На посту у ворот дежурил высокий сержант с каменно неподвижным лицом. Он‑то и обнаружил ее позади высокой стальной ограды – девочка робко переминалась с ноги на ногу и смотрела на охранника умоляющим взглядом. В своем дешевом желтом платьице она выглядела маленькой грязной бродяжкой, и сержант решил, что это попрошайка, которая пришла поклянчить еды.
– Пожалуйста, мистер, скажите, это Стармонтская обсерватория? Могу ли я поговорить с директором? Доктором Клэем Форестером? Пожалуйста, мистер! Это очень важно! – сначала тихий, голос ее постепенно окреп, а в глазах появился странный блеск.
Нахмурившись, сержант пристально посмотрел на девочку, пытаясь понять, как она сюда пробралась. На вид бродяжке было лет девять. Голова ее казалась непомерно большой для тщедушного тельца, а ввалившиеся щеки наводили на мысль о постоянном недоедании. Ее прямые черные волосы были коротко обрезаны и зачесаны назад. Сержант неодобрительно покачал головой – девочка была слишком мала, чтобы путешествовать в одиночку. Он видел, с каким нетерпением и надеждой она ждет ответа, но доктор Форестер не имел обыкновения встречаться с маленькими беспризорниками.
– Без пропуска сюда никто не войдет Стармонт – военная территория, понимаешь? – заметив, что малышка вздрогнула при звуке его хриплого и строгого голоса, сержант улыбнулся.
Видя неподдельное горе в поднятых к нему темных глазах, он попытался смягчить тон.
– Как тебя зовут, сестренка?
– Джейн. И я просто обязана поговорить с доктором Форестером, – ее голос звучал все настойчивее.
– Джейн? А фамилия у тебя есть?
– Я не знаю своей настоящей фамилии, но люди зовут меня по разному: Писклей, Козявкой, Пигалицей, а то и еще похуже. Но мистер Уайт говорит, что мое настоящее имя Джейн Картер. Это он послал меня к доктору Форестеру, – девочка продолжала в упор смотреть на сержанта.
– Как ты добралась сюда, малышка?
Сержант посмотрел на узкое шоссе за оградой, которое уходило влево за одинокий холм и, превратившись в длинную черную полоску, терялось вдали. Солт‑Сити лежал в тридцати милях отсюда – далековато для пешей прогулки. И нигде поблизости не было машины или другого транспорта, который мог бы привезти девочку.
Она снова повторила:
– Мистер Уайт прислал меня, чтобы увидеть…
– Кто такой мистер Уайт? – перебил ее сержант.
Ее глаза загорелись беспредельной преданностью:
– Он философ, – на этом слове девочка чуть запнулась. – У него большая рыжая борода, и он пришел из других мест. Он вытащил меня оттуда, где меня часто били, и ужасно добр со мной. Мистер Уайт учит меня теле… – девочка замялась. – Он послал меня с бумагой к доктору Форестеру.
– С какого рода бумагой?
– Вот с этой, – тоненькая ручка наполовину высунулась из кармана, и сержант смог разглядеть серую карточку, стиснутую в грязных пальчиках. – Это послание, и оно ужасно важное, мистер!
– Ты могла бы отправить бумагу почтой.
– Спасибо за совет. – Ее худое бледное личико озарилось подобием вежливой улыбки. – Но мистер Уайт сказал, что ее не должен видеть никто, кроме доктора Форестера.
– Я еще раз говорю тебе, сестренка – доктор Форестер большой начальник, понимаешь? Он слишком занят, чтобы разговаривать с кем попало, если, конечно, это не проверяющий генерал с бумагами из министерства обороны. Ты ведь не генерал, не правда ли? Извини, но я не имею права пускать тебя на территорию, – сержант изо всех сил выказывал доброжелательность, чтобы хоть так смягчить свой отказ.
Девочка разочарованно кивнула головой.
– Тогда дайте мне немного подумать.
Какое‑то время она неподвижно стояла, глядя куда‑то в сторону, и будто слушала голос, обращенный к ней одной. Потом сделала несколько шагов по горячему асфальту, девочка чуть склонила голову к плечу и на лице ее отразилось напряженное внимание. Кивнув, девочка что‑то прошептала и с надеждой обернулась к сержанту:
– А могу ли я поговорить с мистером Айронсмитом?
– Конечно, сестренка! – охранник улыбнулся с явным облегчением. – Почему же ты сразу не сказала, что знаешь его? Это Форестера почти невозможно увидеть, а с Фрэнком Айронсмитом любой может поговорить. Он ведь не такая важная птица, и к тому же мой друг. Иди‑ка сюда поближе, сейчас мы его позовем.
Оробев от счастья, девочка зашла под узкий навес будки охраны, благодарно глядя на сержанта. Тот поднял трубку и связался с коммутатором обсерватории.
– Ну конечно, у Фрэнка Айронсмита есть телефон, – послышался унылый голос оператора. – Он работает в компьютерном отделе, Стармонт, 88. Само собой, Роки, он сейчас там. Только что занес мне чашечку кофе по дороге на работу. Оставайся на линии.
Айронсмит внимательно выслушал сержанта и пообещал немедленно спуститься. В ожидании его прихода девочка все так же крепко сжимала карточку в своем кармане. Чтобы как‑то скоротать время, она нагнулась и принялась рвать убогие желтые цветы, росшие среди пустынной травы по эту сторону ограды. Через несколько минут ее огромные глаза медленно поднялись и остановились на лице сержанта.
– Да не волнуйся ты так, сестренка. Фрэнк Айронсмит отличный парень, понимаешь? Может, он и не большая шишка, и никогда ею не станет: все, что он делает, – это управляет счетными машинами в компьютерном отделе. Но я точно знаю, что он попытается помочь тебе, – охранник, как мог, старался смягчить свой хриплый голос.
– Мне очень нужна помощь, чтобы передать это доктору Форестеру. – Девочка еще сильнее сжала карточку.
Сержант усмехнулся торжественности, с которой малышка произнесла последние слова.
– Фрэнк обязательно что‑нибудь придумает. Он очень умный, хотя и числится простым клерком.
Девочка вновь повела головой, обратив взгляд на что‑то позади охранника, среди газонов и зелени Стармонта, которые превращали его в прохладный оазис. Сержант был озадачен напряженным вниманием девочки – она словно прислушивалась к чему‑то помимо его голоса.
– Фрэнк хороший парень, сестренка, – он продолжал говорить, поскольку странная отрешенность ребенка начала беспокоить его. – Он знает много всего разного. Даже когда заходит в кабак выпить с нами стаканчик пива, у него всегда какая‑нибудь книга под мышкой. Он даже умеет читать на древнем языке – Фрэнк говорит, что на нем разговаривали люди с материнской планеты.
Девочка вновь подняла на него глаза – теперь уже с неподдельным вниманием.
– Она где‑то среди других звезд, понимаешь. – Он махнул рукой в сторону багровеющего неба. – Язык первого мира, откуда пришли все люди, – так говорит Фрэнк. Однажды ночью он показал мне Солнце. По‑моему, это просто еще одна звезда, которую можно увидеть в телескоп, – вопреки смыслу сказанного, голос охранника окрасило невольное благоговение.
Пора кое‑что объяснить. Стармонт находился отнюдь не на Земле, а язык Джейн Картер и отдаленно не напоминал английский; даже ее имя передано здесь просто по созвучию. Сотни веков прошли со времен Эйнштейна и Хиросимы, и прирученный атом позволил людям создавать космические корабли. Они разнесли семена человечества на многие тысячи обитаемых планет, находившихся в сотнях световых лет от Земли. Бесчисленным человеческим цивилизациям, отделенным друг от друга многими жизнями и поколениями, требовались еще более совершенные корабли для путешествий со звезды на звезду.