– Чего ты на них наехал? – ничего не понял Макс. – Нормально прошли бы, места хватало. Зачем с Цехом отношения портить?
– Ненавижу тварей, – поморщился я. – Не беспокойся, из за этих шестерок никаких проблем не будет.
Через пару дворов мы вывернули на дорогу прямо перед «Берлогой». На развалинах второго этажа толстой ржавой проволокой был прикручен фанерный лист с намалеванным черной краской медведем. Непосвященному никогда бы не пришло в голову, что в этих трущобах располагается вполне приличный по меркам Форта кабак. Действительно, что можно разместить в кирпичном здании, разобранном почти до цокольного этажа? Но, если принять во внимание наличие огромного подвала, все вставало на свои места. Именно там были оборудованы просторный зал с тремя бильярдными столами, кухня, склад, подсобка и несколько кабинетов для привилегированных посетителей. Единственной проблемой являлась плохая вентиляция. Но в кухне эту проблему как то решили, а курить посетителям было строжайше запрещено. Для курения обустроили небольшой закуток рядом с ведущей наверх лестницей.
Запрет на курение за столами был, по крайней мере для меня, серьезным аргументом в пользу «Берлоги». В других клоповниках обычно так накурено, что хоть топор вешай. Многие курящие в этом вопросе полностью со мной соглашались: одежда и волосы после посиделок в таких местах до того пропахивали табачным дымом, что уже за пару километров сигнализировали любой лесной зверюге о приближении патрульных.
В «Берлоге» раздражал только интерьер: слишком уж хозяин заведения увлекся вампирской тематикой. Я понимаю, что на черном и красном грязь и пятна не так заметны, а создание полумрака требовало куда меньших затрат, чем поддержание нормального освещения, – это логично и вполне объяснимо, но к чему эти декадентские наряды? Очки опять эти темные. С другой стороны, чем бы Крис ни тешился, лишь бы кормил вкусно. И поил.
Я пропустил Макса вперед, обил о стену налипший на ботинки снег и начал спускаться по узкой темной лестнице. Видимости никакой, но трезвому можно и шаги сосчитать. Вот обратно уже только на ощупь. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Поворот. И снова: раз…
После третьего поворота потянуло табачным дымом и запахом стряпни. Следующий пролет был последним и освещался неровным светом пары факелов, закрепленных на стенах у начала лестницы. Дальше в залах факелы не использовались, свет давали лампады, развешанные по стенам.
– Здорово, пацаны, – поздоровался Макс, обогнавший меня на пролет. С кем это он? Я отсчитал последний десяток ступеней и остановился рядом с ведущей в зал аркой. В курилке расположились четыре парня, по виду сущие разбойники. Приплюснутые носы, короткие нечесаные бороды, прорехи в зубах и замутненные дурью глаза делали их удивительно похожими друг на друга, хотя родственниками они не были. Внешнее сходство довершала одинаковая одежда: собачьи унты, кожаные штаны и короткие шубейки мехом наружу. Трое бугаев развалились на продавленном диванчике, четвертый стоял, упершись в косяк плечом, и вяло протягивал Максу ладонь с полусогнутыми пальцами.
– Здравствуй, здравствуй, … мордастый, – лениво растягивая слова, ответил Степан Трезубов, личность на северной окраине известная благодаря своей исключительной изворотливости. Зарабатывая на хлеб насущный разбоем, он тем не менее не имел проблем с законом. А упорно ходившие в последнее время слухи о сотрудничестве с Дружиной так и не смогли испортить его отношений с подельниками и скупщиками краденого. У меня со Степой особых трений не возникало, но, сам не знаю почему, терпеть его не мог. Сидевших на диване и от Степиных слов зашедшихся в приступе хохота бородачей я не знал, но, скорее всего, такие же подонки.
– Да ты тоже на дистрофика не шибко похож. Ряху отъел, будь здоров. – Я вышел из за спины опешившего Макса.
Сидевших на диване и от Степиных слов зашедшихся в приступе хохота бородачей я не знал, но, скорее всего, такие же подонки.
– Да ты тоже на дистрофика не шибко похож. Ряху отъел, будь здоров. – Я вышел из за спины опешившего Макса. Он парень здоровый, но на четверых с кулаками бросаться резона нет. А если один раз почувствуют слабину – уже не отвяжутся.
– Привет, Лед. Я ж пошутил. – Трезубов развел руки и примирительно улыбнулся. Один из парней передал ему косяк, и Степа протянул его Максу, – Расслабься ты. На, дерни.
– Да ты, Зуб, никак, юмористом заделался? Прикинь, я тоже пару шуток знаю. Смешных. – Я сделал еще один шаг вперед, решив на время забыть про совет Яна. Не то настроение у меня сегодня. – Сейчас смешить буду.
– Эй, Лед! Шеф передать велел: если еще кого зарежешь, не пустит больше. – В арку заглянул Артур, помощник Криса, убедился, что я его услышал, и исчез в зале.
– В другой раз. – Не обращая внимания на мрачные взгляды приятелей Степана, я подтолкнул Макса к арке и вошел в зал. Неплохо бы уделать Степу, но не такой же ценой! А Крис, гад, все помнит. Больше двух недель прошло, как я из за Хобота в драку попал, а обещание свое не забыл.
Темноту в зале рассеивали десятки красных огоньков лампад. По углам и в альковах тени сгущались, но многих посетителей именно это и привлекало. На мой взгляд, света можно было бы и прибавить. Угол, из которого доносился треск бильярдных шаров, освещался более ярко, но и там электрические лампочки горели вполнакала. Экономия, блин.
Как всегда, свободных столов почти не было. Еще бы, сюда приходили со всей северной окраины, да и с западной части Форта народ на огонек заглядывал. Нам еще повезло, приди мы на час позже – свободных мест уже не осталось бы.
– Ни фига не видно, – пробормотал остановившийся рядом со мной Макс, высматривавший подходящий столик. От этого занятия его отвлек глубокий вырез на блузке официантки в черных очках. Проводив ее глазами, Макс вздохнул: – Как только они видят в своих очках?
– Секрет фирмы. Какие только деньги Крису не предлагали – не продает.
– Круто! А может, они действительно вампиры? – купился парень на мою шутку.
– Самый умный, что ли? «Берлогу» давно уже на этот счет вдоль и поперек проверили, – продолжил развлекаться я и наконец присмотрел подходящее место – недалеко от входа и в меру освещенное. – Нам туда.
– Скользкий! Куда собрался? Сюда иди! – окликнули меня из алькова, мимо которого я только что прошел.
Развернувшись на голос, я подошел к столу и призывно махнул рукой Максу.
– О! Какие люди!
– Падай! Когда из патруля вернулся?
– Часа три назад. – Я поздоровался за руку с сидящими за столом. Двое – черноволосый красавец кавказской наружности и светловолосый крепыш среднего роста – были моими ровесниками. Третий – невысокий и худощавый – казался на их фоне подростком, но на самом деле был младше всего на пару лет. Да и молодежный стиль – множество маек, рубах и джемперов, выглядывающих друг из под друга – солидности не прибавлял. – Это Макс. Он за первый патруль проставляется. Макс, это Гамлет, Денис и Ворон.
– За это надо выпить! Стакан еще один притащите, у нас только четыре. – Гамлет, он же Принц, он же Датчанин, поднял бутылку и на свет посмотрел, сколько осталось водки. Как ни странно, Гамлет и по паспорту был Гамлетом. В чем я когда то и удостоверился, проиграв при этом пару бутылок вина. Фамилию запомнить не получилось то ли в силу нереального сочетания в ней согласных, то ли из за добавленного на выпитое с Гамлетом вино пол литра самогона.
– Я схожу за стаканами, заодно и возьму чего нибудь. – Макс двинулся в сторону стойки бара.
– Обожди.