А что же ныне? Звенящая пустота. Люди должны сходить с ума от этой пустоты. Люди - да. Но не Элий. Он привык к одиночеству. Прежде Элий вел непрекращающееся сражение за свою душу, а другие были покойны и счастливы. Теперь все переменилось. В его душе поселился покой, в душах обывателей - смятение.
- Мир опустел и сделался хрупок, - сказал Цезарь. - Рим стал беззащитен. Гении должны объединиться с людьми, чтобы его защитить.
- Значит, мировая?
- Да.
- И ты мне вновь подчинишься?
- Нет, - отрицательно покачал головой Элий. - Ты подчинишься мне.
- Я - тебе? Я, гений, подчинюсь тебе - человеку?!
- Я - Цезарь. А ты живешь на территории Империи, даже не имея гражданства. Так что я приказываю, и это закономерно.
- Гордый Элий просит у меня помощи, хотя ив столь странной форме. Так о чем же ты просишь?
- Гении обладают тайным знанием. Вы должны передать его людям. Гэл расхохотался.
- Что?! Добровольно взять и отдать? Знание - наше единственное оружие, гарантия нашей безопасности. А ты хочешь, чтобы мы разоружились! Такие примеры изучают в школе! Рим заставил разоружиться Карфаген, а потом его уничтожил. Пуний-цы стояли перед своими пустыми арсеналами и рыдали, и проклинали тех, кто пошел на уступки Риму! А Рим, уверяю тебя, нисколько не изменился. Внешний лоск и Декларация прав человека не обманут гения.
- Пытаешься строить из себя обиженного, но именно ты виноват во всем.
- Нет, это ты виноват, ты отрекся от меня и создал тем самым опасный прецедент. Если бы не ты, я бы не принял участия в заговоре. Ты заявлял, что надо разрушать условности, но нельзя трогать фундамент. А сам занялся фундаментом!
- Я не мог подчиниться твоим указаниям.
- Не мог подчиниться... - гений ухмыльнулся. - Как у тебя могли явиться подобные мысли! Ты не мог думать иначе, чем я. Ведь ты не бог, а всего лишь маленький человечек. Лучше бы тебе вообще родиться без гения.
- Такое бывает?
- Случается иногда. К примеру, Бенит. У него не было гения с самого дня рождения. Теперь этот парень далеко пойдет. :
Элий по привычке закрыл глаза. Что же это такое? Получается - они с Бенитом схожи в своем духовном уродстве. Как ни оскорбительно это звучало, но Элий должен был это признать: в нынешнее время Бенит чувствует себя так же комфортно, как и Элий. Да нет, еще комфортнее.
- Ладно, не будем о прошлом, - примирительно сказал гений. - Надеюсь, ты не собираешься мне мстить? Это не благородно, учитывая твое и мое нынешнее положение. Я два дня не ел. Вспомни, друг, что говорила Сивилла. "Не первины, но половина..." Не прошу половину. Всего лишь тысчонку сестерциев.
Элий помедлил, потом достал кошелек и протянул бывшему покровителю пачку купюр. Тот поспешно схватил деньги.
- Как ты добр, о Цезарь! - с издевкой воскликнул Гэл. - Знаешь, я даже постараюсь отблагодарить и на время оставлю тебя в покое. - И Гэл похлопал Элия по плечу.
Цезарь невольно передернулся. Гэл вызывал у него неприязнь, почти отвращение.
"А ведь Гэл смотрит на меня точно также",- подумал Элий.
Едва гений вышел из павильона, как какой-то человек бросился на него. Схватил за руку, вывернул, пригнул к земле. Гэл попытался освободиться, но не вышло.
- Чтобы ты больше никогда сюда не приходил! Или я располосую твою физиономию так, что шрамы останутся на всю жизнь, - прошептал Квинт на ухо беспомощному гению.
- Ты пожалеешь об этом, - прошипел Гэл. - Ты не представляешь, как пожалеешь! Все люди пожалеют... И твой хозяин прежде других...
Квинт потащил бывшего гения к выходу из поместья.
- Чтобы ты никогда здесь больше не появлялся! - повторил он.
- Гении умеют мстить... Запомни: гении умеют мстить... Мы - не пунийцы...
Уже за воротами он приосанился, одернул выбившуюся из-за пояса тунику.
- Глупец! Неужели не понимаешь? Гению грозить бесполезно!
Человека, который вошел в ее таблин, Сервилия Кар узнала не сразу.
Гость не только обрядился в белоснежную тогу, как полагалось кандидату в сенаторы, но еще и выкрасил, волосы белой краской и надел красные башмаки, украшенные серебряными полумесяцами, будто уже был избран. В госте было что-то шутовское, но Сервилии понравилось это шутовство. Сервилию привлекали люди неординарные, способные на быстрый и неожиданный взлет. Одно время ей нравился Вер казалось, что он таков. Но Вер исчез. Как и многие, он оказался пустышкой. А вот Бенит не пустышка. О нет! Этот достигнет всего. Возможного и невозможного. В прежние времена Бениту пришлось бы долго путешествовать от должности к должности, чтобы годам к пятидесяти получить наконец тогу с пурпурной полосой. Но теперь достаточно репутации неординарной личности, можно - добропорядочной, но скандальной гораздо выгоднее - и перед тобой откроются все двери. У Бе-нита была скандальная репутация. Три месяца назад Сервилия Кар указала выскочке на дверь, позавчера он обедал у нее и был принят благосклонно.
- Я выставил свою кандидатуру в бывшей трибе Элия, - сообщил Бенит. - Рим уже три часа как в шоке. Репортеры бегают за мной по пятам. Дал штук десять интервью, а потом сбился со счета.
- Слышала. Недурно придумано, - улыбнулась Сервилия.- Только дело безнадежное...
- Фортуна ко мне благосклонна. А если будешь благосклонна и ты, домна...
- Я буду благосклонна, - пообещала Сервилия. - Но даже деньги Пизона не помогут тебе пробраться в курию.
- Заключим пари на тысячу сестерциев. Ты выиграешь, если я буду избран. Идет? Сервилия на мгновение задумалась.
- Ну что ж, идет.
От Бенита веяло энергией, как жаром от натопленной печи. Давненько ей не встречались такие люди.
Бенит вышел из дома Сервилии Кар и уже собирался остановить таксомотор. Но передумал. Вместо того, чтобы сесть в машину, он крадучись двинулся по мощеной дорожке вдоль ограды садов Мецената. Девушка лет пятнадцати в коротенькой пестрой тунике выбирала у цветочницы розы. Бенит заговорщицки подмигнул цветочнице и хлопнул девушку по ягодице. Девушка развернулась и хлестнула ладонью, надеясь влепить оскорбителю оплеуху. Но Бенит ловко отскочил и расхохотался.
- Что за шутки? - Ноздри ее тонкого носа раздувались от гнева.
- На обеде позавчера ты так мило говорила о сенате и обязанностях сенатора. Я смеялся до слез.
- Проваливай, Бенит, я не собираюсь с тобой разговаривать! - Девушка на всякий случай отступила на шаг, чтобы у кандидата в сенат не явилось желания вновь похлопать ее по заду.
- Не надо гневаться, Летти. Когда я стану сенатором, я смогу позволить себе гораздо больше. Что не позволено быку, то Юпитер позволяет себе каждый день.
- Ты навсегда останешься быком, Бенит, даже если попытаешься изображать Юпитера, - огрызнулась ЛетиЦия и зачем-то толкнулабенита в грудь.
И тут же день померк, навалились густые сумерки, вместо солнца повис матовый зеленоватый фонарь, в его свете многочисленные статуи перистиля казались восставшими из могил мертвецами. Страшно было человеку на каменном ложе, страшно и тошно так, что хотелось выть в голос. Он дрожал, всматриваясь в зеленый полумрак. Летиция как бы выглядывала из-за его спины, видела затылок, скулу, тонкую шею, узкие плечи. Мальчишка чуть постарше ее. Кто-то вошел в перистиль. Неровные шаркающие шаги. Элий? Нет, нет, у Элия совсем другая походка. Лети-ция и сама задрожала - поняла: быть беде. И появился Бенит. В сенаторской тоге, в черном парике с гладкими волосами. Почему же мальчишка не бежит, или он не понимает, что сейчас произойдет? Беги же, беги... Но мальчишка не убежал, он заговорил. Лети-ция не слышала слов, но почему-то была уверена, что несчастный о чем-то просит Бенита. Не просит - умоляет... И вдруг мальчишка умолк на полуслове. Замер. Окаменел. Понял наконец... Бенит замахнулся. Что-то было зажато в руке. Но что - не разобрать. Кинжал? Нож? Мальчишка бессильно выставил руку, напрасно пытаясь защититься... Кровь брызнула на сенаторскую тогу.