По вечерам танцы‑мансы, летние кафе источают ароматы жарящихся шашлыков и экзотической шаурмы. Наверняка желающие поближе познакомиться с хозяйкой этакой железной колесницы должны были отыскаться. Надо проверить, глядишь, какая ниточка и потянется.
С чего начать? Ну, это даже не вопрос! Где может остановиться человек, приехавший в наш тихий городок на собственном “феррари”, тем более если этот человек молодая девушка, а не браток со стволом под мышкой. Конечно же, в гостинице! Родных‑знакомых, как утверждает ближайшая родственница, у девицы здесь нет, а оставлять эдакую роскошную тачку на стоянке у ворот одного из местных пансионатов – дело более чем рискованное. Да и вряд ли станет девушка на “феррари” жить в четырехкоечной конурке с туалетом в конце коридора. Значит, в первую очередь надо отработать по гостиницам. Их у нас три. “Дом колхозника”, что возле рынка, отпадает. От него даже непривычные к роскоши селяне нос воротят – барак бараком.
Гостиницу, носящую гордое имя “Сокол”, проверить, конечно же, можно, но, насколько я знаю, номера в ней расхватаны под офисы. Остается “Старая башня” – бывший “Интурист”. К очередной годовщине города ее привели в божеский вид и осыпаться она еще не начала. Так что если мадемуазель действительно останавливалась в гостинице, то вероятнее всего, именно в ней. С этим более или менее ясно. Что еще?
Нотариус. Если документы оформлялись, значит, где‑то они зарегистрированы. Придется отвлечь Ксюшу от домашних забот и компьютерных игр, пусть сядет на телефон – обзвонит оба местные агентства недвижимости и выяснит, кто регистрировал сделку. Остальное моя забота.
Что ж, для начала работы хватит. Побегать, конечно, придется. Но… Я посмотрел на запечатанную банковскую упаковку сотенных. Тут хоть знаешь, за что ноги топчешь. Впрочем… Я заговорщицки улыбнулся своему отражению в висевшем на двери зеркале, позволяющему обозревать не сходя с места и спину посетителя, и, отчасти, происходящее за окном. Чего, собственно говоря, стирать подметки, когда можно звякнуть компаньону и попросить оперативные колеса, благо у него их не мерено. А заодно и ненавязчиво намекнуть, что моя переквалификация в сторожа откладывается на неопределенное время.
Через пять секунд в трубке уже слышался знакомый баритон Олега.
– Алло, как дела? – радостно осведомился он. – На работе небось не продохнуть? Нива частного сыска обильно плодоносит? – с нескрываемой ехидцей поинтересовался он.
– Да тут дельце одно нарисовалось, – лениво начал я, – нужна кое‑какая помощь.
– Давай попробую угадать, – все на той же ноте продолжил Ратников. – Пропала собака по кличке Дружок. Щенок белоснежный. Лишь рыжие пятна и какой‑то там хвост. Нет проблем, иди в мой зоомагазин, я распоряжусь, тебе выдадут мешок “Педигри”. На запах к тебе сбегутся собаки со всей округи. Нужный экземпляр вернешь счастливой хозяйке.
– Не совсем в точку, но, как говаривал Глеб Жеглов, поиск ведешь в верном направлении. Пропала девушка.
– Да‑а! И кто же у нас безутешный Ромео? Я его знаю? – продолжал куражиться компаньон.
– Насчет Ромео как раз проблемы. Я бы и сам хотел узнать, есть он в наших краях или нет.
– Холмс, вы говорите загадками!
– Девушка приезжая. Может, ты видел ее транспортное средство – черный “феррари”?
– Хозяйка “феррари”? Ну, ни хрена себе! – Тон моего собеседника изменился на потрясение‑изумленный.
– Ты ее видел? – не замедлил спросить я.
– Конечно! Такая тачка в нашей провинции! Конечно, видел, – возмутился главный автовладелец Кроменца.
– Я не о машине. Я о хозяйке, – перебил я.
– Я не о машине. Я о хозяйке, – перебил я.
– И ее пару раз мельком наблюдал. Машина‑то на парковке у “Старой башни” стояла. Подруга, я тебе скажу, под стать машине, все при ней! – Олег даже причмокнул от избытка чувств.
– Да? А по фотографии не скажешь, – разочарованно протянул я.
– Ну, на вас, столичных светских тигров, не угодишь! А как по мне, так самое то. Ладно, а от меня тебе чего надо‑то, компаньон? – перешел к делу Ратников.
– Пристойные колеса. По городу надо помотаться, а потом заехать в гости к ближайшей родственнице пропавшей. А это, я тебе скажу, столичная штучка, не надо баловаться! Слово “порода” у нее золотыми церковнославянскими буквами через весь лоб написано. Сам понимаешь, идти к такой пешком как‑то не солидно.
– Фигня делов! Не упадем мордой в грязь родных тротуаров! Рули в “Башню”, я туда “ниссан‑патруль” подгоню. Да, кстати, стрем предполагается?
– Вряд ли, но тут уж как карта ляжет, – пожал плечами я. Впрочем, мой собеседник не имел возможности наблюдать этот незамысловатый жест.
– Ну, если “вряд ли”, – Олег сделал паузу, – значит, я тебе, пожалуй, Вадюню в качестве личного шофера отряжу. Он все равно без дела мается.
Вадим Ратников, квадратный, как и все мужчины в этой большой семье, недавно вернулся из вооруженных изо всех сил рядов и теперь перегонял подержанные иномарки для фирмы брата. Не так давно, посреди Польши, его “Фольксваген” тормознула шайка гоноровых шляхтичей с явными “дружелюбными” намерениями освободить Вадима от изнурительной работы перегонщика. Воспитанный в духе братской любви и дружбы, царивших в соцлагере, Вадюня позвонил в полицию из ближайшего населенного пункта и в меру сил объяснил, где оставил изувеченные тела самозваных регулировщиков дорожного движения. С тех пор на автобанах бывшей Речи Посполитой ему встречались исключительно гостеприимные улыбчивые аборигены.
Сейчас осложнений не предвиделось, но буде таковые появятся, Вадим был неоценимым подспорьем.
– Подождите‑подождите, – затряс головой я, доставая фотографию, оставленную безутешной клиенткой. – Вот эта девушка, посмотрите внимательно, разве здесь не жила?
– Эта‑а? – протянуло лицо, выдерживая паузу, точно спрашивая, не найдется ли у меня еще одной “записки”. Но, так и не дождавшись, завершила фразу: – Останавливалась. Снимала трехместный номер вместе с двумя подругами.