– Ты постепенно наращиваешь силы, начиная со своей инициации в Лабиринте. Есть еще многое, что тебе придется узнать. Да, я усилил Лорену и сделал ее особо уязвимой для растущей силы Черной Дороги. Я позаботился о том, чтобы она лежала у тебя на пути, куда бы ты не пошел. После твоего побега все дороги вели в Лорену.
– Почему?
– Это был капкан, расставленный мной для тебя, а, может, испытание. Я хотел быть с тобой, когда ты встретишься с силами Хаоса, я так же хотел какое‑то время попутешествовать с тобой.
– Испытание? Для чего ты меня испытывал? И зачем путешествовать со мной?
– Неужели ты не догадываешься? Я много лет наблюдал за всеми вами. Я никогда не называл наследника. Я намеренно оставлял вопрос запутанным. Вы все достаточно похожи на меня, чтобы знать, что в тот момент, когда я провозглашу одного из вас наследником, я подпишу его или ее смертный приговор. Нет, я умышленно оставил дела такими, какими они есть, до самого конца. Теперь, однако, я решил. Им будешь ты.
– Ты там, в Лорене, связался со мной ненадолго, в собственном виде. Ты сказал мне тогда занять трон. Если ты принял свое решение в тот момент, зачем надо было продолжать маскарад?
– Но я тогда еще не решил. Это было средством гарантировать, что ты продолжишь свое дело. Я опасался, что слишком сильно можешь увлечься той девушкой и той страной. Когда ты вышел из Черного Круга героем, ты мог решить остаться и обосноваться там. Я хотел посеять мысли, что заставили бы тебя продолжать свое путешествие.
Я долго молчал. Мы прошли приличное расстояние вокруг Лабиринта.
– Есть кое‑что, что ты должен узнать, – сказал я. – Прежде, чем явиться сюда, я поговорил с Дарой, которая пытается сейчас очистить для нас свое имя.
– Оно и ТАК чистое, – сказал он. – Я очистил его.
Я покачал головой.
– Я воздержался от обвинения ее кое в чем, о чем я некоторое время думал. Есть очень веская причина в том, почему я чувствую, что ей нельзя доверять, несмотря на ее протесты и твое подтверждение. Фактически две причины.
– Я знаю, Корвин, но она не убивала слуг Бенедикта, чтобы занять свое положение в его доме. Я сам сделал это, чтобы гарантировать, что она подберется к тебе, как она подобралась как раз в нужное время.
– Ты? Ты участвовал во всем ее заговоре? Почему?
– Она будет тебе хорошей королевой, сынок. Я доверяю крови Хаоса, в смысле силы. Настало время для нового вливания. Ты займешь трон, уже обеспеченный наследником. К тому времени, когда Мерлин будет готов для него, его уже давно отучат от полученного им воспитания.
Мы прошли весь путь до места черного пятна. Я остановился, присел на корточки и изучил его.
– Ты думаешь, эта штука убьет тебя? – спросил я, наконец.
– Я знаю, что убьет.
– Ты не выше убийства невинных людей ради манипулирования мной. И все же ты пожертвуешь своей жизнью ради королевства…
Я поднял на него взгляд и сказал:
– Мои собственные руки чисты. И я, разумеется, не позволю себе судить тебя. Однако, некоторое время назад, когда я приготовился войти в Лабиринт, я подумал о том, как изменились мои чувства к Эрику, к трону. Ты делаешь то, что делаешь, я считаю, выполнял свой долг. Я тоже чувствую теперь долг – перед Эмбером, перед троном. Больше чем это, на самом деле. Намного больше, понял я именно тогда. Но я понял также и еще кое‑что, нечто, чего долг от меня не требует. Я не знаю, когда и как это прекратилось и я изменился, но я не хочу трона, отец. Я сожалею, что это путает твои планы, но я не хочу быть королем Эмбера. Сожалею.
Тут я отвел взгляд, снова посмотрел на пятно. Я услышал его вздох.
Затем он сказал:
– Я собираюсь отправить тебя сейчас домой.
Седлай своего коня и бери провиант. Скачи в место за пределами Эмбера – любое место, хорошо изолированное.
– К своей гробнице?
Он фыркнул и тихо рассмеялся.
– Подойдет. Езжай туда и жди моего волеизъявления. Я должен поразмыслить.
Я встал. Он положил правую руку мне на плечо. Камень пульсировал. Он посмотрел мне в глаза.
– Ни один человек не может иметь все, что он хочет так, как он этого хочет, – произнес он.
И был эффект удаления, как от силы Карты, только действующей в обратную сторону. Я услышал голоса, затем увидел ранее мной покинутую комнату. Бенедикт, Жерар, Рэндом и Дара были все еще там. Я почувствовал, как отец выпустил мое плечо. Затем он исчез и я снова оказался среди них.
– Что за история? – осведомился Рэндом. – Мы видели, как отец отправил тебя обратно, кстати, как он это сделал?
– Не знаю, – ответил я. – Но он подтверждает все, что сказала нам Дара. Он дал ей перстень с печатью и послание.
– Почему? – спросил Жерар.
– Он хотел, чтобы мы научились доверять ей.
– Бенедикт поднялся на ноги:
– Тогда я пойду и сделаю, что он велел.
– Он хочет, чтобы ты атаковал, а затем отступил, – сказала Дара. – После этого нужно будет только сдерживать их.
– Долго?
Бенедикт выдал одну из своих редких улыбок и кивнул. Он сумел достать футляр с Картами одной рукой, вынул колоду, достал данную ему мной особую Карту для Двора.
– Удачи тебе, – пожелал Рэндом.
– Да, – согласился Жерар.
Я добавил свои пожелания и смотрел, как он растаял. Когда исчезла радуга его остаточного изображения, я отвел взгляд и заметил, что Дара молча плачет. Я никак не высказался об этом.
– У меня тоже есть приказ – своего рода, – сказал я. – Мне лучше будет трогаться.
– А я вернусь к морю, – сказал Жерар.
– Нет, – услышал я от Дары, когда двинулся к двери.
Я остановился.
– Ты должен оставаться здесь, Жерар, и следить за безопасностью Эмбера. Никакой атаки с моря не будет.
– Но я думал, что во главе местной обороны Рэндом.
Она покачала головой.
– Рэндом должен присоединиться к Джулиану в Ардене.
– Ты уверена? – переспросил Рэндом.
– Убеждена.
– Хорошо, – сказал он. – Приятно знать, что он, по крайней мере, подумал обо мне. Сожалею, Жерар. Ошибка вышла.
Жерар выглядел просто озадаченным.
– Надеюсь, он знает, что делает, – сказал он. – Мы об этом уже говорили, – сказал я ему. – До свидания.
Я услышал за спиной шаги, когда оставил комнату. Дара догнала меня.
– Что теперь? – спросил я ее.
– Я думала прогуляться с тобой, куда бы ты не шел.
– Я просто собираюсь подняться на гору и взять кое‑какие припасы. А потом отправлюсь в конюшню.
– Я поеду с тобой.
– Я поеду один.
– Я все равно не смогу сопровождать тебя. Я еще должна поговорить с вашими сестрами.
– Они включены, да?
– Да.
Некоторое время мы молча шли, затем она сказала:
– Все это дело было не таким хладнокровным, каким кажется, Корвин.
Мы зашли в кладовую.
– Какое дело?
– Ты знаешь, что я хочу сказать.
– А, это. Ну, хорошо.
– Ты мне нравишься. Однажды это может стать чем‑то большим, если ты что‑нибудь чувствуешь.