Аминь, ребята, как говорит в таких случаях один страус. Вот теперь воистину аминь. Всем аминям аминь.
Раскосые рубиновые ромбы плавали в темноте — тварь уже не прикрывала глаз, теперь она готовилась к прыжку и выбирала место, куда будет удобнее
впиться страшными клыками. И в этот момент что-то снова изменилось в пространстве. Какой-то странный свист на грани слышимости вторгся в окружившее
нас ночное безмолвие. Ошеломленно переведя взгляд чуть выше красных светящихся глаз твари, я сумел разглядеть, как из непроглядного мрака вдруг
выделилась светящаяся точка, с каждым мгновением стремительно увеличивающаяся в размерах. Пилот-военстал, видимо, оправился наконец от потрясения и
припомнил, что ракеты ему жалеть совершенно ни к чему. Выполнил, так сказать, свой интернациональный воинский долг, паскуда.
Взрыв оказался страшен. Ракета полыхнула довольно далеко от нас, и тем не менее я едва не оглох от невероятного грохота, а по спине и затылку
словно горячим утюгом стремительно провели, хоть я и вжался в кирпичи позади вывалившегося из стены блока. Этот блок меня и прикрыл от лавины огня,
обрушившейся на руины. А вот твари, вскочившей на него одним мягким прыжком, повезло меньше. На неуловимое мгновение вспышка взрыва высветила ее
силуэт, внутри которого словно на рентгеновском снимке оказались видны все кости и сухожилия — больше всего, насколько я успел заметить, она
напоминала массивного уродливого тигра с двумя странными, почти человеческими головами. Издавшую короткий отчаянный рев тварь мгновенно смело с кучи
битого кирпича взрывной волной, и она рухнула прямо в центр гравиконцентрационной плеши. Огненный шквал плавно завернулся вокруг кирпичного блока,
за которым я залег, пламя с двух сторон плеснуло в мою сторону, и я с изумлением услышал, как трещат мои волосы, а еще через мгновение — собственный
нечеловеческий крик.
Никогда в жизни еще не слышал такого страшного вопля и, даст бог, никогда уже не услышу.
Глава 3. Болотный Доктор
— Эй, Хемуль! Подъем, сталкер, приехали.
Вздрогнув, я с трудом раскрыл налитые свинцом веки. Огненная пелена перед глазами сразу подернулась зыбью, отступила на задний план. Еще пара
секунд, и все окончательно встало на свои места. Не было больше никакой пелены, никакого грохота, звона контузии, панического писка дозиметра и
ужасных воплей — осталось только негромкое, даже уютное после пережитого кошмара порыкивание работающего на холостом ходу джипа.
Тяжело после таких жутких снов восстанавливать ориентацию в пространстве, крайне тяжело. Потому что наполовину ты еще там — лежишь с автоматом
в обнимку посреди битого кирпича, и тебя лениво полизывает с двух сторон адское пламя.
Потому что на самом деле там — самая что ни на есть реальность. А здесь — еще непонятно, не предсмертный ли бред окончательно сорвавшегося с
катушек сознания.
Есть у меня, ребята, одна крошечная медицинская проблемка: мне уже давно не снятся обычные сны. Не знаю, особенности расшатанной психики такие
или последствия контакта с неизвестной науке аномалией. Мультяшный страус на моем месте непременно сказал бы по этому поводу какую-нибудь эффектную
забавную глупость с философским подтекстом, вот только у этой дурацкой птицы подобных проблем никогда не имелось, так что и цитаты, подходящей к
случаю, припомнить не могу.
Началась эта ерунда аккурат месяца через четыре после того, как я попал в Зону, и продолжается до сих пор. Не вижу я
снов, и все тут, хоть ты застрелись из кривого пистолета. Зато снятся мне в деталях реальные эпизоды из моей сталкеровской карьеры, причем в цвете и
объеме, в ЗD-формате и долби сурраунде, со всеми достопамятными вкусами и запахами, а главное — яркими болевыми ощущениями. И чаще всего это очень
неприятные эпизоды, вот как сегодня, например. Хотя раз на раз не приходится, конечно.
Калбасенок меня, кстати, все-таки вытащил тогда. Они с Тайгой сумели уйти довольно далеко и не пострадали при взрыве, а потом вернулись.
Тогда-то я и познакомился с Болотным Доктором, который действительно оказался виртуозом в области медицины. Во всяком случае, на ноги он меня
поставил оперативно, и следов от ожогов практически не осталось. Мы даже немного подружились — насколько, конечно, способны подружиться два таких
разных человека, один из которых к тому же не человек вовсе, а призрак Зоны.
А вот Паленого, которого защитила от ударной волны кирпичная стена, этой самой стеной и придавило, рухнувшей после взрыва. Тайга с Калбасесом
так и не сумели вытащить его труп из-под мешанины строительного мусора и просто навалили сверху кучу битого кирпича, чтобы мутанты не раскопали. Вот
так вот. Никогда не знаешь наверняка, куда именно ударит следующая молния. Иногда можно просто навернуться с табуретки, меняя лампочку, и до смерти
треснуться башкой. А ведь еще за несколько секунд до запуска ракеты мне казалось, что Паленый в отличие от меня очень неплохо устроился.
Что касается моего как бы приятеля Доктора, то в данный момент он сидел за рулем своего армейского джипа и, обернувшись, выжидающе смотрел на
меня.
— Хватит дрыхнуть, сталкер! Самурай спит четыре часа, женщина — шесть, ребенок — восемь, а дурак — десять. Вылазь давай.
Я очумело глянул в окошко. Похоже, Доктор привез нас на свою фазенду на болоте. Ну да, куда же еще он мог нас привезти — не в Харьков же. Это
была знаменитая клиника в одиноко стоящем частном доме, куда в любой момент может прийти каждый, кому требуется медицинская помощь. Включая зверье и
человекообразных мутантов. Более того, каждый запросто и совершенно бесплатно такую помощь получит, как это ни странно звучит в Зоне.
Вот только попасть в дом Болотного Доктора неподготовленному человеку тяжеловато. Он расположен в самом сердце здешних Болот, и посуху, пешком
или за рулем джипа, сюда способен добраться только сам хозяин. Всем остальным приходится брести по пояс в грязной воде — это в самом лучшем случае
по пояс, а то и по горло. Берег намертво закрыт непроходимыми смертоносными аномалиями для всех, кроме Доктора. Даже армейские вертолеты никогда не
летают над Болотом, потому что здесь полно гравитационных плешей, бьющих на несколько сот метров вверх — примерно таких же, как та, что вспугнула
«Скай фокс», когда мы с Паленым лежали в развалинах. Только гораздо мощнее. Не знаю, является ли это особенностью местности, из-за которой Доктор и
выбрал для проживания столь неуютный, но зато прикрытый с воздуха участок Зоны, или к появлению таких аномалий приложил руку он сам. У него уже
имеется целый ворох совершенно фантастических открытий и изобретений, и я совершенно не вижу, почему бы не существовать еще и этому.
Машина стояла на утоптанной площадке возле дома Доктора. Патогеныч и Гусь, забросив за спины трофейные гауссы, уже шагали к крыльцу.