Возможно, драка пока не началась именно благодаря этому. Но только – пока. В любой момент одному из спорщиков могло прийти в голову, что настала пора хорошенько проучить наглого противника. И вот тогда начнется… Пока же божки только ругались.
Поскольку ничего иного ему не оставалось, то, устроившись на крыше поудобнее, Герхард стал наблюдать за перепалкой.
– … Матери, выказавшей благоволение одному из наименее священных животных и несвоевременно внушившей себе глупый тезис о единении всего сущего под знаменем бесконечного развития, – верещал божок, которого Герхард мысленно прозвал «Верзилой».
– Докажи! – гудел ему в ответ божок, удостоившийся от Герхарда прозвища «Носорогоголовый».
– Доказательства – удел сомневающихся в своей правоте! – изрек Верзила.
– Ах, так…
– Да, так!
– В таком случае, я объявляю тебя бессовестным мошенником, не имеющим понятия о самых изначальных элементах познания мира и сущности дарованных нам возможностей. И не только мошенником, но и круглым неучем, неспособным видеть дальше своего носа.
– И это все?
– А тебе мало? – презрительно спросил Носорогоголовый.
– Конечно, – язвительно ухмыльнулся Верзила. – Кстати, начет носа… Кое‑кому вообще не грозит разглядеть что‑то, кроме собственного шнобеля. И в доказательствах это не нуждается. Разве можно разглядеть сияющий, словно утренняя заря, ореол истины тот, кому его заслоняет уродливый, костяной вырост.
Герхард подумал, что последние слова Верзилы – прекрасный повод к драке.
Закурив сигарету, он сел поудобнее и приготовился наблюдать. Собственно, сражений между божками он еще не видел.
Возможно, ему следовало проявить осторожность и спрятаться. Но все‑таки божкам, как бы они ни пыжились, до настоящих богов примерно как до черной стены пешком. И значит, если действительно дойдет до драки, он успеет спрятаться, должен успеть. А пока можно и посидеть на самом краю крыши, понаблюдать.
– Хм… хм… хм… значит, ты вынуждаешь меня сказать слово?
– Какое слово?
– То самое, с которого все началось, являющееся основанием всего сущего. Ты хочешь, чтобы я его произнес и заставил тебя жалеть о нанесенном мне оскорблении?
– А ты его знаешь?
Сказано это с большой долей скепсиса.
– Знаю.
– В таком случае что тебя удерживает от того, чтобы стать богом?
– Всего лишь скромность.
– Ах, скромность…
Герхард покачал головой.
Нет, не подерутся. И значит, опять начнут сотрясать воздух. Сколько это продлится? Кажется, достаточно долго. Может, попытаться что‑то придумать? Либо спровоцировать их на драку, либо пустится в обход. Что лучше? Скорее всего – второе.
Он докурил сигарету и встал.
Да, ничего не попишешь, придется отправится в обход. Как там крыши соседних домов? Можно ли на одну из них перепрыгнуть? Кажется, вон та, справа, для этого вполне подходит. Причем, она плоская и, значит, шагать по ней будет удобнее.
В тот момент, когда Герхард собрался прыгать, Верзила объявил:
– Ну, в таком случае мне не о чем больше с тобой разговаривать.
Охотник решил, что стоит еще немого переждать.
– А мне – с тобой! – сообщил носорогоголовый. – По крайней мере, сейчас. Но я знаю, где, при каких обстоятельствах мы встретимся с тобой вновь, каким будет этот разговор и, самое главное, в чьем присутствие.
– Отлично. Пусть будет так.
Резко повернувшись друг к другу спинами, божки потопали прочь, каждый в свою сторону. Адепты, обменявшись несколькими достаточно выразительными фразами, последовали за своими повелителями.
Адепты, обменявшись несколькими достаточно выразительными фразами, последовали за своими повелителями.
После того как они удалились на достаточное расстояние, Герхард спрыгнул вниз. Он умудрился приземлиться на мостовую почти бесшумно. Правда, при этом напомнил о себе палец, ушибленный им во время бегства от мары, но это являлось уже мелочью, и ей можно было в данный момент пренебречь.
Главное сейчас – найти след сторожевой нити. А для этого ему нужно миновать несколько домов в том направлении, в котором удалялся Верзила.
Поскольку божок шел важно и медленно, Герхард отправился вслед за ним тоже не очень быстро. Его это даже устраивало. По крайней мере, есть возможность получше рассмотреть все свежие следы нитей судьбы.
Занимаясь этим, Герхард попутно пытался прикинуть, о каком разговоре в другом месте упоминали божки. Вероятно, есть еще кто‑то, более могущественный, чем они, кому они могут друг на друга накапать? Хотя, возможно, они имели в виду, например, последний и окончательный бой? В таком случае тем высшим свидетелем, в присутствии которого они сведут последние счеты, будет смерть.
Однако если все‑таки предположить, что у божков существует какая‑то иерархия, то, значит, есть и деление на высшие и низшие. И соответственно неизбежная борьба за свое место на социальной лестнице, борьба безжалостная, с интригами, предательствами, частенько трагичная и, конечно, комичная, по всем самым суровым житейским законам.
Вот любопытно… Борьба богов и божков за верховное владычество и в конечном итоге над теми, кто о них уже давным–давно забыл. Забавно, очень забавно…
Хотя, возможно, эти божки не относились к числу забытых? Может быть, они явились этой ночью из неведомых, расположенных очень далеко отсюда миров? Да нет, адепты у них были самые обыкновенные люди. И это указывает, на то, что божки все‑таки…
Герхард остановился.
В стене фасадов домов, мимо которой он шел, зияла брешь. Если точнее, это было что‑то вроде пустыря. Видимо, кто‑то скупил три стоявших рядом дома, снес их, а также прилегавшие к ним сады. В центре получившегося таким образом пустыря стоял не очень большой, двухэтажный дом.
Судя по многочисленным свежим следам сторожевых нитей, он принадлежал черному магу.
Ладно, хватит размышлений. Пора действовать.
Медленно, внимательно рассматривая следы нитей судьбы, он дошел до двери и остановился, прикидывая, как лучше проникнуть в дом: через дверь или через окно. Это было немаловажно. Если он воспользуется дверью, пойдет более сложным путем, слишком долго придется распутывать сторожевые нити.