Несравненное право - Вера Камша 20 стр.


- Вас пытались убить, - Эмзар не столько спрашивал, сколько утверждал.

- Не меня - ее, - Астен кивнул в мою сторону, - за ней, видимо, следили. Я подошел позже, с другой стороны... Они меня не видели, иначе... Иначе не пустили бы в ход это заклятье... Но они его держали долго. Во всяком случае, достаточно, чтоб от нее не осталось даже пепла.

- Что ж, придется вспомнить, кого не было в этот вечер в Доме Журавля. Или кто ушел оттуда сразу же за ней, - Эмзар взял меня за руку. - Идем.

Я повиновалась. Да и что мне оставалось делать. Не появись Астен, я была бы уже мертва, что не было бы такой уж большой потерей для этого мира, если б не развязывало руки, рога, или что там у него есть, Белому Оленю. Так что, как это ни печально, моя жизнь нынче принадлежала не мне, мне же оставалось лишь слушать тех, кто умнее и сильнее.

Я давно так себя не ненавидела. Из-за охоты, которую развязали за мной эти твари, гибли те, кто достоин жизни и счастья, а я даже защитить себя не могла. Тоже мне, Эстель Оскора, "право выбора" и так далее! Что я могу выбрать, когда магии во мне не больше, чем в лягушонке? Я тупо молчала, пока мы шли к Лебединому Чертогу, пока Эмзар и Астен сосредоточенно проверяли всяческие наблюдающие, отпирающие и запирающие заклятия и расставляли стражей. Наконец мы остались одни. В обитой розовым атласом комнате было тепло, даже жарко, а у меня зуб на зуб не попадал. Со стороны это, видимо, выглядело вполне отвратительно, потому что Эмзар плеснул в кубок какого-то зелья, что-то ему шепнул, отчего кубок окутало рубиновое сияние, и велел мне выпить.

Я опять повиновалась. Положительно, в этот вечер я не была способна не только что колдовать или размышлять о том, что творится кругом, но вообще делать что-то осмысленное. Снадобье было горьковатым и пахло чем-то, напоминающим полынь с примесью меда. Дрожать я перестала, зато у меня подкосились ноги, и, буквально упав в подставленное Астеном кресло, я словно бы со стороны смотрела на двоих эльфов, темноволосого и белокурого. Без сомнения, в этот миг решалась моя судьба, но мне было как-то безразлично.

- Все же эалиа<Эалиа - настойка из корней эалиаса, или же "лилии забвенья". Сильнейшее успокаивающее и регенерирующее внутренние силы средство. обладающее, однако, мощным побочным эффектом, абсолютно разным для рас, населяющих Арцию. Особенно причудливые последствия применения наблюдаются у существ смешанных кровей> на нее, похоже, действует...

- Я поостерегся бы давать ей это зелье, - Астен был явно недоволен. Отец Романа, добровольно взваливший на свои плечи ответственность за дурацкий трофей своего сына, беспокоился о моем бесценном здоровье куда больше, чем я сама.

2228 год от В. И. Ночь с 22-го на 23-й день месяца Волка.

Эланд. Идакона

Поленья весело потрескивали, выстреливая золотистыми искрами. Рене Аррой ногой отодвинул каминный экран и с наслаждением протянул руки к огню. Наконец-то он остался один. Впервые за много ор можно не ощущать на себе тревожные или вопрошающие взгляды, не ловить себя на каждом слове, не убеждать себя и других, что все в порядке.

Врать адмирал никогда не любил. Он не лгал своим женщинам и всегда получал от них что хотел. Он не скрывал правду о своих безумных предприятиях от товарищей, и те шли за ним в огонь и в воду. Даже занявшись политикой, герцог старался быть по возможности честным и с друзьями и с врагами. До поры до времени это себя оправдывало. Именно неприятие лжи и фальши заставляло Рене держаться подальше и от клириков с синяками, и от придворных интриганов всех мастей. И вот теперь на сорок восьмом году жизни он лгал ежечасно, старательно и последовательно.

С тех пор как, кивнув на прощание Рамиэрлю, герцог вскочил на спину Гибу, он ни с кем не мог быть полностью откровенным. Кроме Жана-Флорентина, разумеется. Тот, правда, мог вывести из терпения даже Доминуса Кроткого<Клирик, неудачно попытавшийся своим примером обратить в лоно Церкви вождей одного из атэвских племен и зверски ими умерщвленный, причем он мог получить жизнь и свободу при условии, что ударит хотя бы одного из своих мучителей.

Причислен к лику святых, хотя один из известнейших бардов Арции Конрад Веселый написал на сей счет сатирическую поэму еретического плана, утверждающую, что на самом деле такого дурака, как Доминус, не было и быть не могло>, но зато понимал, в каком положении сейчас находится Эланд да и вся Тарра.

Жаб свято хранил тайну своего существования, даже Максимилиан и старый Эрик ничего не знали о спутнике герцога, прочих же, за исключением Шани Гардани, он и вовсе не ставил ни во что. К сожалению, после истории со снежными птицами Рене так и не удалось пообщаться со своим единственным наперсником - сначала, кривя душой, пришлось обсуждать случившееся с Максимилианом, затем к ним ворвалась засыпанная снегом Белка, затем... Затем было много чего. Покоя не было.

- Наконец-то мы одни, - скрипучей назидательный голосок Жана-Флорентина не вязался со словами, которые Счастливчик Рене привык слушать из уст хорошеньких женщин, и адмирал невольно улыбнулся.

- Не вижу ничего смешного в нашем положении, - немедленно одернул его маленький философ, - смеются над вероятными несчастьями лишь глупцы. Умные ищут выход...

- А нельзя искать выход и при этом смеяться? - поинтересовался адмирал.

- Нельзя, - отрезал жаб, - смех сродни надежде - отвлекает от того, что надлежит сделать немедленно. Ты, вероятно, хочешь знать, что за создания нас посетили, когда я был вынужден обжечь тебе руку, чтоб ты соизволил обратить внимание на очевидное?

- Ты очень хорошо ее обжег, - подтвердил герцог, - до сих пор болит - так что это были за птицы?

- Буранки, - пренебрежительно махнул лапой жаб, - совершенно безмозглые и безответственные создания. К сожалению, зимой в этих краях большинство Хранителей, обладающих хоть какими-то зачатками разума, впадает в сон. Даже Хозяева, и те надолго засыпают. Так что поневоле приходится обращаться к таким вот вертлявым и ненадежным существам. Вероятно, Матушка, прежде чем удалилась на зимний отдых, договорилась со Снежной Владычицей о помощи, хоть это, скажу я тебе, еще та особа. Гордости немерено, а толку чуть.

- Не отвлекайся...

- Буранки - это что-то вроде пылевичков, они летают везде, только не соображают ничего. Ну принесли они нам Гончую, сумели ее как-то закружить, но ведь нужно еще было объяснить, где и как ее изловили, была ли она одна или с Охотником... Перечислять, что они ДОЛЖНЫ были сделать, можно до вечера. А они нам предъявили останки, которые....

- Погоди-погоди, - перебил разошедшегося советчика Рене, - я не знаю, ни кого ты называешь Охотниками, ни что у них за гончие...

- А этого никто не знает, - с апломбом ответствовал Флорентин - жаб патетически вздохнул, - но они существуют, и это очень плохо. А что они появились здесь и сейчас, это еще хуже...

2228 год от В.И. Ночь с 22-го на 23-й день месяца Волка.

Пантана. Убежище

- Вам придется воспользоваться магией, трясинники на снегу оставляют слишком заметные следы, да и в эту пору на них нельзя положиться, они просто спят на ходу, - Эмзар озабоченно потер переносицу, - видимо, это не последний раз, когда тебе придется прибегать к магии.

- Но и не первый, - откликнулся Астен, - похоже, пора вспоминать то, чему нас когда-то обучили из любви к традициям.

- Жду тебя назад не позже чем через пять кварт, - Эмзар строго сверкнул глазами на брата, - ты нужен мне ТУТ, запомни это.

- У меня хорошая память, - спокойно откликнулся младший, - но пока меня не будет, я хотел бы, чтоб рядом с тобой был Клэр... Ему сейчас тяжело.

- А я ему предоставлю достойное развлечение? - Эмзар невесело рассмеялся. - Но вообще-то ты прав. Его нельзя оставлять одного, но и меня тоже. Одинокий правитель - мертвый правитель, особенно в эпоху великих перемен. И все равно не задерживайся у Архипастыря и не волнуйся - о Герике он позаботится лучше, чем кто бы то ни было.

- Человеческая Церковь прекрасно умеет убивать, - пожал плечами Астен, - не хуже, чем наши вельможи.

Назад Дальше