Если даже она каким‑то чудом и победит в намечающейся схватке, то заплатит за это такую цену, что на преследование у нее уже не хватит сил. Если, конечно, победит.
Взобравшись на крышу, он все же не удержался, бросил взгляд вниз.
Мара стояла прижавшись спиной к стене. Воины расположились вокруг нее полукольцом. В его центре находились карликовый дракончик и мантикора. Дракончик воинственно царапал когтями брусчатку, мантикора угрюмо скалила клыки.
Ага, эти двое, значит, и начнут заваруху. Таким образом, у мары нет ни малейшего шанса уцелеть. Однако…
Мара изменялась. Тело ее почти мгновенно увеличилось в объеме чуть ли не вдвое, а ниже пояса стало телом огромной змеи. Как только превращение завершилось, мара щелкнула хвостом, словно огромным бичом. Змейки на ее голове зашевелились и мерзко зашипели.
Впрочем, головорезов это превращение отнюдь не обескуражило. Возможно, согласно какому‑то кодексу чести именно его они и ждали, для того чтобы начать драку.
– Руби ее, гадину! – прокричал один из похожих на живые скелеты существ.
Полукольцо стало медленно сжиматься.
Герхард отошел от края крыши и стал прикидывать, в какую сторону он двинется.
Происходящее внизу его теперь не интересовало. Нагляделся он за свою жизнь всяких там драк, схваток стенка на стенку и прочих мероприятий подобного толка. Главное, теперь мара ему не опасна.
Хотя кое‑что любопытное он все же успел углядеть. Превращение мары. Видимо, она не полезла за ним на крышу не потому, что испугалась. Скорее всего, она не умеет взбираться по стенам, поскольку обладает способностью превращаться в получеловека‑полузмею. Закон компенсации. За кое‑какие преимущества, приобретаемые магическим образом, нужно платить определенными неудобствами. Кстати, его глаза – тоже результат действия этого закона. Они позволяют прекрасно видеть в темноте, но за это приходится платить тем, что они в темноте еще и светятся. Поэтому в некоторых случаях приходится надевать черные очки, для того чтобы это было незаметно.
И ничего тут не поделаешь. Закон компенсации. Обойти его под силу только кому‑то понимающему в магии примерно на уровне великих магов.
Ладно, хватит об этом. Не пора ли отправиться дальше? Ночь не такая уж длинная, и потратить ее всю, размышляя о сущности магических законов, будет слишком большим расточительством.
Кстати, в какую сторону он теперь подастся?
Можно, конечно, обойти дерущихся по крышам и, спустившись на мостовую, продолжить прерванный путь. Однако лучше всего будет попытаться перебраться на соседнюю улицу. Кто знает, может быть, там он все же обнаружит следы сторожевой нити черного мага?
Ловко балансируя на покатой крыше, Герхард двинулся прочь от ее края.
За спиной у него слышались вопли и звон оружия. Похоже, схватка там разгорелась не на шутку.
6.
Спрыгнув с последнего балкончика, охотник легко и бесшумно приземлился на траву и, быстро оглядевшись, пошел вглубь сада, туда, где среди фруктовых деревьев виднелось похожее на крохотную пагоду жилище сторожа.
Собственно, вот уж кого он совсем не боялся, так это сторожа сада. Да и вряд ли тот станет на него нападать. Наверняка сразу определит, что нарушитель вверенной его попечению территории слишком силен, чтобы пытаться его схватить. Однако с него вполне станет потом, днем, выследить его благодаря великолепному обонянию и привести с собой дэвов. А Герхарду в любом случае, даже если удастся этой ночью убить мага, придется задержаться в городе еще хотя бы на пару дней. Это нужно для того, чтобы проследить за сетью черного мага. Как правило, лишившись своего хозяина, она просто за день‑два исчезает, перестает существовать. Но иногда этого не происходит, и тогда – жди беды. Герхард совсем недавно слышал о подобном случае от одного из своих друзей – охотников. Так тот вообще рассказал нечто невероятное.
Заглянув в жилище сторожа, Герхард увидел, что оно пусто.
Ну, так и есть. Спрятался, значит.
Еще раз оглядевшись, охотник стал лицом к ближайшему фруктовому дереву и тихо сказал:
– Не стоит прятаться. Я не причиню тебе зла. Мне нужно с тобой поговорить.
Сторож сада, а он, конечно, был где‑то поблизости, молчал.
– Хорошо, – сказал Герхард. – Вот, видишь, я кладу свое оружие на землю. Мне нужно с тобой поговорить.
Он действительно положил на траву пистолет, немного помедлил и добавил к нему магический кинжал.
У самой вершины дерева, к которому охотник стоял лицом, шевельнулась неясная тень и слегка шепелявый голос сказал:
– Отойди на три шага в сторону.
Герхард исполнил приказание в точности.
Страж сада чуть ли не кубарем скатился с дерева. Он походил на довольно крупного медвежонка – коалу. Единственное отличие состояло в том, что лапы были гораздо длиннее медвежьих, но тоже имели внушительные, острые когти.
– Зачем ты забрался в сад моего хозяина? – спросил страж. – Какой вред ты ему намерен нанести?
– Никакой, – сказал Герхард. – А если бы хотел, то разве стал бы я с тобой разговаривать?
– Кто вас знает, любителей нарушать границы чужой собственности?
– Я не собирался этого делать. Видишь, какая сегодня ночь? А для того чтобы попасть домой, мне необходимо пройти через этот сад. На улице творится черт‑те что. Понимаешь?
– И все‑таки это не служит оправданием твоему поступку. Частная собственность – неприкосновенна, и нарушение ее карается очень серьезно. Может быть, у тебя есть какие‑то другие оправдания?
Герхард ухмыльнулся.
Ну вот, разговор перешел в достаточно стандартное русло. И это неплохо.
– Конечно, есть.
Охотник вытащил из кармана серебряный суворик и кинул его медвежонку. Он знал, что стражи сада бумажных денег не признают. Поймав монету на лету пастью, тот переместил ее в защечный мешок и сказал:
– Хорошее оправдание, но не очень веское.
– А ты жаден, – промолвил Герхард.
Страж сада приоткрыл пасть, готовясь ловить следующую монету. К счастью, она у охотника была.
– Больше – нет, – сказал тот, расставшись с сувориком. – Честно.
– Хватит, – сообщил медвежонок. – Забирай свое оружие и уматывай. Только учти, нанесешь вред хоть одному дереву, и наше соглашение расторгнуто.
Герхард молча подобрал оружие и, спрятав его, двинулся дальше. Ему надо было пересечь весь сад, добраться до окружавшей его стены и перемахнуть через нее.
Он думал о том, что лучше бы в следующем саду сторожа не было. Серебряных монет у него и в самом деле больше не осталось.
Заметно подобревший медвежонок на некотором отдалении топал за ним и вполголоса бубнил:
– Ур…ур… Пойми, я так – не жадный. И если у тебя такие обстоятельства… Только хозяин попался какой‑то жлоб. Второй уже месяц не платит жалованья. А у самого денег куры не клюют. Но не платит. Все время отговаривается то тем, то этим. Вот почему так? Что, ему жалко?
– Угу, жалко, – сказал Герхард.
– Почему? – спросил сторож. – Ведь у него их много. За моим прежним хозяином подобного не замечалось. Всегда плата – в срок.
– А у этого денег много, потому что жалко. Богатые, они тоже приобретают свое богатство по‑разному. Этот, значит, приобрел свое, хапая по мелочам то тут то там, обжуливая, обманывая всех, кто оказался в пределах досягаемости. Ну, и привык. Теперь отвыкнуть уже не может. Таким образом и будет сшибать монету на монету, до самой смерти.
– Так, может, мне поискать другого хозяина?
– Попробуй.