Голова скрылась. Трион поднялся и направился в ванную комнату, прихватив с собой бутылку фалерн-ского вина. Наполнил ванну до краев и погрузился в воду. Полежал немного. Потом достал из-за шкафчика стило и тетрадь. Принялся писать. Почти без помарок. Половина тетрадки была исписана...
"Цезарь, - мысленно обратился физик к своему врагу, - неужели ты думаешь, что можешь лишить Триона возможности сделаться богом и превратишь его в жирный неподвижный ноль, плавающий в теплой ванне?"
Трион положил тетрадь на бортик ванной и задумался. Записи он скоро восстановит. Это уже третья тетрадка; которую он заполняет, что дальше? Искать покровителей? Или надеяться, что Руфин, оправившись от страха, попытается помочь? Нет, на императора надеяться глупо. Бежать в Бирку? Вики примут его с распростертыми объятиями - наверняка они слышали про исследования Триона. Надо полагать, что боги виков не так щепетильны, как Олимпийцы, а сами вики не так законопослушны, как римляне. Подумаешь, приказ богов! Люди во все времена лишь делали вид, что уважают их мнение, и спокойно обделывали свои дела, грешили, подличали, травили друг друга. И боги им в этом не мешали. Трион может сделать открытие, оттолкнувшись от любой мелочи. А что если оттолкнуться от самих богов? Что тогда создаст Трион? Куда он затолкает богов? В Тартар? В латри-ны? В старый пыльный чулан? Ха-ха! Вот образ... образ пыли... На мгновение Трион задремал, потому что когда открыл глаза, увидел перед собой человека в красно-серой форме вигила. Хотя человек загорел до черноты и обрил голову, физик узнал гостя. Перед ним был бывший префект претория Корнелий Икел, обвиненный в убийстве Цезаря и в покушении на жизнь Элия.
- Тебя тоже послали заниматься оптикой? - ухмыльнулся Трион.
- Надеюсь, ты не собираешься до конца дней торчать здесь, выполняя поручение Цезаря?
- Разве Цезарь мне что-то поручал? - вполне искренне удивился Трион. - Не помню такого.
Икел не стал препираться, присел на край ванны и сказал спокойно:
- Я всегда тебя терпеть не мог, Трион. Но у нас общий враг. И общее дело. Так что собирайся и уходим, - Икел швырнул ему простыню из махрового хлопка. Подальше отсюда.
- Ты похищаешь меня? Ну что ж, я буду вынужден подчиниться. Можно, я напишу записку Цезарю и сообщу, что меня уводят силой? Это согреет его добродетельное сердце.
Не торопясь, Трион вылез из ванной. Ему хотелось подчеркнуть свою независимость. И еще надо было забрать спрятанные за шкафчиком тетради.
Трион открыл дверь из ванной, и едва не упал, споткнувшись о тело лежащего фрументария. Бывший префект претория посчитал забавным бросить труп к ногам академика и полюбоваться его испугом. Но Трион не испугался. Зачем ему бояться за другого? Трион отнесся у трупу как к огромной ненужной кукле - раздраженно и брезгливо. От трупа тоже можно оттолкнуться. К примеру, подумать о бомбе, которая будет поражать в основном живые организмы. То есть людей. Они будут валяться, как саранча после опыления посевов ядохимикатами, а Вечный город останется нетронутым. А потом, когда трупы разложатся, Трион вступит в Рим завоевателем. В единственном числе.
- Ты можешь вновь создать свою бомбу? - спросил Икел.
- А разве я создавал бомбу? - опять принялся изображать неведение Трион.
- Ты занимался ураном.
- Ураном? Богом? Как это, объясни.
- Ты делал бомбу, - сказал Икел зло.
- Не помню. Видно, после оптических опытов память моя ослабла.
- Вспомнишь. Когда доберешься до места. Бывшие сослуживцы помогут.
- Они согласились? Ну конечно, согласились. Ведь они не занимались оптикой.
- Их убедят, будь покоен.
- А ты умеешь убеждать? Вижу, вижу, умеешь. Ты будешь командовать физиками, как гвардейцами. Я отправлюсь с тобой только ради того, чтобы посмотреть на это. Первая когорта ядерщиков стройсь! Смирно! На сборку котла дается три минуты!
От этих слов нельзя оттолкнуться.
Они пусты, как шелуха. Надо подумать о чем-нибудь другом...
- А деньги у тебя есть? Мои исследования стоят оч-чень дорого, смею тебя заверить, - поинтересовался физик.
- У меня есть кое-что получше денег.
- Я и не знал, что есть что-то лучше денег.
- Я привезу тебя в мир, где любое твое желание будет исполнено.
- Надеюсь, это не Олимп и не арена Колизея. Все остальное подойдет.
О боги, какое счастье. Он опять может думать и может творить! Мысли бурлили в его мозгу тысячами пузырьков. Он сделается богом - вот мысль, которая вдохновит его на что угодно.
"Виню себя - не виню?" - этим вопросом Норма Галликан задавалась по несколько раз на дню. И всякий раз отвечала: "Не виню". Но ответ не удовлетворял, и вопрос возникал вновь. "Никого даже не отправили в карцер", этого довода хватало еще на час. "Во всем виноват Трион!" - последнее заклинание действовало дольше других. Защита заканчивалась универсальным аргументом: "Иначе поступить было нельзя". В библиотеке, разбирая книги, Норма неожиданно замирала, и вновь звучал вопрос: "Так ты виновна?" - "Все виноваты", - приходил ответ неведомо откуда. Трион виноват, он хотел разрушить мир. Она виновата, ибо разрушила лабораторию Три-она. Этот ответ все чаще возникал в мозгу, как некая математическая формула.
И эта формула позволила Норме успокоиться. Она вновь стала интересоваться работой и кокетничать с охранником - то есть рассказывала ему о строении атома и атомного ядра, нейтронных пучках и Z-лучах. Охранник слушал с каменным лицом и на вопрос:
"Понятно ли?" всегда отвечал: "Разумеется", после чего Норма предлагала поступить ему в Афинскую академию, на кафедру физики. Но охранник вежливо отказывался, ссылаясь на свой возраст и троих детей.
"Так виню или не виню?" - вновь спросила себя Норма, отворяя дверь в дом и уже собираясь войти в атрий. Но что-то ее остановило. То ли блик света на стене, там, где блика в принципе не могло быть, то ли оброненный на пол шарф, то ли... Она отступила. Ее авто все еще стояло на улице в трех шагах от вестибула.
Охранник забеспокоился и вышел из машины. Норма продолжала пятиться. Не оставалось сомнения: ее ждали. Элий обманул. Обещал жизнь и отдал приказ убить. Все будет стерто: Трион, его люди, и даже память об их открытии. Чтобы никогда впредь... Нигде... Норма была уже возле авто, когда из дома выскочил человек в черном. В свете фонаря блеснул вороненый металл пистолета. Охранник успел лишь расстегнуть кобуру, когда раздался выстрел. Охранника швырнуло на капот машины. Норма завизжала. Еще один выстрел. Мимо! Норма кинулась в тень портика. Третья пуля угодила в колонну. Осколок мрамора оцарапал руку. Из-за угла вывернула патрульная машина вигилов.
- Трион все равно покарает тебя! - крикнул убийца, ныряя в машину Нормы.
Авто рванулось из переулка. Тело охранника отшвырнуло к стене.
Трион... Норма едва не закричала. Трион... Значит... Что это значит, она боялась даже подумать. Кто ее выдал? Или Трион догадался сам?
"Трион, я тебя не боюсь!" - хотела она крикнуть убийце. Но рот пересох. Сердце отчаянно стучало в горле, затворяя слова.
Норма Галликан привалилась спиной к колонне, не в силах сдвинуться с места. Ясно, что ее защитило клейменное Вером желание. Густая красная лужа растекалась на мостовой вокруг неподвижного тела. Отец троих детей погиб вместо нее. Чудес не бывает. Кто-то должен был умереть. Фортуне все равно - кто.
"Трион хотел разрушить мир. Норма разрушила лабораторию Триона". Это формула Нормы Галликан. Только куда ее записать? В какоиучебник?
Таблин Цезаря в Тибуре был куда просторнее и украшен богаче, нежели таблин в доме Элия в Каринах. Норма теребила платок и притворялась, что плачет. На самом деле слез не было. Норма редко плакала. Вот и сегодня она подносила к сухим глазам сухой комок виссона.