Он привлек ее так быстро, что она и пикнуть не успела. Маха запоздало попыталась вырваться, но
Шведов не отпускал, он был настроен решительно. Она тоже не шутила, отталкивала его изо всех сил. Разумеется, он был сильнее, поэтому единственное,
что ей удалось, это крикнуть. Люди в зале замолчали и обернулись, и Сергея это почему-то вдохновило. Он продолжал держать Маху железной хваткой и
даже закрыл глаза — настолько, по его мнению, все было искренне и хорошо. Он не сомневался, что ему завидует весь курс. Это продолжалось пару минут,
никак не меньше, пока сзади не рявкнули: «Шведов, отставить! Отставить, урод!» Не узнать голос майора Забелина было невозможно. Сергей отпустил
Махин затылок — но лишь для того, чтобы свободной рукой сломать Забелину нос. После этого в зале повисла тишина, по-настоящему гробовая. Даже Мария
Николаевна перестала вырываться. Сергей расценил это как окончательное согласие и одним движением разодрал ей блузку вместе с лифчиком. Грудь у Махи
оказалась красивой.
На сокурсников это подействовало как команда «фас». Шведова схватили за руки, но он легко вывернулся. Его вдруг переполнила
ярость, словно он защищал свою жизнь, а с таким противником бороться сложно. Сергей бешено метался по залу, переворачивал столы и крушил челюсти.
Маха к тому времени скрылась, и он чувствовал, что терять ему уже нечего. Это было страшное ощущение, но Сергея оно не пугало, а напротив, пьянило.
Инструктор по рукопашке капитан Морозов стоял у отдельного офицерского стола в противоположном углу. Чтобы добраться до Сергея и разогнать вокруг
него бессмысленную свалку, капитану потребовалось несколько минут. Дальше было проще: Сергей взмахнул «розочкой», оставшейся после удара бутылкой по
чьей-то голове, — Морозов схватил его запястье, чуть скорректировал движение, нырнул навстречу и резко выпрямился уже за спиной у Шведова, по-
прежнему удерживая его руку. Дебошир очутился на полу с вывернутым плечом.
«Сами не могли этого сделать? — проскрипел Морозов, обращаясь к
остальным. — Бойцы, едренать, невидимого фронта!»
Что было потом, Сергею вспоминать не хотелось. Его связали обычным ремнем и запихнули в пустую
комнату, поскольку гауптвахты в Академии не было. Наваждение схлынуло так же внезапно, как и нашло. И это было еще хуже, чем разбитое лицо майора
Забелина, уважаемого человека с нелегкой судьбой. Это было даже больнее, чем презрительный взгляд Марии Николаевны. Сергей надеялся лишь на то, что
его не станут отчитывать перед всем курсом.
Шведов так и не понял, было ли в том бокале что-то, кроме шампанского, или его переклинило на нервной
почве. Вроде от волнения так накрывать не должно… но зачем нужно было Махе угощать его психотропными средствами?.. Да нет, вздор. Незачем ей было
это делать. Но тогда почему он так потерялся от одного бокала?
Вскоре Шведов пришел к выводу, что лучше об этом вообще не думать. Что-то замкнуло
в мозгу, что-то там неправильно переключилось… Просто не повезло.
Утром Сергея выпустили, молча вручили тощую картонную папку и дали пинка. В
папке оказалась только характеристика — такая, что Шведов поджег ее раньше, чем успел дочитать. Пепел он спустил в унитаз, на этом его служба в СБУ
была окончена.
— Ну… раз тебя непьющего за пьянку выгнали, значит, мы тем более правы, — непонятно к чему изрек Кирюха и отсалютовал стаканом.
Чокнулись и выпили. Из закуски был только зеленый лук и черствая краюха. Сергей поводил рукой над столом и в который раз выбрал хлеб.
— Есть еще
одно местечко, — заявил сосед, прочистив горло. — Но это совсем для бедовых, я даже не знаю, стоит ли тебе туда соваться… — Он немного помолчал. — В
общем, несколько парней туда обращались. Большинство не приняли.
— Ты про ту контору на Кузнецкой?
— На углу Кузнецкой и Парковой, — уточнил
Кирюха. — И что ты по этому поводу думаешь?
— А ты?
— Я по здоровью не пройду. И тебе не советую, — добавил он, помедлив. — Это я сдуру
ляпнул, забудь.
— Сам разберусь, не маленький, — буркнул Шведов.
— Ты и вправду, что ли, туда намылился? — с подозрением протянул Кирюха. Он
впервые за весь вечер выглядел по-настоящему заинтересованным. — Не надо, мужик. Это мутная тема. Там ведь…
— Набирают наемников, — закончил за
него Сергей.
— Вот-вот. А куда, ты не в курсе? Мы же ни с кем не воюем.
— Всегда кто-то с кем-то воюет, так устроен мир.
— Отправят в
какую-нибудь задницу…
— Привезу тебе сувенир, — пообещал Шведов.
— Заставят каких-нибудь африканских повстанцев расстреливать, — настойчиво
продолжал Кирюха.
— Не будь кретином. — Сергей опрокинул в себя стакан и занюхал ржаной коркой. После дрянной водки хотелось пожевать лука, но
усугублять завтрашний перегар было бы неразумно.
— Не ходи туда, — снова сказал Кирюха. — Или… если уж все равно…
— Что «или»? — Шведов
внимательно посмотрел ему в глаза.
— Если все-таки надумал… — Собутыльник выдвинул ящик под столешницей и быстрым движением достал оттуда черную
глянцевую листовку с единственной фразой: «Бесплатный прием у ветеринара».
Сергей повертел купон в руках и обнаружил, что в нижнем углу выбит
едва заметный четырехзначный номер.
— Это пропуск? — усмехнулся он.
— Это, скорее, флаер, — сказал Кирюха. Он уже не выглядел таким
захмелевшим.
— А без флаера не пустят? — поинтересовался Шведов.
— Пустят. Но с флаером будет проще.
— То есть две бутылки водки в твоей
компании приравниваются к собеседованию?
— Мы ведь не первый день с тобой пьем, — резонно заметил сосед.
— Ясно… — обронил Сергей, убирая
листок в карман. — Много ты народу туда сосватал? Если не секрет.
— Секрет, конечно. Ты десятый.
— И сколько было принято?
— Трое.
— А
сколько из них вернулось?
— Пока ни одного.
— И ты мне так спокойно об этом рассказываешь…
— Я все-таки хочу, чтобы ты передумал.
—
Пожалел африканских повстанцев? — засмеялся Шведов.