Другое дело, как они себя называли-
уполномоченныйСовета,директоррегиона,представительисполкома,
председатель территории. Все это слова...Но,тысячуразправМесроп,
магия старых имен не исчезла. Я помню года три назадповесилипринародно
одного демократически избранного уездного голову. Оказался развратникоми
убийцей. Так что, знаешь, дело в людях, а не в идеях.
- Что изменится, если злодей назовется графом?
- Сейчас ничего. Но, видишь ли, есть такая хитрая штука,каккодекс
чести. С одной стороны, он ограждает аристократию от, скажем так, черни, а
с другой стороны - заставляет аристократию же держать себя в рамках. Наука
управлять - хитрая вещь. Раньше целые институты были, училивсех.Сейчас
есть немного специалистов по управлению,ну,скажем,производством.Но
одно дело производство, другое -люди.Тутособыйдарнужен.Талант.
Может, врожденный. Но, согласись, именно тот,ктовладееттакимдаром,
может обучить другихэтомуискусству.Толькопочемуэтодолжныбыть
чужаки, а не свое потомство? Вот тебе и преимущество династийности.Нуа
если вырождается линия, то приходят другие, которыеуправляютлучшеили
имеют толковых наследников. Однако из того же круга, заметь.
- Полвеканазадэтоназывалосьноменклатурой,-раздалсяголос
Месропа.
Онподобралсяоткуда-тосбоку,незамеченным.Викторнахмурился,
раньше он услышал бы шаги издалека. Заслушался!
Мартын кивнул Месропу.
- Что вы здесь сидите? - спросил Месроп.
- Разговариваем.
- Почему не в доме?
- Ушей много, - ответил Мартын.
- Ночью вы кричали во весь голос, - не удержался Виктор.
- Э, юноша, - назидательносказалМартын,-ночьюсовсемдругой
расклад. Что делает ночью простой дружинник? Спит без задних.Чтоделает
простой дружинник, услышав крикишум,иразговор?Поворачиваетсяна
другой бок и спит дальше. А непростой дружинник встает,прислушиваетсяи
присоединяется к разговору. Аоченьнепростойдружинниктихолежити
слушает, а потом ведет себя сообразно услышанномуи,кудивлениюсвоих
товарищей, быстро возвышается.
- Царедворец ты наш, - усмехнулся Месроп, - и много таких насчитал?
- Боюсь, ни одного. Но время терпит.
- Ну-ну. Впрочем, об этом после.Виктор,неоткаживлюбезности,
сбегай за бинтом и антисептик прихвати, сам сходи, не посылай никого.
- Что? - спросил Мартын, поднимаясь.
- Ерунда, Сармат опять полезвсвару,егопорукеиполоснули.
Царапина, но все же. Он просил никому не говорить.
- Естественно, - понимающе кивнул Мартын.
Виктор пошел на второй этаж. Почему Сармат скрываетранение?Может,
оно серьезнее, чем сказал Месроп? Да нет, зачем Месропу скрывать отнего.
Просто Сармат не хочет, чтобы дружинникизнали,чтоегоможноранить.
Смешно, конечно, но ему видней.
Взяв бинт и ампулу сантисептиком,Месропмногозначительносказал
Мартыну: "Ну, теперь он слегка угомонится" - и быстро ушел. Викторпонял,
почему не заметил его приближения: конь привязан к дереву в конце улицы, а
ухо привыкло к цокоту копыт.
Он проводил его взглядом, посмотрел наМартына,озабоченножующего
ус. Хитрецы, обабольшиехитрецы,внезапноподумалон.Большуюигру
затеяли, кружат вокруг него, вокруг Сармата, и все у них давнорасписано.
Ему показалось, что они долгие годы плели свои сети, асейчасначалиих
стягивать. Но ведь они встретились недавно, по крайней мере,такговорят
сами!
Раньше Виктор затаил бы свои сомнения, но ежедневные заботы о других,
необходимость отвечать ударом на удар да иуверенностьвсиле-сотни
бойцов за спиной! - убавили его скрытность.
Иногда, просыпаясь ночью, он трогал свое лицо - оноказалосьчужим.
Наконец сообразил, что раньше спал со сведенными от внутреннего напряжения
скулами, и кожа на лбу натягивалась. А сейчас он расслабился.
- Вы давно знакомы с Месропом? - спросил он напрямую.
Мартын с интересом посмотрел на него.
- Нет, недавно. Думаешь, мы что-то затеваем? Ты абсолютно прав.Мало
того, в нашей затее ты стоишь первым номером. Если бы не ты, мы продолжали
бы уныло следитьзапорядком,гонятьдубасовцев,словом,киснуть.А
задумали мы с Месропом... Эх, боюсь сглазить! Поговорим вечером.
Один из стражников коротко свистнул, остальные залегли замешкамис
песком. В конце улицы показался всадник, несущийся к дому во весь опор.
У дома он лихо спешился иподбежалкМартыну.Стражникиопустили
стволы и вышли из укрытия.
- Срочно людей к драмтеатру,-отдышавшись,сказалБорис,-там
дубасовцы...
- Легки на помине! - Мартын выматерился. - Что там, сколько их?
- Человек двадцать. Взяли заложниками автобус сбеженцами,требуют,
чтобы Сармат к ним пришел. Сам.
- Где он? - Мартын подал знак дружинникууконюшни,тоткивнули
распахнул ворота.
- У театра, в оцеплении.
Через несколько минут Мартын умчался крегулярам,аВикторподнял
дежурную сотню и повел к театру.
Площадь перед каменнойкоробкойбылапуста.Дружинникиперекрыли
улицы, выдвинули сварной щит, за ним установили пулемет. Никто не стрелял.
Виктор подобрался к Сармату. Сверху пальнули, пуля чиркнула по щиту.
- Атаковать? - спросил Виктор, но Сармат покачал головой.
- Пока пробьемся, всех перестреляют, а там,говорят,идетиесть.
Если через час я к ним не приду, грозят убиватьподвачеловекакаждые
пять минут.
- Значит, у нас есть час.
Сармат вздохнул.
- Им не я нужен, а та цацка.