Пока не получат
пару трупов, операцию не свернут.
— Известное дело…
Разговор прервался, и Слепой решился задать вопрос:
— А что случилось, мужики? Из-за чего вообще суматоха? Я сюда шёл — ничего, никого, только кабаны дохлые, издали расстреляли и копыт не
тронули.
— Тебе повезло, — отозвался хриплый.
— Ночью началось, — перебил другой. Сталкерам было скучно и хотелось поболтать, так что вновь прибывшему стали объяснять с энтузиазмом. —
Поднялась стрельба, мутанты пошли волной к Периметру.
— Вот как? — Слепой изобразил удивление.
— Ага, — воодушевился хриплый. — Прошли волной, словно гон после выброса, проломились через минные поля…
— И снаружи, говорят, стрельба началась, приняли тварей, — подхватил другой.
— Но военных всё равно подняли. Даже военсталов с Янтаря перебросили. Вроде кого-то в верхах эта история задела, требует виновных найти.
— Крайних найти требует, — буркнул ещё один сталкер. Керосин в лампе вспыхнул чуть ярче, и Слепой разглядел лицо говорившего. Этого парня по
имени он не знал, но когда-то встречались. — А у военных, как всегда, бардак, тем более из разных контингентов подразделения стянули, вот тебе и
повезло — проскочил в брешь между линиями оцепления.
Сверху донёсся голос охранника, он звал того, что дежурил в убежище. Боец встал и двинулся к выходу. Но бросил:
— Похоже, вояки мимо идут. Кто верующий, молитесь, чтоб к «Сундуку» не свернули. Если что, дадим знать, тогда без суеты наверх с оружием. И не
шалите здесь без меня.
Все зашевелились, по тёмному залу пронеслась череда шорохов, стуков и металлического лязганья. Потом снова стало тихо. Теперь говорить никому
не хотелось. Потянулось ожидание…
Сверху не доносилось ни звука, в подвале было душно. Дрожали бледные огоньки керосинок, по стенам лениво ползали тени. Кто-то пожаловался, что
охота курить, но нельзя. Пара голосов высказались, что, дескать, да, придётся потерпеть.
Потом в другом конце зала булькнула вода, сталкер напился, предложил флягу соседу, тот пошутил: «Ты только с водой такой щедрый, нет бы
крепкого налил…»
Кто-то в углу захрапел, послышалась возня, недовольное ворчание — соню разбудили пинком, и он едва не свалился со стула. Сталкеры оживились, в
темноте заскрежетали по бетону ножки стульев.
Кто-то выронил автомат и выругался, шаря в темноте под ногами.
— Иди в угол, там матрасы сложены, — посоветовал храпуну сосед, — но если будешь храпеть, как кровосос, сапогом запущу.
— Я вообще не храплю, — огрызнулся в ответ виновник переполоха. — Да я и не спал вовсе, так, задумался немного.
На этом всё закончилось, болтать никому не хотелось. У Слепого тоже было на душе паршиво, ожидание — скверная штука! Тем более что Слепой-то
знал, кому сталкеры обязаны суматохой. М-да, перемудрил Гоша с собачьим манком… Хотя кто знает? Может, не будь здесь интереса высокопоставленного
генерала, и шум бы вояки не подняли? Кто теперь разберёт!
Прошло не меньше часа.
Потом под потолком вспыхнул электрический свет в грязных, заросших многослойной пылью плафонах. Старая лампочка не
выдержала, со звоном взорвалась. Несколько человек рассмеялись — сказывалось нервное напряжение. На лестнице затопали шаги, в проёме возник один из
парней Сорняка.
— На выход с вещами! — бодро объявил боец. — Конец перекура. Валите в зал, бродяги, шеф велел всем по сотке налить за счёт заведения.
Сталкеры потянулись к выходу. Они жмурились, прикрывали глаза, отвыкшие от яркого света. Все сразу заговорили, настроение улучшилось — жизнь
продолжается!
Когда Слепой проходил мимо людей Сорняка, те как раз обменивались мнениями о том, что произошло за последний час:
— Когда эта дура башню развернула, я подумал — всё привет, сейчас ка-ак шмальнёт!
— Да, повезло. Миротворцы из немецкого контингента оказались, эти не стали стрелять. А наши бы точно шмальнули!
— Ага, у наших характер такой.
— Какой?
— Ну, в смысле, душа широкая. Если есть куда, то шмальнуть нужно непременно. А немец не таков. И потом, у них каждый выстрел на счету. Им,
говорят, нужно рапорт по каждой пуле писать, отчитываться.
— Мужики, а что было-то? Свернули миротворцы операцию? — поинтересовался хриплый сталкер.
— В зал иди, там всё расскажут, — посоветовал боец. Парень сам толком не знал, но не хотел демонстрировать неосведомлённость.
Когда Слепой вошёл в зал, там уже было людно. Девчонки собрались у стойки и весело щебетали, бармен занял своё место и аккуратно наполнял
стаканы — поровну, чувствовалась профессиональная сноровка. У стойки выстроилась вереница жаждущих, сталкеры по очереди подходили, брал стаканы.
Бармен монотонно повторял:
— Погодите, мужики, сейчас шеф придёт, погодите, пейте минуту…
— Слушай, мне бы комнату снять на неделю или две, — начал было Слепой, — и снаряги прикупить не мешает, я при деньгах нынче. А снарягу…
— Не сейчас, — перебил бармен. — Держи стакан. Потом подойдёшь, потолкуем. Сейчас Сорняк придёт, слова скажет.
В самом деле, отворилась дверь позади бармена, вошёл хозяин заведения. Бармен посторонился, чтобы шефу удобнее было взять посудину. Сорняк
медленно протянул руку, сразу стало тише. Несколько лампочек часто мигали — никак не могли войти в штатный режим после часовой паузы. Из-за
переменчивого освещения по хмурому лицу Сорняка, и без того изрытому морщинами, ползали тени.
— Ну вот что, мужики, — медленно начал Сорняк и сделал многозначительную паузу. Теперь стало совсем тихо. — Вот что… Вы все знаете, как дело
вышло. Облаву военные устроили на нашего брата. Им для отмазки, чтоб начальству показать, нужно было кого-то накрыть. Не повезло нашим к западу от
Свалки. Не знаю, кого из бродяг вояки хлопнули, но взяли на горячем, с оружием. После этого операцию закончили, раз уж пару тел заполучить удалось.
Вот такая наша судьба, значит. Те парни, которых миротворцы положили, они от нас беду отвели. Вот за них я и предлагаю… Давайте, что ли, светлая
память мужикам.
Слепой подумал, что вообще-то Сорняк жмот и очень себе на уме, но сейчас сказал правильные слова. Ведь так и есть, неизвестные сталкеры,
которые нынче легли к западу от Свалки, своей смертью выручили остальных, отвели беду.