Трудно вообразить подобное и принять его, легче смириться с идеей о полном уничтожении личности после смерти. Я прекрасно это знаю. Но не волнуйтесь, на этот раз все будет в порядке, Ванда. Кастелар – это случайность. Лишь по воле случая он завладел темпороллером и научился управлять им. Ну и что? Испанец действует один, и к тому же он абсолютный невежда. Он едва унес ноги отсюда прошлой ночью. Патруль идет по его следу. Мы поймаем его, Ванда, и восстановим все, что он сумел разрушить. Именно для этого и существует Патруль. И поверьте, мы отлично работаем.
Она проглотила подступивший к горлу комок.
– Я верю вам, Мэнс.
Он чувствовал, как теплеют ее пальцы.
– Спасибо. Вы здорово нам помогли. После вашего рассказа мы можем предсказать его последующие шаги, и я рассчитываю на вас в дальнейшем. Возможно, у вас тоже будут какие‑то предложения. Поэтому‑то я столь откровенен с вами. Как я уже объяснял, обычно нам запрещено посвящать, посторонних в факт существования путешествий во времени. Более чем запрещено – мы, можно сказать, запрограммированы против разглашения тайны и просто не в состоянии выдать ее. Но ситуация сложилась чрезвычайная, а я, будучи агентом‑оперативником, уполномочен выходить за рамки правил.
Она убрала руки, мягко, но решительно.
«Молодец, сохраняет спокойствие, – подумал он. – Нет, не холодна, отнюдь. Но независима… Сила воли, твердость характера, ум – и это в двадцать один год от роду…»
Ее взгляд прояснился, слегка дрожавший голос вновь зазвучал ровно и уверенно:
– Спасибо. Я вам очень, очень благодарна. Вы совершенно необыкновенный человек.
– Ничего подобного. Просто такая работа выпала, – он улыбнулся. – Жаль, что вам не подвернулся какой‑нибудь герой, сорвиголова из эпохи Перестройки Планеты.
– Откуда? – переспросила она и, не дождавшись ответа, добавила: – Насколько я понимаю. Патруль вербует новобранцев во всех эпохах.
– Не совсем так. До научной революции, примерно до 1600 года от Рождества Христова, очень немногие способны воспринять идею. Кастелар – незаурядный тип.
– Как они нашли вас?
– Я откликнулся на объявление, прошел некоторые испытания лет этак… словом, дело давнее.
«Ну да, в 1957 году, – подумал Эверард. – А что? Она ведь не знает всей моей биографии и не станет считать меня древним стариком… А какая тебе, собственно, разница?.. Ну, Эверард, старый ты повеса!»
– Пополнение находят разными путями. – Он уставился в одну точку. – Понимаю, что у вас в запасе десять миллионов вопросов, я хочу ответить на них и, вероятно, смогу сделать это позже. Но сейчас я предпочел бы заняться делом. Мне нужны более подробные сведения о случившемся. Время не ждет.
– Неужели? – пробормотала она. – А я думала, что вы способны в мгновение ока возвращаться по следам событий.
«Соображает!»
– Разумеется. Но нам тоже отпущен лишь определенный срок жизни. Рано или поздно Старик приберет каждого из нас. Кроме того, у Патруля слишком широкое поле деятельности по охране истории, а нас не так уж много. И последнее, меня тревожит бездействие, когда операция не завершена. Мне не терпится пройти путь до конца, до той точки, когда дело будет закрыто и я буду уверен, что мы в безопасности.
– Понимаю, – поспешно отозвалась она. – История ведь не начинается и не кончается доном Луисом?
– Вот именно, – подтвердил Эверард. – Ему удалось завладеть темпороллером, потому что несколько бандитов из отдаленного будущего попытались похитить выкуп за Атауальпу как раз в ту самую ночь, когда испанец случайно оказался в хранилище.
Эти молодчики представляют серьезную опасность. Короче, нам пора двигаться по следам конкистадора.
– Только что прибыл курьер, – ворчливо произнес Креон. – Армия будет здесь послезавтра.
Этот плотного сложения человек со шрамами на лице занимал второй по значению пост в гарнизоне, оставленном в городе после отъезда царя Эфидема.
Гиппоник моргнул.
– Все экспедиционные силы целиком?
– За вычетом мертвых, – отозвался Креон.
– А что будет с остальной частью страны? – спросил потрясенный Гиппоник: он владел землями и в отдаленных районах тоже. – Если большинство наших воинов будут закупорены в одном этом городе, войска Антиоха смогут беспрепятственно грабить и жечь все в любом уголке страны.
«Сначала грабить, потом жечь!» – вспомнил Эверард затасканную шутку двадцатого века. Хотя шутка совсем не казалась веселой, когда до ее воплощения в действительность оставалось полшага, но так устроен человек, что он склонен хвататься за любую спасительную соломинку юмора.
– Не волнуйтесь, – успокоил их Зоил.
Перед встречей Гиппоник объяснил Эверарду, что у этого гостя, главного казначея, связи во всем государстве. Мрачное выражение лица Зоила сменилось хитроватой улыбкой.
– Наш правитель хорошо знает, что делает. Когда его силы сосредоточены здесь, врагу придется оставаться поблизости. Кроме того, мы можем выслать отряды для захвата неприятеля с тыла, по частям. Верно, Креон?
– Не все так просто, особенно если кампания затянется. – Взгляд военачальника, брошенный на соседа, словно бы говорил: «Вы, гражданские, всегда считаете себя великими стратегами». – На самом деле Антиох ведет игру осторожно. В этом легко убедиться. Как бы там ни было, наша армия по‑прежнему в состоянии боевой готовности, а Антиох забрался слишком далеко от дома.
Эверард, хранивший в присутствии сановников почтительное молчание, отважился задать вопрос:
– А что случилось, господин? Не могли бы вы обрисовать ситуацию, основываясь на донесениях?
Креон ответил слегка снисходительным, но вполне дружелюбным тоном – в конце концов, они оба имели военный опыт:
– Сирийцы прошли маршем вдоль южного берега реки Ариус.