Но и это еще не все! Мы посетим важнейшие луны внешних планет и увидим несколько планетоидов. В конце я хочу вам напомнить, что все что происходит на борту корабля, является результатом вашего свободного выбора, и ваша добрая воля и участие во всех мероприятиях сделает поездку по‑настоящему запоминающимся, уникальным событием для всех нас. Используйте эту возможность испытать нечто новое, необычайное. Отдайте должное музыке, играм, медитации! Насладитесь этой поездкой в полной мере! Наслаждайтесь! Так советует вам ваш капитан!
Каюты… кельи… палаты… камеры… Монастырь… Санаторий… Тюрьма. Возможно, все это вместе и что‑то еще. Машина Счастья, в которую заложены программы оптимизации человеческой жизни, удовлетворения потребностей, исполнения желаний, достижения умиротворения.
Корабль как автономный организм, совокупность сложнейших физических, биохимических, психохимических, медико– и социотехнических систем, Машина Удовольствий, остров света и тепла посреди безграничного космоса, резервация для тех, кому дороги дружелюбие, взаимопонимание, искренняя и чистая радость – система совершенствования людей.
* * *
Однако все это было лишь прелюдией. Кульминацией дня бесспорно являлось посещение Бельведера. Все остальное вполне возможно было бы организовать и на Земле. Однако ни один земной парк развлечений и центр отдыха, способный предоставить своим клиентам самые рафинированные удовольствия, не мог смоделировать самого потрясающего душу ощущения – противостояния со Вселенной.
Все пассажиры с лихорадочным нетерпением ожидали этой минуты.
Итак, Бельведер. Они сидели в глубоких удобных креслах, расположенных полукругом у огромного, диаметром около полукилометра, окна.
Пока что оно оставалось темным – яркий свет ламп, множество бликов не давали возможности увидеть что‑нибудь снаружи. Однако лампы постепенно меркли – великий миг приближался.
Она ошибалась. Курт молчал, потому что не мог оторвать глаз от открывшейся ему картины. Внезапно он подумал, что космос – это подмостки, на которых разыгрывается величайшая драма. Странная мысль! Ведь космос – не театр, не шоу, это нечто большее, гораздо большее…
– Каково это быть там – так далеко от нашего солнца? – продолжала Амадея. – Это похоже на то, что мы сейчас видим? Или там все по‑другому? Совсем по‑другому?
По‑другому? Да, та же картина, но увиденная извне. Откуда?
– Знаете, я очень рада, что мы переживаем это вместе. Для вас, бесспорно, все совсем по‑другому – вы, наверное, погружаетесь в прошлое, в воспоминания… Вы уже переживали это чувство – как будто вы вырываетесь из тюрьмы, одним прыжком преодолеваете границы, разрываете путы, которые стягивали вас всю вашу земную жизнь. Если бы у меня была возможность… Но моя профессия… Я слишком поздно увидела все это, я уже ничего не смогу изменить… Скажите, вы ведь с самого детства знали, чего хотите? Вы сознательно выбрали специальность, профессию, все ваши интересы были подчинены этой цели, ведь так? Если бы я изучала физику, как вы! Или астрономию, экзобиологию, ракетостроение! Но о чем я говорю? Учеба мне всегда давалась плохо, математика казалась такой сложной!
В ее голосе звучала глубокая грусть, голова поникла, Амадея спрятала лицо в ладонях, словно не хотела больше видеть торжествующего великолепия звездного неба.