ГЛАВА I
О ПРОГРЕССЕ И СЕМЕЙСТВЕ СМОЛЛУЕЙЗ
1
- А прогресс-то этот, - сказал мистер Том Смоллуейз, - идет себе вперед.
- Вот уж не думал, что так и дальше пойдет, - сказал мистер Том Смоллуейз.
Это замечание мистер Смоллуейз сделал задолго до того, как разразилась война в воздухе. Он сидел на ограде в дальнем углу своего сада и
равнодушно созерцал знаменитые банхиллские газовые заводы. Над сгрудившимися газгольдерами возникли три странных предмета - маленькие,
колышущиеся пузыри; они переваливались с боку на бок, становились все больше, все круглее - это наполняли газом воздушные шары, на которых по
субботам Южно-английский аэроклуб устраивал полеты.
- Каждую субботу взлетают, - сказал сосед Тома, мистер Стрингер, владелец молочной лавки. - Еще только вчера, можно сказать, весь Лондон
высыпал на улицу поглазеть на летящий воздушный шар, а нынче в каждой деревушке, что ни суббота, отправляются на прогулку, то бишь взлетают на
прогулку шары. Для газовых компаний прямо чистое спасение.
- В прошлую субботу мне пришлось увезти с картошки три тачки песку, - сказал мистер Том Смоллуейз. - Три тачки! Это они балласт сбросили.
Несколько кустов сломали, а другие и вовсе засыпало.
- Говорят, и дамы на них поднимаются!
- Дамы, как бы не так, - отозвался Том Смоллуейз. - По-моему, не дамское это дело - разлетывать по воздуху да сыпать людям на голову песок,
как хотите, а я привык, что дамы ведут себя по-другому.
Мистер Стрингер одобрительно кивнул и некоторое время оба - теперь уже не равнодушно, а с осуждением - глядели на все больше раздувавшиеся
шары.
Мистер Том Смоллуейз, по роду занятий зеленщик, питал большое пристрастие к садоводству, его женушка Джессика хлопотала в лавке - словом,
волею судеб Том был создан для спокойной жизни. Но, к несчастью для него, судьба не даровала ему спокойной жизни - покоя не было. Том жил в мире
неудержимых, нескончаемых перемен, в той его части, где перемены эти особенно бросались в глаза. Ненадежна была даже земля, которую Том
возделывал: даже аренду на огород ему приходилось возобновлять ежегодно, и огромная, заслонявшая солнце вывеска гласила, что это не столько
огород, сколько годный под застройку участок. Этот последний уголок сельской жизни был обречен: со всех сторон наступало новое, городское. Том
утешал себя как мог надеждой, что лучшие времена не за горами.
- Вот уж не думал, что так и дальше пойдет, - повторял он.
Престарелый отец мистера Смоллуейза помнил еще времена, когда Банхилл был мирной кентской деревушкой. До пятидесяти лет он служил кучером у
сэра Питера Боуна, но потом пристрастился к спиртному, воссел на козлах станционного омнибуса и ездил так до семидесяти восьми лет, а затем
удалился на покой. Он грелся у очага, согбенный, старенький кучер, его переполняли воспоминания, и он готов был излить их на любого
неосмотрительного пришельца. Он мог бы рассказать про поместье сэра Питера Боуна, которое давно исчезло, разделенное на участки и застроенное, и
про то, как этот магнат заправлял всей сельской округой, пока она еще была сельской, как господа охотились да катались по дорогам в каретах, и
какое там, где нынче стоят газовый завод, было крикетное поле, и как появился Хрустальный Дворец.
Хрустальный Дворец находился в шести милях от Банхилла, его великолепный фасад сверкал в лучах утреннего солнца, в полдень он выделялся на
фоне неба четким голубым силуэтом, а по вечерам позволял всем жителям Банхилла любоваться даровым фейерверком.
Потом появилась железная дорога,
и виллы, много вилл, и газовые заводы, и водопроводные станции, и огромное скопище уродливых домов для рабочих; затем окрестности осушили, и
вода ушла из Оттерберна, который превратился в отвратительную канаву; затем прибавилась еще одна железнодорожная станция - Южный Банхилл;
появлялись все новые и новые дома, новые лавки и новые конкуренты, магазины с зеркальными витринами, государственные школы, твердые цены,
автобусы, идущие до самого Лондона, трамваи, велосипеды, автомобили, которых становилось все больше, и, наконец, библиотека Карнеги.
- Вот уж не думал, что так и дальше пойдет! - говорил Том Смоллуейз, выросший среди всех этих чудес.
Однако все шло дальше. И с самого начала зеленная лавка, которую Том открыл в маленьком, уцелевшем с деревенских времен домике в конце
Хай-стрит, казалась какой-то пришибленной, словно ее кто-то выслеживал, а она хотела спрятаться. Когда Хай-стрит замостили, улицу выровняли, и
теперь, чтобы попасть в лавку, приходилось спускаться по трем ступенькам. Том изо всех сил старался торговать лишь собственной, превосходной,
хотя и не слишком разнообразной продукцией. Но прогресс наступал, затопляя витрину лавки французскими артишоками и баклажанами, бананами,
диковинными орехами, грейпфрутами, манго и привозными яблоками - яблоками из штата Нью-Йорк, яблоками из Калифорнии, яблоками из Канады,
яблоками из Новой Зеландии.
- С виду они хороши, да только с английскими я их не сравню, - говорил Том.
Автомобили, мчавшиеся на север и на юг, становились все мощнее, все совершеннее, от них было все больше шуму и вони; исчезли запряженные
лошадьми фургоны - уголь и товары теперь доставляли большие грохочущие грузовики, автобусы вытеснили омнибусы, даже кентскую клубнику отправляли
ночью в Лондон на машинах, она тряслась и подпрыгивала, вместо того чтобы мерно покачиваться, и отдавала теперь прогрессом и бензином.
И в дополнение ко всему Берт Смоллуейз обзавелся мотоциклетом...
2
Необходимо пояснить: Берт был прогрессивным Смоллуейзом. Прогресс проник даже в кровь Смоллуейзов, и это красноречивее всего прочего
говорило о его безжалостном напоре и неудержимости. Младший Смоллуейз, еще бегая в коротких штанишках, обнаружил уже известную предприимчивость
и тягу ко всему новому. Пяти лет он однажды пропал на целый день, и ему еще не исполнилось семи, когда он едва не утонул в отстойнике новой
водопроводной станции. Ему было десять, когда настоящий полицейский отобрал у него настоящий пистолет.
И курить он научился совсем не как Том - самодельные трубки, оберточная бумага, камыш его не интересовали, - он курил американские папиросы
"Мальчики Англии", пенни пачка. Не достигнув и двенадцати лет, он уже употреблял словечки, приводившие в ужас его папашу, предлагал пассажирам
на станции поднести багаж, продавал банхиллскую "Уикли Экспресс" и, зарабатывая таким манером больше трех шиллингов в неделю, тратил их на
покупку иллюстрированных юмористических журнальчиков, на папиросы и на прочие атрибуты приятной и просвещенной жизни. Однако все это не мешало
Берту получить классическое образование, ввиду чего он в поразительно юном возрасте достиг седьмого класса начальной школы. Я упомянул обо всем
этом, чтобы вам стало ясно, что представлял собой этот Берт.
Он был на шесть лет моложе брата, и одно время Том попытался было использовать его в своей зеленной лавке, когда на двадцать втором году
жизни женился на тридцатилетней Джессике, служанке, сумевшей скопить немного деньжат.