- Не действует! - сказал он, в последний раз дернув роковую веревку. И приступил к завтраку.
Он стал открывать бутылку шампанского, но едва снял проволочку, как пробка с силой вылетела и следом за ней почти все содержимое. Берт все
же налил себе почти полный бокал.
- Атмосферное давление, - сказал он, впервые найдя практическое применение познаниям, почерпнутым в школьные дни.
- В другой раз буду осторожнее. Незачем тратить вино зря.
Потом он принялся искать спички, чтобы воспользоваться сигарами мистера Баттериджа, но и на этот раз счастье не покинуло его - спичек не
было, и ему не удалось поджечь газ у себя над головой, чтобы исчезнуть в яркой вспышке великолепного, но мгновенного фейерверка.
- Черт бы побрал этого Грабба, - проговорил Берт, хлопая себя по пустым карманам. - Надо же ему было взять мой коробок! Вечно он берет
чужие спички.
Некоторое время он отдыхал. Потом встал, прошелся по корзине - поправил мешки с балластом, понаблюдал за облаками и наконец занялся
картами.
Географические карты всегда интересовали Берта, и он попытался отыскать карту Франции или Ла-Манша, но не нашел ничего, кроме карт
английских графств, выпущенных военным министерством. Тут он задумался над тем, что не везде говорят по-английски, и постарался освежить в
памяти школьные познания французского. "Je suis Anglais. C'est une meprise. Je suis arrive par accident ici" {Я англичанин. Это - недоразумение.
Я попал сюда случайно (франц.)} - эти фразы показались ему наиболее подходящими. А потом ему пришло в голову, что можно поразвлечься чтением
писем Баттериджа и изучить его записную книжку. Так он и скоротал остаток дня.
2
Берт сидел на мягкой скамье, тщательно закутавшись, - воздух, хотя и неподвижный, был пронизан бодрящим холодком. На Берте было простое
белье провинциального франта и синий саржевый костюм, на ногах - нечто вроде сандалий, удобных для езды на велосипеде, и коричневые носки, в
которые он заправил брюки. Далее следовала продырявленная простыня, приличествующая "дервишу пустыни", затем жилет, пиджак и меховое пальто
мистера Баттериджа; наряд довершала дамская меховая накидка и одеяло, в которое он закутал ноги.
Голову его защищали парик из пакли, меховая шапка с наушниками, а ноги согревали меховые домашние сапожки мистера Баттериджа. Корзина
воздушного шара была небольшая, но уютная; только мешки с балластом несколько портили вид. Обнаружив легкий складной столик, Берт поставил его
себе под локоть и поместил на него бокал с шампанским, а вокруг, и сверху и снизу, простиралось необъятное пространство - та совершеннейшая
пустота и безмолвие, какие ведомы лишь аэронавтам.
Берт не знал, куда его уносит и что ждет его впереди. Но сложившееся положение вещей он принимал с невозмутимостью, делающей честь мужеству
Смоллуейзов, в котором прежде вполне позволительно было усомниться. Он считал, что где-нибудь он все-таки окажется на земле, и тогда,
разумеется, если только он не разобьется, кто-нибудь, возможно, какое-то "общество", подберет его и переправит вместе с воздушным шаром в
Англию. Если же нет, он решительно потребует британского консула. "Le consuelo Britannique {Le consuelo - утешение (исп.), britannique -
британский (франц.).}, - скажет он, - apportez moi a la consuelo Britannique s'il vous plait" {Отнесите меня, пожалуйста, к британскому консулу
(франц.
).}, - скажет он, - apportez moi a la consuelo Britannique s'il vous plait" {Отнесите меня, пожалуйста, к британскому консулу
(франц.).}, - ведь он все-таки знает французский язык.
А пока что он с интересом предался изучению интимной жизни мистера Баттериджа.
Сперва ему попались письма сугубо личного характера, в том числе пылкие любовные послания, написанные размашистым женским почерком. Нас они
не интересуют, и можно только пожалеть, что Берт прочитал их.
- Ого! - изумленно воскликнул он, прочитав письма, и после длительной паузы добавил:
- Неужто это от нее?
Он призадумался, а потом снова занялся бумагами Баттериджа. Среди них он нашел газетные вырезки - интервью Баттериджа; несколько писем,
написанных по-немецки, и письма, написанные тем же почерком, но уже по-английски.
- Ага! - задумчиво произнес Берт.
В одном из писем - первом попавшем ему в руки - корреспондент прежде всего извинялся перед Баттериджем за то, что ранее писал ему не по-
английски, что вызвало известные неудобства и задержку в переписке; содержание письма показалось Берту чрезвычайно интересным. "Мы вполне
понимаем всю сложность вашего положения и что при сложившейся ситуации за вами, возможно, следят. Но все-таки, сэр, мы не можем поверить, что
вам станут серьезно препятствовать, если вы пожелаете покинуть свою страну и прибыть к нам с вашими планами по обычному маршруту - через Дувр,
Остенде, Булонь или Дьепп. Нам трудно поверить, что из-за вашего бесценного изобретения вас могут, как вы опасаетесь, "убить".
- Любопытно! - воскликнул Берт и призадумался. Потом просмотрел остальные письма.
- Им, видно, хочется, чтоб он приехал, - сказал Берт, - но ввязываться в это сами они не хотят. А может, нарочно притворяются, будто им все
равно, чтоб сбить цену.
- Не похоже, чтобы это было правительство, - продолжал размышлять Берт.
- Скорее какая-то фирма... На бланках сверху напечатано Drachenflieger.
Drachenbal-lons. Ballonstoffe. Kugellballons {Воздушный змей. Змей шар.
Материал для шаров. Шары.}. Для меня все это китайская грамота.
- Но ведь он пытался продать свой драгоценный секрет за границу. Это ясно как день! Черт подери! Вот он, секрет-то!
Берт вскочил как ужаленный, открыл ящик, вытащил портфель и отпер его на раскладном столике. Портфель был набит чертежами, с условными
цветовыми обозначениями. Кроме того, в нем оказалось несколько недодержанных, несомненно, любительских фотографий машины Баттериджа, очевидно,
сделанных с близкого расстояния в ангаре около Хрустального Дворца. Дрожь волнения охватила Берта.
- Бог ты мой! А я-то лечу на такой немыслимой высотище, с этим чертовым секретом!
- А ну-ка посмотрим! - Он принялся изучать чертежи и сравнивать их с фотографиями. И стал в тупик. По-видимому, части их не хватало. Он
попытался представить себе, как должны выглядеть чертежи все вместе, но это оказалось ему не под силу.
- До чего же сложно, - сказал он. - Эх, не обучили меня инженерному делу! Если б я только мог разобраться в этих чертежах!
Он подошел к борту корзины и долго смотрел невидящим взором на скопление пышных облаков, которые медленно таяли, словно подсвеченные снизу
солнцем горные вершины. Вдруг он заметил скользившее по облакам странное черное пятно.