– Но как ответить на него, не знаю. – Она встала и стряхнула с платья песок. – Друзья, а сейчас оставьте меня одну. Когда взойдет последняя из Трех Лун, мы вместе пойдем на трапезу. – Она повернула к ним ту сторону своего меча, на которой пульсировал янтарный Трилистник. – Видите, талисман подает сигналы: одна из моих сестер хочет поговорить со мной через тысячи лиг.
Джеган и Ламмому‑Ко собрались уходить, но вождь вайвило сказал:
– Мы будем поблизости, мы не спустим с тебя глаз. Мне очень не понравилось настроение алиансов во время совета.
– Они не осмелятся напасть на меня! – Кадия взялась за рукоятку талисмана и гневно выпрямилась.
Ламмому‑Ко опустил голову.
– Конечно нет. Прости меня, Большеглазая Дама. Они с Джеганом пошли вдоль берега. Высокий вождь вайвило замедлил шаг, приноравливаясь к маленькому охотнику. В пятидесяти элсах от Кадии, возле высокой скалы, они остановились и повернулись к ней лицом.
– Смешно, – пробормотала она, потом подняла вверх Трехвекий Горящий Глаз и тихо спросила: – Кто вызывает?
Одно из черных век на рукоятке мигнуло и распахнулось, открывая карий глаз – такого же цвета, как глаза Кадии. И тут же в се воображении возникло лицо Харамис.
Ради Цветка, сколько можно ждать, Кади? Почему ты сразу не отвечаешь? Я испугалась, что с тобою случилось несчастье на этих ужасных Виндлорских островах!
– Со мной‑то все в порядке, а вот моя миссия завершилась полным провалом, – И она кратко поведала о том, что произошло на совете. – Я не вернусь в Зияору. Мое присутствие только осложнит и без того тяжелое положение Ани и Ангара. Сомневаюсь, что даже я смогу быть с ними миролюбива. Мы зашли в тупик в делах с народами Болот и Лесов, меня бесит, что король и королева не могут справиться с взбунтовавшимися глисмаками. Ведь они знают, что глисмаки недостаточно цивилизованны. Если бы руководители дорожных работ вели себя более тактично, не было бы такой вспышки недовольства.
Харамис отмахнулась.
– Об этих вещах мы поговорим в другое время. У меня есть более важные новости. Но сначала скажи мне, сестра, только хорошенько подумай, прежде чем ответить: не получала ли ты в последнее время через талисман или каким‑либо иным путем вестей о попытках нарушить равновесие мира?
– Определенно нет, – сухо ответила Кадия. – Подобные вопросы я оставляю тебе, Великая Волшебница. До этой минуты меня заботили смуты среди алиансов и глисмаков, и у меня не оставалось времени ни на что другое. Мне нанесли поражение, и теперь я возвращаюсь в Вар через Глухие болота вдоль великой реки Мутар и, проезжая земли глисмаков, попытаюсь утихомирить их. Потом я опять поеду в Край Знаний посоветоваться с Учительницей.
– Да. Конечно, ты должна поступить именно так. Но я неспроста спрашивала о мировом равновесии, Кади… Я получила известия, которые заставляют меня заподозрить, что Орогастус все еще жив.
– Что? Это невозможно! Ведь двенадцать лет назад, когда мы одержали победу над Королем Волтриком, Скипетр Власти развеял его в прах!
– Мы верили в это. Но недавно с риском для жизни ко мне из далекого Тузамена приехал маленький человечек по имени Шики и рассказал странную историю. Его принудили силой отвезти на ламмергейерах группу людей в одно место, расположенное почти в центре Вечного Ледника. Там они нашли волшебника, который долгие годы жил отшельником. Этот волшебник называет себя Портоланусом, именно он захватил трон в Тузамене.
– Так вот он кто! – презрительно рассмеялась Кадия. – Я слышала об этом Портоланусе из Тузамена. Он жалкий выскочка, имеющий смутные представления о магии. Триединое Божество знает, что для захвата власти в таком гадюшнике, как Тузамен, не требуется особого искусства.
Триединое Божество знает, что для захвата власти в таком гадюшнике, как Тузамен, не требуется особого искусства. Твой талисман подтвердил, что господин волшебник и есть тот самый Орогастус?
– Нет, – призналась Харамис. – Он не только не сказал мне, жив Орогастус или мертв, но даже не показал изображения этого самого Портолануса. Раньше талисман никогда не вел себя так отвратительно. Но даже если Портоланус и Орогастус – не одно и то же лицо, этот человек все равно представляет угрозу для нас и нашего народа.
В душе Кадии возникло чувство, которого она давно не испытывала: словно увидела чудовищного скритека, медленно поднимающегося из болотной трясины. Этим чувством был страх. Но, еще не поняв до конца своих ощущений, она постаралась избавиться от них.
– Если Орогастус жив, мы опять займемся им, как занимались и раньше, – заявила она. – Мы соединим наши талисманы в Скипетр Власти и предадим его забвению, которого он заслуживает.
– Хотелось бы, чтобы все было так просто, как ты говоришь. – Глаза Харамис были печальны. Потом она улыбнулась Кадии. – Во всяком случае, этому Портрланусу придется вступить с нами в открытую борьбу. В конце концов, мы предупреждены. Будь осторожна, сестра, а если получишь хоть какой‑то намек на нарушение миропорядка, немедленно поставь меня в известность.
– Хорошо, – пообещала Кадия, и образ Харамис исчез.
Далеко за полночь Кадия, Джеган, Ламмому‑Ко и пятнадцать воинов вайвило вернулись на берег и погрузились в две небольшие лодки, которые должны были доставить их на корабль. На море был полный штиль, в черном небе сияли звезды и три половинки лун. Они плотно поели и выпили много изысканного, но очень хмельного напитка кишати. Казалось, они должны были развеселиться, но пиршество лишь усугубило их печальное настроение. Вайвило хотели скорее вернуться в Тассалейский лес, а Кадия с Джеганом затосковали по прекрасному поместью Большеглазой Дамы, которое ниссомы построили специально для своей правительницы, ее советников и слуг у истоков реки Голобар в Зеленых болотах Рувенды.
Измученная Кадия управляла одной лодкой, Джеган – другой. Ламмому‑Ко вместе с воинами налегал на весла. Он затянул грустную заунывную песню. Их низкие гортанные голоса и усталость помешали Кадии услышать едва различимые характерные звуки, и она ничего не замечала, пока быстро наполняющая лодку теплая вода не дошла ей до щиколоток. Тогда она закричала. Одновременно раздался крик с лодки Джегана:
– Пророчица, мы тонем! На помощь!
– Мы тоже тонем! – воскликнула она. – Живее! Плывите к рифу!
До корабля оставалось больше половины лиги. В этом месте из морских глубин повсюду поднимались острые скалы. Вайвило завыли, как демоны, и заработали веслами так, что вода забурлила. Кадия услышала, как Джеган закричал с облегчением:
– Мы уже на рифе!
Вскоре нос ее лодки тоже уткнулся во что‑то, она сильно накренилась. Вайвило побросали весла и спрыгнули за борт.
– Со мной все в порядке! – крикнула Кадия. – Спасайтесь!
Лодка исчезла в черной воде, а она вдруг почувствовала, как что‑то тянет ее за ноги вниз, вслед за лодкой. Упорно стараясь освободиться, она и не думала кричать, а потом было уже поздно. Вместо крика она судорожно вздохнула и задержала дыхание. Прежде чем погрузиться в воду, она увидела, как Ламмому‑Ко и один из его воинов спрыгнули со скалы и поплыли в ее сторону. Она камнем пошла ко дну, влекомая металлическим панцирем и талисманом. Казалось, некая невидимая сила соединила ее с тонущей лодкой. Она судорожно дергала ногами, пытаясь высвободиться из таинственных силков. Ее щиколотки были сжаты чем‑то крепким и острым. Что это? Но разве она могла сосредоточиться и подумать как следует? В воде было множество светящихся точек и полос – мерцающих медуз и водорослей.