– Давайте‑давайте! – торопила нас фея. – Нет времени засматриваться. Вон, видите траншея? По ее берегу и пойдем.
– Траншея? – удивился я словечку столь привычному для уха любого служившего в армии, но, пожалуй, несколько необычного в устах, так сказать, фольклорного элемента.
– Ну да, – не отрываясь от созерцания выбранного пути, подтвердила Делли. – Траншея. Вы что, слова такого никогда не слышали?
– Да че там, – пожал плечами Ратников. – Траншея – это типа вроде окопа. Канава такая.
– Какая же это канава? – не на шутку удивилась фея. – Траншея – это финансовый канал под Великим Железным Тыном, через который поступают транши.
– Что?! – переспросил я, едва удерживаясь в седле от такого сообщения. – Что куда поступает?
– Все объяснять надо, что детям несмышленым, – горестно вздохнула кудесница. – Транш – это такой железный ящик, наполненный жабсами. Транш опускают в траншею и по вальцам катят в столицу. Вот смотрите. – Она указала на длинный и довольно глубокий ров, начинающийся от самого Тына и прямой, как стрела, линией, уходящий за горизонт.
Там, где траншея упиралась в Тын, возле нее суетились несколько десятков работников, похоже, не обращавших ни малейшего внимания на царившую неподалеку смуту. Часть из них что‑то копала, кто‑то отдавал распоряжения, еще кто‑то укладывал на дно круглые бревна‑вальцы, по которым надлежало волочить транши, оставшиеся, не поддаваясь на провокации обезумевшей толпы, несли караульную службу. Я невольно прикинул расстояние от калитки до траншеи, продлил прямую по ту сторону возвышающейся под небеса преграды и с удовлетворением отметил, что заканчиваться этот “финансовый канал” должен был как раз в подполе “Святой Земли”. То‑то в лавке так погребом воняло!
– А что, в натуре, – Вадюня подъехал к самому краю траншеи и, оценив ее глубину и ширину, не замедлил поинтересоваться: – По дороге на колесах не проще было бы?
– Не проще, – покачала головой фея. – Во‑первых, мой славный витязь, вся земля в Субурбании чья‑то. Конечно, много чего принадлежит государю, но далеко не все. А на своей земле каждый волен вести дорогу, как ему заблагорассудится. А благорассудится им дороги прокладывать вкривь и вкось, потому что если что с воза упало, то это уже достояние хозяина земель. А кроме того, на каждом извиве дороги можно особливого служивого человека поставить, который за извив будет отвечать и за малую мзду всякому страннику разъяснять, как до следующего такого же служивого доехать без препон. Так что прямоезжих дорог в Субурбании отродясь не водилось, и если по бережку траншеи до столицы день пути, то дорогой, пожалуй, все пять будет.
– И че, в натуре по‑другому нельзя? – обескуражено выдавил прирожденный лихач.
– Отчего же нельзя? – пожала плечами Делли. – Можно. Надо только в столице прийти к верховному уряднику Путей и Перепутий и тот за соответствующую мзду выдаст прирученную сову, которую следует посадить либо промеж ушей коня, либо на крыше кареты, и она, ухая да вращая глазами, будет всех оповещать, что едет особливо важное лицо, которое мзду кому надо аж на самом верху платит. Но такая сова дорогого стоит! – Она невольно тяжело вздохнула, что, пожалуй, было лишним подтверждением ее слов о дороговизне ручных сов. – Не наши птички. У мурлюков закупают.
– Ну хорошо, – меняя тему, начал я, – с дорогами более или менее разобрались. Но это первая причина. А еще какие есть?
– Еще, – Делли чуть повернулась ко мне и охотно продолжила легкий дорожный треп, с удовольствием исполняя роль гида в столь странных государствах, – как я уже говорила, земля в Субурбании вся поделена между хозяевами.
Но только на сажень в глубину. Все, что ниже, государево владение. Здесь, – фея указала в глубь траншеи, – не менее двух саженей. Транш идет по государевым владениям, а стало быть, никакой мздой не облагается.
– А если кто из хозяев не захочет, чтоб по его земле проходила траншея? – живо поинтересовался я.
– Пожалуйста, это сколько угодно, – усмехнулась наша спутница. – Имеет полное право. Копать‑то по государевой земле все равно будут, да только без крепей, так что все, что было наверху, очень быстро окажется на пару саженей внизу. А это уже, – она подняла большой палец, – земля государева.
Она хотела еще что‑то добавить, но не успела.
– Стойте! Стойте! Приказываю немедленно остановиться!
Наперерез нам, на белом коне с диковинной, постоянно ухающей совой между ушами, мчался тучный всадник с копьем, обвешанным конскими хвостами. Еще около сотни кавалеристов, правда, уже без сов, вылетев из маячившего неподалеку леса, широкой дугой охватывали нас, прижимая к краю траншеи.
– Приказываю остановиться! Вы арестованы!
Глава 4
Сказ о мудрых заповедях бога Нычки
Летевшие галопом верховые все приближались, и я уже мог разглядеть меч с ажурной изогнутой к острию крестовиной, вышитый на их васильковых плащах.
– Ну че, Клин, – Вадюня поудобнее перехватил копье, носившее подобно древнему рыцарскому оружию гордое имя Мосберг, – пробьемся?
– Не выйдет, – разворачивая коня к траншее, резко бросил я. – Их слишком много. К тому же, судя по плащам, это местная полиция.
Уж не знаю, воспитанное ли в Университете Внутренних Дел почтение к закону или же внутренняя солидарность с его хранителями, но что‑то настоятельно мешало поднять руку на “своих”. Тем более что никакого оружия у меня с собой и не было.
– Попробуем оторваться, – скомандовал я, и наши кони, сделав для разгона небольшой крюк по лужайке, без особых усилий перемахнули через ров.
Всадники за спиной приостановились, понимая, что повторить подобный маневр – значит рисковать свернуть себе шею. Я поднял большой палец, радуясь превосходству передовых технологий над живой лошадиной силой.
– Теперь не достанут!
Вадюня согласно кивнул головой и замер, вытаращив на меня глаза, точно шагнув через ров, я превратился в неведомую зверушку.
– Клин, а фея типа где? – часто моргая, проговорил он. Я дернулся, ощупывая седло позади себя, только сейчас почувствовав, что место, занимаемое Делли, внезапно опустело.
– Проклятие! Только что была!
– Может, свалилась, когда мы прыгали? – сдавленным голосом предположил Ратников.
– Немедленно сдавайтесь! – вновь заорал настырный преследователь, потрясая диковинным оружием, словно шаман магическим посохом. – Я могущественный властитель правого берега реки Непрухи Юшка‑каан, думный радник короля Субурбании Барсиада Растрепы, глава Союза кланов Соборная Субурбания. Именем законов королевства и благих заповедей всемудрейшего бога Нычки повелеваю вам спешиться и, сложив оружие, покорно ждать своей участи.
– Не крутовато ли забираешь, фраер жеваный?! – наводя острие копья на крикуна, презрительно бросил Вадюня.
– Погоди палить, – остановил его я. – Надо узнать, где Делли. Если она сорвалась в ров, то могла сильно ушибиться, возможно, ей нужна помощь.
Я шагом повел коня обратно к краю траншеи, не столько намереваясь вступать в переговоры с громогласным сотрясателем воздуха, сколько желая взглянуть, не лежит ли на дне наша очаровательная спутница.
– Мы иноземцы. Направляемся в Золотую Грусь ко двору короля Базилея по его приглашению, – гордо изрек я, приближаясь ко рву и опуская глаза вниз в поисках Делли.