Взрыв был небольшой потому, что сработало лишь одно из взрывных устройств, — безоболочный фугасный снаряд с десятью граммами тринекса. Рядом стоял чемодан взрывчатки общим весом в три килограмма тротилового эквивалента, но он чудом не сдетонировал. Если бы чемодан взорвался, взрыв бы повлек за собой десятки, а то и сотни жертв.
— Они уехали с виллы, — сообщил Бемиш, — в тот же день.
— У Ашидана скверные знакомые, — сказал Шаваш, — впрочем, это — знакомый Киссура.
— Простите за любопытство, господин Шаваш, — вы удивительно осведомлены обо всем. Даже о том, что происходит на вилле в двухстах километрах от столицы. Вы заместитель министра финансов или заместитель министра полиции?
— Я просто богатый человек, — сказал маленький чиновник, — а богатый человек — это не тот, кто может позволить себе иметь собственную виллу и собственный космический корабль. Это тот, кто может позволить себе иметь собственную тюрьму.
— Собственную тюрьму? Вы, надеюсь, шутите?
Шаваш улыбнулся.
— Вам показать? Могу организовать экскурсию.
— В один конец?
— Никогда не шутите тюрьмой, господин Бемиш, — спокойно и холодно сказал чиновник империи. Они помолчали, и вдруг Бемиш сказал:
— Сколько «Ай-Си» готова заплатить за акции? Я заплачу больше.
— Больше или меньше вы платите за акции, Теренс, — какое это имеет значение? — усмехнулся Шаваш. — Представьте себе, что вы платите за акции больше, а заявка ваша оформлена неправильно.
— Сколько стоит правильная заявка? — сказал Бемиш.
В неровном свете фонарей за окном было видно, как маленький чиновник удивленно выгнул брови.
— Помилуйте, — улыбнулся Шаваш.
— Слушайте, — тихо и внятно сказал Бемиш, — мне назвали фантастическую цифру, которую дала вам «Ай-Си». Я не хочу знать, правда это или нет. Я и не собираюсь предлагать подобных денег. Но если я куплю компанию, а вы купите ордера акций, то через три года ваши акции будут стоит в восемнадцать раз больше любых посулов «Ай-Си».
Шаваш только усмехнулся.
— Вы прекрасно знаете, что такое «Ай-Си», Шаваш. И вы знаете, что она разорит Ассалах, и знаете, почему она это сделает.
Шаваш очень хорошо владел собой, — но Бемиш увидел мгновенно мелькнувшее в его глазах удивление, если не ужас.
Тут в зал вошел посол Геры с еще одним человеком, и Бемиш, поклонившись, вышел на балкон.
На балконе у столика в углу сидел Джайлс. Перед ним стоял стакан пальмовой водки, разбавленной соком манго, и под стаканом имелся раскрытый журнал, который Джайлс, видимо, читал.
— Добрый день, господин Бемиш! Говорят, вам уже принадлежит половина Ассалаха, да еще с хорошенькой виллой?
Джайлс был пьян. Он, видимо, горевал, что половина Ассалаха принадлежит не ему.
— Я не просил этого подарка, — сказал Бемиш, — и вообще я оказался в идиотской ситуации.
— Тем более что вы совсем не собираетесь покупать компанию, а?
Бемишу захотелось выплеснуть в лицо Джайлсу стакан с водкой.
— Познакомьтесь с нашим исполнительным директором, — лениво сказал Джайлс. — Джеймс Макферсон.
Бемиш обернулся: за его спиной, улыбаясь и радушно протягивая руку, стоял толстенький, низенький человек с необычайно живыми глазками и бородавкой на вздернутом носу.
— Очень приятно, — тряся руку Бемиша, проговорил Макферсон. По виду его действительно казалось, что он счастлив познакомиться с Теренсом Бемишем, и, ежели бы такого не существовало на свете, тут же умер бы от огорчения.
Тут площадка в саду под балконом осветилась, раздались мелодичные звуки флейт и лютен-раковинок, и внизу началось какое-то представление — четыре не очень чопорно одетые красавицы танцевали сложный танец с мечами. Трибуну в саду окружило довольно много народа, и, когда представление окончилось, один из гостей, видимо пьяный, полез на подмостки целоваться к плясуньям.
— Это что за фрукт? — полюбопытствовал Бемиш.
— Посол Аданы, — ответил Макферсон. — Какова страна, таков и посол.
— Землянин? — удивился Бемиш.
— Они больше не земляне, — усмехнулся Макферсон, — эту Адану, к вашему сведению, осваивал «SD Warheim». И вот Ворхейм привез туда десятки тысяч безработных, оплатив им билет в один конец. Прошло совеем чуть-чуть, и безработные сообразили, что работы на Адане полно, а пособий по безработице, соответственно, у них больше нет. И вот они закричали, что все произошедшее является формой скрытого рабства, и потребовали, чтобы компания отвезла их обратно на Землю. А когда компания предложила им заработать на обратный путь самим, они обозвали это империализмом Земли и объявили себя независимыми. Хотя, как я слыхал, их нынешний Президент заставляет их работать куда больше, чем компания, причем не на свободе, а в концлагерях.
— Господин Бемиш это знает, — прервал своего коллегу Джайлс, — он в самом начале беспорядков купил акции «Юнайтед Ферроус» и продал их с троекратной прибылью после того, как новое правительство Аданы передало «Юнайтед» все концессии «Ворхейма».
Несколько человек из числа вейских чиновников неслышно приблизились к разговаривающим землянам. Краем глаза Бемиш заметил среди них Джонатана Расби с улыбающимся послом Геры.
— Господин Бемиш также оказал значительную помощь Анджею Герсту. Мне кажется, ваше решение создать фонд для портфельных инвестиций в экономику Геры заставило всех финансистов повернуть головы в ее сторону?
— И что же тут плохого? — раздраженно осведомился Бемиш.
— Герст — диктатор.
— Ив чем это выражается?
— Пока это выражается в том, — сказал Джайлс, — что он переманивает к себе крупных ученых, выдает гигантские займы своим компаниям на разработку новейших технологий: суммы, которые наше правительство вынуждено тратить на социальное обеспечение, и банки Геры, как вы знаете, считаются самыми надежными в Галактике — впрочем, не благодаря системе правительственных страховок, а благодаря жестким законам, вплоть до неограниченной личной ответственности менеджеров.
— А кого там бьют по зубам?
— Никого.
— Ив чем тут диктатура?
— А, — сказал Джайлс, — по-вашему, диктатура — это когда выбивают зубы и говорят глупости… Это только слабая диктатура выбивает зубы, она неопасна, она сгинет сама, она обречена, потому что когда человеку выбивают зубы, он начинает хуже работать, а чем хуже он работает, тем больше зубов приходится выбивать.
— Я правильно понял, — осведомился Бемиш, — что всякий режим, где не выбивают зубы, — это сильная диктатура? По-моему, вам просто завидно, что Гера живет лучше вашей собственной эээ…
— Австралии, — сказал Джайлс. — Я австралиец. Но вас я понимаю. Вы думаете о Гере лучше, чем о своей собственной стране, так как фондовый индекс Геры растет быстрее.
И поднялся.
— Это глупый спор, — сказал он, — я был на Гере, и я бы мог привести вам сотню доказательств, что ее хозяин в тысячу раз опаснее всех параноиков… А вот над чем вы подумайте: армия Геры по совокупным боевым характеристикам приближается к армии Земли и всех остальных членов Федерации Девятнадцати, вместе взятым, и каждый раз, когда в Совете Федерации заходит вопрос об увеличении ассигнований на оборону, люди со счетами в устойчивых банках Геры начинают вопить, что нельзя тратить деньги на войну, надо тратить деньги на помощь бедным.