— Белый — это такой человек, которого в Зоне никто не смеет тронуть — не вольный, не военный, не
миротворец, не последний мародёр, который за «вечерний звон» родную маму на поругание бюрерам отдаст. Своего рода неприкасаемый… Мыло! — внезапно
заорал он. — Ты лестницу прикрыл?
— Та я там растяжку поставив, — беспечно сказал Мыло и даже зевнул.
— С ума сошёл, — сказал Матадор. — Как же мы слезать будем, если её кто-то посторонний сдуру тронет? Послал же мне господь связчика…
— Та я тую гранату поставив… кустическу… — оправдался Мыло.
— А-а… кустическу — это ничего, — сказал Матадор, но вдруг снова рявкнул: — Я же тебя лестницу «жгучим пухом» оплести просил! Мы же в секрете
сидим! Тише травы ниже воды! А ты — кустическу! Вот обнаружат нас — тогда узнаешь!
— Вы что — не боитесь эту пакость? — спросил Дэн и поморщился при мерзком воспоминании.
— У нас не настоящий пух, — сказал Матадор. — У нас имитация. Берём обыкновенную ёлочную гирлянду, обрабатываем её соответствующим образом…
Мастер, конечно, распознает, а средний бандит нипочём… Ты, Мыло, ведь забыл гирлянду? Признайся — забыл? Бить не буду…
— Я её не забув, а ты мени не забыв! — Мыло тоже решил блеснуть языкотворчеством.
— Мужики, мужики, — напомнил Дэн. — Я всё про Белого. Что он у вас делает? В чём его функция?
— Нияка Билый не хвунция, — сказал Мыло. — Вин людэй рятуе. И кого не трэба рятуваты — тэж рятуе…
— Если повезёт, — сказал Матадор.
— Он что у вас — вроде МЧС?
— Нет, — сказал Матадор. — У нас один Белый. Конечно, друг дружку и мы стараемся выручить при случае, а он только этим и занимается. Занимался…
Ну-ка, что-то я давно на связь не выходил…
Он долго возился с крошечной рацией (это устройство никак не вписывалось в допотопную экипировку парочки), звал Большого, но не преуспел…
— Ни фига в эфире, — сказал он. — Ни звука, ни шороха. То ли радиомолчание Большой объявил, то ли Зона заткнула…
— А она может? — спросил Майский.
— Она всё может, — сказал Матадор. — Капризная дама. Как и всякая родина…
— А она вам родина? — сказал журналист.
— Отечество нам Царское Село, — ответил Матадор. — Не знаю, Дэн. Но вот что целый мир ваш нам чужбина — это точно…
Понял журналист, что прямыми вопросами ничего не добьётся и что остаётся ему одно — копить крохи в надежде склеить целую картину.
— Странный у вас секрет, господа, — сказал он. — Говорим в полный голос, встаём в полный рост, акустическую гранату вот приспособили… Сидел я у
погранцов в секрете на границе с Северной Кореей, знаю, там за кашель пришибить могут…
— Какой-нибудь глянцевый журнал для настоящих мачо? — поинтересовался Матадор.
— Да нет, я типичный фрилансер…
— Так я тебе скажу, как фристалкер фрилансеру: вы болван, Штюбинг, пока не доказали обратного. И я был таким же болваном, и Мыло… Правда, Мыло
и завис на этой стадии… Короче, Дэн, не задавай лишних вопросов и делай что велят. Да, пост наш чисто номинальный, на всякий случай. Пекинес тут на
прорыв ни за что не пойдёт, хотя квадрат относительно безопасный, хоть на ПДА посмотри, да и до Периметра недалеко… Но там на Периметре такой
укрепрайон, что любая точка пристреляна. И военкеров полно, и миротворцев… Их задача — банду не выпустить. А все действия в Зоне они нам
предоставили и ещё кланам…
— Гляжу я, — сказал журналист, — что главный монстр на Зоне всё-таки человек.
— А як же, — сказал Мыло.
— Так что проскучаем тут до темноты — и баиньки, — сказал Матадор. — Если, конечно, связь восстановится. А ты думал, Большой тебя пошлёт
«Агропром» прочёсывать? Нет, хорошего помаленьку. Псевдогиганта ты уже видел, «карусель» я тебе показал, из «жадинки» выдернул… На первый раз
достаточно. Ты же для нас не отмычка, а дорогой гость. Спасать и сохранять. Вот подожди, придётся тут заночевать, тогда узнаешь, какова Зона… Тишине
никогда не верь, даже если я тебе говорю, что всё в порядке…
И точно — совсем неподалёку что-то звякнуло, словно гвоздь упал на бетон или железнодорожный костыль.
Ветераны молниеносно залегли и выставили стволы в сторону звука.
Дэн Майский тоже залёг — но далеко не так ловко. И тоже выставил свою маленькую «беретту» — оружие для вашего уик-энда, как говорит реклама. И
только тогда увидел, что в парапет крыши вцепилась маленькая трёхлапая «кошка».
— Винница, мужики! — раздался высокий голосок.
— Винторез! — откликнулся Матадор. — Всё равно не торопись, башку покажи…
Показалась и башка в армейском шлеме, а потом и весь человек (вернее, человечек) перевалился через парапет и поднялся. Поднялись и сталкеры,
поставив автоматы на предохранитель. Майский тоже принял вертикальное положение, как старшие.
— Здорово, Киндер! — сказал Матадор. — Как это ты подкрался так ловко?
— Тем и живём, — с достоинством сказал пришелец.
— Витэр з моря, гости з… ну ты понял, — сказал Мыло.
— Как ты жесток, дядя, — сказал прибывший. Ростом он был по плечо даже Мылу, а снаряга на нём была честь по чести — только всё какое-то
маленькое, миниатюрное, даже помповик казался детским. Так примерно мог бы выглядеть сын полка, которому армейские умельцы спроворили и
гимнастёрочку, и галифешечки, и сапожки стачали, и укороченным кавалерийским карабином снабдили. Натуральный эльф, и даже ушки острые показались,
когда снял мальчонка шлем. Но нет, не мальчонка — лицо мужчины средних лет, и шрам безобразный на щеке…
— Знакомься, — сказал Матадор. — Это личный гость Большого, знаменитый журналист Дэн Майский… Дэн, это наш знаменитый Киндер…
— Очень рад, — сказал Киндер всё тем же девичьим голоском.