было. Бандиты находили поле, желательно подальше от территории
«Свободы», «Долга», «Монолита» и других разномастных полувоенных групп, вычищали его от слепых псов и обустраивались.