А с опытом у Дымка напряженка.
У Линского и опыт есть, и соображает он неплохо. Но… видно, сбой его свищные повадки дали. Не годятся его свищные методы, когда люди по совести поступают, а не только о своей шкуре пекутся.
И тут…
Странно мне как‑то стало.
Мы торговцев обмануть пытаемся. Но если они в самом деле такие, как Дымок с Линским думают…
Не хочется мне их обманывать. Мне к таким людям наоборот, присоединиться охота. Даже паскудно это как‑то, таких людей обмануть стараться…
И тут я все понял!
От избытка чувств так себе по коленке врезал, Дымок с Линским в креслах подпрыгнули.
– Ты чего, Серж? – Дымок на меня косится.
– Не о том вы думаете! – говорю. – В открытую дверь ломитесь!
– Простите, Серж? – Линский на меня удивленно смотрит.
– Если все торговцы действительно такие, как вы боитесь, то… тогда все просто, – говорю. – Просто и нам с ними нужно по‑честному.
Щурится Линский на меня нехорошо. Того и гляди, какую‑нибудь гадость скажет.
Зато Дымок быстро проникся.
– А ведь Серж прав! – восклицает. – Ваш опыт, Олег Львович, связан преимущественно с противоположным типом людей, и все методы СВИ эффективны именно с ними. Если же люди честны и совестливы, то методы СВИ неизбежно дадут сбой. Что и произошло в случае с торговцами! Серж прав!
Разглядывает нас Линский по очереди. Не то вот‑вот загрустит с усмешкой, не то вот‑вот рассмеется грустно. Сам даже не знает, похоже.
– По‑честному? – переспрашивает подозрительно. – Правильно ли я вас понял, господа? Вы предлагаете раскрыть торговцам все наши планы?
– Да, рассказать им правду, – говорю твердо.
Косится Линский в угол.
– Но, простите, что вы называете правдой? – говорит осторожно. – У правды, я бы сказал, может быть много уровней. Какой из этих уровней вы имеете в виду?… Неужели вы предлагаете честно рассказать торговцам, что хотите бежать из города вместе с похищенной невестой принца? И надеетесь, что они вам помогут?…
– Нет‑нет, Олег Львович! – Дымок говорит. – Конечно же, Серж имел в виду не это. Нужно рассказать торговцам что‑то очень похожее на правду. Вы пытались применить к торговцам методы, рассчитанные на запуганных и корыстных людей. А Серж предлагает сыграть на тех свойствах торговцев, которые у них наиболее сильно развиты, на том, что делает их неуязвимыми к вашим методам! Вы попытались силою пробить эти свойства торговцев, и у вас ничего не получилось. А Серж предлагает не бороться с этими чертами торговцев, а использовать их в наших целях. Их честность, их неподкупность, чувство товарищества, ответственность… Не бороться с их силой, а направить их силу против них самих. Вы же сами так говорили, помните?…
Ни фига себе Дымок меня понял!
Гляжу я на Дымка – и понять не могу: как это у него такие штуки со всякими идеализмами‑максимализмами уживаются? После первой встречи со Скупцовым он совсем другое пел. Или он, засранец малолетний, тогда тоже на моих особенностях играл?!
А Линский Дымка выслушал, и мне неуверенно улыбается.
– Теперь я вас понял, Серж… – говорит. – Простите, я вас… недооценил, – говорит. И снова в угол косится. – Вы не так просты, как кажетесь, Серж…
Да ничего‑то он не понял!
Обидно даже! Неплохой человек, но как его этот свищ испортил!
Хотя ведь косится же в угол? Может, не совсем безнадежный еще?…
– Да не поняли вы меня! – говорю в сердцах. – Опять не поняли! Я действительно предлагаю просто рассказать торговцам правду!
Тут уже Дымок в свой компьютер тупится.
Зато Линский меня пристально разглядывает.
– Мне кажется, Серж, это не лучшее решение, – говорит наконец. – Если торговцы узнают о похищении Анны, они не станут помогать нам бежать из города.
Эх… умный, умный, а очевидных вещей не замечает…
Смотрю я на Дымка. Братишка мой взгляд почувствовал, глазенками по мне стрельнул – и снова в комп тупится.
Вздыхаю я. Пора Линскому объяснить все.
– Вы там про уровни правды говорили, кажется? – говорю. – Ну так вот: не на том уровне правды вы сидите, папаша.
Тут Дымок по мне еще разок глазками стрельнул – и снова в экран компа. И больше уже глаз от него не отрывает, только краснеет да заставку изо всех сил рассматривает, это вечное падение в Долину Коньков М‑множества…
– Объяснитесь, Серж, – Линский говорит.
Да уж. Пора.
– Настоящая правда в том, – говорю, – что Дымок на самом деле хочет отправиться на Хоккайдо. Для него это вовсе не предлог, чтобы выбраться отсюда вместе с торговцами. Подсел Дымок на этого чмо, про которого нам император рассказал. Хочется ему во всем этом самому разобраться.
Линский только глазами хлопает, никак поверить не может.
– Он, может, и другой способ бежать из города придумал бы, – говорю. – Если бы на Хоккайдо не так сильно хотел…
– Дима, это правда? – Линский говорит потрясенно.
Но Дымок только еще гуще краснеет, и глаз от экрана не отрывает.
– Боюсь, Серж несколько переоценивает мои способности… – бормочет.
Разглядывает нас Линский по очереди, словно заново увидел. Наконец на мне взгляд останавливает.
– Но поймите, Серж, – говорит, – это очень опасно. Хоккайдо… В конце концов, Диму это могло заинтересовать. Но вам‑то зачем это нужно?
– Это не просто его заинтересовало, – говорю хмуро. – Его это очень заинтересовало. Это ему необходимо. А если это необходимо ему, значит, это необходимо и мне.
Оторвался наконец Дымок от монитора. На меня смотрит преданно.
– Теперь я понял, – Линский говорит тихо. – Простите, Серж. Я… я действительно вас недооценил…
И взгляд в сторону больше не отводит.
Зато уже Дымок по углам косится старательно.
– Серж, конечно, прав, – говорит смущенно. – Правду лучше всего прятать за правдой. Но еще лучше скрывать правду за двойным слоем правды.
– Чего, Дымок? – я не понял. – Ты травку втихаря смолил, что ли?
– Да ну тебя, Серж! – Дымок фыркает. – Я серьезно говорю. Если Анна тебе дороже идеалов, то лучше не просто рассказать торговцам всю правду, а поступить чуть‑чуть иначе…
И конечно, когда этот стервец малолетний все нам объяснил, Линский с ним согласился. Ну и я тоже. Прав он, хоть и мелкий совсем еще. Идеалы идеалами, а Анна дороже.
Торговая гильдия большая, на краю города для нее целых три сектора выделили.
– Добрый день. Хотите сделать заказ? – торговец в приемной нас спрашивает.
Присматриваюсь я к нему. Глаза у него малоподвижные, волос седых полно, да и вообще… Лет пятьдесят ему, и на действующего торговца он никак не тянет, если верить тому, что Дымок в императорском архиве накопал.
– Так вы собираетесь делать заказ? – торговец хмурится.
– Будем, – говорю. – Но не тебе.
Отодвигаю я его в сторонку и дальше иду.
Не ожидал он такого. Император‑то торговцев ценит, и все имперцы с торговцами постоянно расшаркиваются. Так что не сразу он в себя пришел.