От нее никуда не денешься.
Более интересным явлением была алхимия. Часто ее называют предшественницей химии, хотя принципы, лежащие в основе химии, по большей части проистекают из других источников. Однако алхимики использовали в своих изысканиях различные устройства, которые впоследствии легли в основу полезных химических приспособлений — таких, как реторты и колбы. Кроме того, они обнаружили, что при нагревании или смешивании особых веществ происходит кое-что интересное. Важным достижением алхимии стало открытие нашатыря (хлорида аммония), который может вступать в реакции с металлами, а также неорганических кислот — азотной, серной и соляной.
Важная задача алхимии стала бы куда более важной, если бы хоть кому-нибудь удалось ее решить — такой задачей был поиск Эликсира Жизни, дающего бессмертие. Китайские алхимики называли эту заветную субстанцию «жидким золотом». Нить повествования здесь прослеживается довольно четко: золото — это благородный металл, нетленный и не подверженный старению. А потому любой, кто смог бы каким-то образом сделать золото частью своего тела, обрел бы такую же нетленную и вечную природу. Благородство имеет и другое проявление — благородные металлы предназначены для «благородных» людей: императоров, членов королевской семьи и вообще всех, кто, так или иначе, стоит выше народных масс. Принесло ли им это пользу? Согласно специалисту по истории Китая Джозефу Нидхему, смерть некоторых китайских императоров могла быть связана с отравлением эликсиром. В этом нет ничего удивительного, поскольку в состав предполагаемого эликсира обычно входили мышьяк и ртуть. Так что поиск секретов бессмертия на практике вполне мог сократить, а вовсе не увеличить продолжительность жизни.
Европейская алхимия, примерно с 1300 года, ставила перед собой три основные задачи. Одной из них по-прежнему было создание Эликсира Жизни, вторая же была связана с поиском лекарств от различных болезней. И впоследствии поиски алхимических лекарств действительно принесли пользу. Ключевую роль в этом сыграл Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст[15] фон Гогенхайм (1493 — 1541), который, к счастью, был также известен под более коротким именем «Парацельс».
Парацельс был швейцарским врачом, который заложил основы химиотерапии, благодаря своему увлечению алхимией. Он придавал большое значение оккультным практикам. В 14 лет, он, будучи студентом, путешествовал от одного европейского университета к другому в поисках опытных учителей, однако, как следует из его собственных записей, в конечном счете, был разочарован. Он задавался вопросом, как «таким превосходным университетам удается выпускать столько превосходных ослов». Совершенно ясно, что он был не из тех студентов, которые стараются заслужить одобрение преподавателей. «Университеты», — писал он, — «не дают всех необходимых знаний. И потому врач должен обращаться к старухам, цыганам, чародеям, странствующим племенам, старым грабителям и прочим изгоям, чтобы учиться у них». В Плоском Мире он бы неплохо провел время и многому бы научился.
После десяти лет странствий в 1524 году он вернулся на родину и начал читать лекции по медицине в университете Базеля. В 1527 году он публично сжег классические труды ранних целителей — араба Авиценны и грека Галена. Парацельсу не было никакого дела до авторитетов. Даже его псевдоним, «пара-Цельс» буквально означает «превзошедший Цельса», то есть одного из главных Римских целителей I века.
Парацельс был высокомерным и загадочным, однако его блестящий ум перевешивал все недостатки. Он придавал большое значение использованию природных сил в процессе лечения. Например, он считал, что лучше дать ране подсохнуть самой, чем прикладывать к ней мох или высушенный навоз. Он обнаружил, что ртуть — это эффективное средство против сифилиса и составил лучшее на тот момент клиническое описание этого венерического заболевания.
Большинство алхимиков преследовали гораздо более эгоистичную цель. Их интересовало лишь одно: как превратить простые металлы, например, свинец, в золото. Опять же их вера в возможность подобного превращения была основана на одной истории. Экспериментальным путем им удалось выяснить, что нашатырь и некоторые другие вещества способны изменять цвет металлов — так на свет появилась история о «трансмутации металлов». Что же в таком случае мешает взять свинец, добавить к нему подходящую субстанцию и получить золото? История звучала вполне убедительно: не хватало лишь той самой подходящей субстанции, которая получила название «Философского камня».
Поиски философского камня, а также слухи о его открытии, сослужили плохую службу некоторым алхимикам. Благородное золото было прерогативой знатных людей. И хотя многие короли и князья были не прочь прибрать неистощимый запас золота к рукам, они не хотели, чтобы их соперники добились того же. Даже поискфилософского камня вызывал подозрение, точно так же как поиск дешевого и возобновляемого источника энергии в наше время вызывает подозрения со стороны нефтяных корпораций и предприятий ядерной энергетики. В 1595 году по приказу Рудольфа II был заключен в тюрьму компаньон Ди по имени Эдвард Келлер, который впоследствии погиб при попытке побега. А в 1603 году курфюрст Саксонии Кристиан II арестовал и подверг пыткам шотландского алхимика Александра Сетона. Мало ли на что способны эти умники.
История о философском камне так и не достигла своей кульминации. Алхимикам не удалось превратить свинец в золото. И все же потребовалось немало времени, прежде чем эта история окончательно ушла в прошлое. Даже в начале XVIII века Исаак Ньютон считал, что затея с философским камнем не лишена смысла, а идею о превращении свинца в золото химическимпутем удалось изжить лишь в девятнадцатом веке. Заметьте, что ядерные реакции — это совсем другое дело, и с их помощью трансмутация возможна, хотя и совершенно невыгодна с экономической точки зрения. К тому же в случае малейшей неосторожности золото окажется радиоактивным (с другой стороны, это ускорило бы обращение денег и, возможно, вызвало бы резкий рост благотворительности).
Как мы перешли от алхимии к радиоактивности? Ключевым периодом в истории Западной Европы стала эпоха Возрождения, или Ренессанса, которая продолжалась примерно два столетия — с пятнадцатого по шестнадцатое. В этот период идеи, пришедшие в Европу из арабских стран, столкнулись с греческой философией и математикой, а также ремесленничеством и инженерным делом древнего Рима. Результатом такого столкновения стало бурное развитие искусств и зарождение науки в современном понимании. Благодаря Возрождению, мы научились новым историям о себе и окружающем мире. А эти истории, в свою очередь, изменили и нас самих, и этот мир.
Чтобы понять, как это произошло, нам придется обратиться к подлинному мировоззрению Ренессанса, а не к популярному представлению о «человеке эпохи Возрождения». Говоря это, мы имеем в виду человека, обладающего знаниями и навыками во многих областях — как Леонардо да Винчи Круглого Мира, подозрительно напоминающего Плоскомирского Леонарда Щеботанского. Мы прибегаем к этой фразе, поскольку противопоставляем таких людей современному типажу «образованного» человека.
В Европе времен средневековья и даже в более поздние периоды «образование» с точки зрения аристократии предполагало получение классических знаний — наследия древнегреческой культуры — а также изучение религии, не более того. Считалось, что король должен разбираться в поэзии, драме и философии, но никто не ожидал от него познаний в области починки труб или кирпичной кладки. Конечно, некоторые короли проявляли немалый интерес к астрономии и другим естественным наукам — будь то в силу любопытства или осознания того факта, что технология дает власть. Тем не менее, в образовательную программу королевской знати эти дисциплины обычно не входили.