Мне кажется, это она всем руководила.
— Как они нашли Дану?
— Они искали курьера, стали избивать пассажиров. Тогда Дана и вышла, передав мне косметичку. Они хотели, чтобы Дана поехала с ними, она отказалась… — Максим опустил голову, ему было неприятно рассказывать о произошедшем. — Потом… Потом было что-то странное — звон, тяжесть в голове, затем стали стрелять. Тот, что был с пистолетом, умер — я видел, как его затащили в машину. И еще у одного с головой что-то было, его тоже посадили в машину и увезли.
— Сколько их всего было?
— Четверо, трое мужчин и эта девушка…
— Опиши ее, — попросил Роман.
— Высокая, красивая… Черные волосы до плеч…
— А родинка на лице есть?
— Да, есть, — вспомнил Максим. — Вот здесь, слева, над губой.
Роман едва заметно вздохнул. — Это она…
Оксана быстро расставила на столе тарелки с едой, разложила вилки, затем поставила на стол вазу с нарезанным хлебом.
— Ешь, Максим. — Роман взял вилку и без особого энтузиазма начал ковырять аппетитную котлету — было видно, что мысли его сейчас заняты совсем другим.
Ужин прошел в молчании. Максим больше ничего не спрашивал, хозяева тоже молчали. Допив кружку ароматного чая, Максим встал.
— Спасибо, Оксана… Я пойду в свою комнату?
— Да, конечно. — Роман отложил в сторону вилку, отодвинул тарелку и взглянул на Максима. — Отдыхай, день выдался трудный.
Рассвет только начинал золотить небо, когда Максим проснулся. Причину своего пробуждения он понял сразу — в комнате играла тихая музыка. Зевнув, Максим заспанно оглядел комнату и только теперь заметил две укрепленные на стене стереофонические колонки. Но магнитофона или проигрывателя он не заметил, провода от колонок уходили в другую комнату. Взглянул на наручные часы — шесть утра. Полежав еще пару минут, оделся, заправил кровать. Музыка играла минут пять, затем потихоньку смолкла — так же незаметно, как и началась. Умывшись, Максим оглядел себя в зеркале, причесал волосы и спустился вниз.
Спустившись вниз, он столкнулся в коридоре с полной женщиной лет сорока, во всем ее облике чувствовалось какое-то обаяние.
— А вот и наш новый постоялец, — сказа она, взглянув на Максима, ее круглое лицо лучилось радушием. — Давай знакомиться: я Галина. Точнее, Галина Андреевна, но лучше просто Галина. Домоправительница, как в мультфильме «Малыш и Карлсон». — Женщина улыбнулась еще шире. — Завтрак уже готов, проходи на кухню.
— Спасибо… Кстати, я Максим.
— Я знаю, — снова улыбнулась Галина.
— А где все? — поинтересовался Максим.
— Уже ушли, у них сегодня много дел… — Галина внезапно погрустнела, в ее глазах блеснули слезы. — И как же так с Данушкой получилось? Как жалко ее… Ты проходи, проходи, а то остынет всё…
Пока Максим завтракал, Галина почти без умолка болтала — впрочем, поинтересовавшись, не мешает ли она ему. А если мешает, то может и помолчать. И вообще, болтливость — ее главная черта. Но болтает она только о том, о чем можно болтать, а о том, о чем болтать нельзя, никогда не болтает.
За время завтрака Максим многое узнал об этой женщине. Что-то она рассказала сама — раньше Галина жила в соседнем селе в небольшом частном домике, он сгорел во время пожара. Сгорел, по ее словам, по вине соседа алкоголика — уж сколько раз она ему говорила быть осторожнее, и все впустую. Зальет зенки, и море ему по колено — упокой, Господи, его душу…
Оставшись без дома, Галина подалась в город.
Попыталась найти работу, пристроилась кладовщицей на каком-то складе. Склад обворовали, всю вину свалили на нее. И если бы не Роман с ребятами, сидеть бы ей сейчас в тюрьме… А здесь она теперь при деле — варит еду, присматривает за домом и молит бога о том, чтобы все у ребят и девчат было хорошо…
Если сначала Максима и в самом деле немного раздражала бесконечная болтовня Галины, то уже к концу завтрака он с этим вполне свыкся. Более того, почувствовал к Галине симпатию — она была очень доброй и бесхитростной женщиной. Бог не дал ей семьи и детей, и теперь всю свою нерастраченную любовь она отдавала обитателям этого дома.
После завтрака Максим поднялся к себе. Ему было о чем подумать — сидя в кресле или лежа на кровати, он мучительно размышлял о произошедшем, смерть Даны не давала ему покоя. Была ли в ее гибели его вина? Максим считал, что была.
Обедал он в обществе Галины и двух охранников, они оказались вполне неплохими парнями. К Максиму они относились с явным уважением, считая его хакером. Это вызывало у Максима чувство неловкости — какой из него, к дьяволу, хакер? Тем не менее, он легко нашел с охранниками общий язык и остался вполне удовлетворен общением с ними.
Сами хакеры появились только к вечеру. Роман был все так же мрачен, Оксана тоже выглядела не слишком улыбчивой. Галина приготовила ужин, Роман извинился перед Максимом за то, что оставили его одного — по словам хакера, у них сегодня было слишком много дел. Нужно было выяснить, куда доставили тело Даны, найти людей для организации похорон. Все это требовалось сделать так, чтобы легионеры не использовали похороны Даны в своих целях и не смогли выйти на хакеров.
— Дану похоронят без нас, — сказал Роман. — Пройдет какое-то время, и мы перезахороним ее в другом месте. За Дану мы рассчитаемся, это я обещаю. А нам надо жить дальше.
Очередной день снова заявил о себе тихой музыкой. Одевшись, Максим умылся и спустился вниз.
Хозяев он обнаружил по доносившемуся из левого крыла дома глухому металлическому лязгу. Пойдя на этот странный звук, он осторожно открыл массивную деревянную дверь и оказался в небольшом спортзале.
Крепко держа в руках хищно поблескивающий меч, Оксана наносила Роману град ударов, которые тот, впрочем, парировал без особого труда.
— Стоп, — кончик меча Романа на мгновение коснулся живота девушки, затем он быстро блокировал опускавшееся на него сверху лезвие. — Вот здесь ты ошиблась. Смотри — ты должна была или сковать мой меч, или разорвать дистанцию и только после этого начать новую атаку. А ты что сделала? Ты, как последняя дура, подняла меч, открылась — и все, аут.
Увидев вошедшего Максима, Роман приветливо махнул рукой.
— Заходи, Максим. Это у нас утренняя разминка такая. Все пытаюсь привить этой девице хорошие манеры, но она на редкость бездарная ученица…
Роман не договорил, скользнув в сторону — еще мгновенье, и сверкающее лезвие снесло бы ему голову. Неуловимое движение клинком, и меч Оксаны со звоном отлетел в сторону.
— И кроме того, я уже устал ей повторять: не злись, твоя злость однажды сведет тебя в могилу. Ведь так можешь и пальцев лишиться…
Оксана тихо улыбалась, потирая ушибленную ладонь.
— Зверь, — сказала она, глядя на вошедшего Максима. — Настоящий зверь.
— Возьми меч. — Роман указал Максиму на лежавший на деревянном полу клинок. — Никогда оружием не интересовался?
— Да нет, как-то не приходилось. — Максим осторожно поднял меч. Лезвие было аккуратно скруглено, меч оказался учебным. — Но ведь сейчас на мечах уже не бьются — какой в этом смысл?
— Не бьются. Но иногда и меч бывает полезен. Кроме того, работа с мечом помогает отработать культуру движений, прививает массу полезных навыков, и в этом смысле меч просто незаменим.