Теперь у Джессики Дэй появились враги среди людей.
– Уж поверь, ты не захочешь идти к Рексу одна, – добавил Джонатан.
– Спасибо, успокоил.
– Знаешь, где он живет?
Она не знала. Только тут Джессика поняла, что ни разу не бывала в гостях у других полуночников, даже у Джонатана. Сначала она едва не погибла в тайный час, потом ее заперли дома, да и раньше у нее не было времени слоняться по городу. Нормальная, человеческая жизнь Джессики так и стояла на месте. Словно замороженная. Джонатан дал ей адрес, и они договорились встретиться через час.
Положив трубку, Джессика глянула в окошко парадной двери. День обещал быть ясным и холодным. Ее передернуло при мысли, что соглядатай может в эту самую минуту болтаться возле дома. Когда за ней охотились темняки, у нее по крайней мере было двадцать четыре часа в сутки, когда можно было ничего не бояться. Но теперь и на это время посягнули.
Ей выдалась всего одна спокойная неделя в Биксби, и опять все пошло наперекосяк. Снова военное положение.
Из кухни раздался голос сестры:
– Брось, пап. Нет никаких кориолисовых сил. Оклахома просто один большой сквозняк!
Джессика закатила глаза.
– Он даже не знает, как ты выглядишь. И вообще, с тех пор как они с мамой решили, что я под домашним арестом только условно, он больше не такой параноик.
Как и следовало ожидать, папа зачел ей этот визит за еженедельное однократное освобождение из‑за решетки. Но Джессика все же надеялась, что мама возьмет бразды правления в свои руки, когда придет с работы вечером. Если не слишком устанет.
Девочка подвела велик к провисшей веранде и как раз начала пристегивать его цепочкой к железным перилам.
– Это вовсе не обязательно, – сказал Джонатан.
Джессика просунула цепочку через спицы и защелкнула замок.
– Смейся, смейся. Привычки больших городов очень живучие. Кстати, хорошо, что со мной «Спиралевидный».
– «Спиралевидный»? Так зовут замок твоего велика?
– Тринадцать букв. И – предупреждаю твой вопрос – это слово означает «змеевидный».
Джонатан моргнул.
– «Змеевидный»? Это Десс придумала?
– А то! – Девочка посадила замочек на место.
Металлические звенья цепи извивались между спицами колеса совсем как змейка.
Когда она снова повернулась к Джонатану, тот шагнул вперед и заключил ее в долгие объятия.
Металлические звенья цепи извивались между спицами колеса совсем как змейка.
Когда она снова повернулась к Джонатану, тот шагнул вперед и заключил ее в долгие объятия. Джессика прижалась к его теплой крепкой груди. В полуночный час Джонатан был таким легким, хрупким в невесомости, словно его и не было вовсе. И хотя полночь дарила чудо полета, сам Джонатан в тайный час становился другим.
– Эй, ты как? Все хорошо? – спросил он.
– Конечно. Просто не выспалась. А ты? Неважно выглядишь.
Мальчик пожал плечами.
– Забыл вчера куртку захватить. Перемерз по дороге домой.
– Боже мой… – Она подняла на него глаза. – Совсем забыла…
Она и не подумала, что Джонатану придется
Передняя стеклянная дверь распахнулась под визг ржавых петель.
– Где они?! Вы их не видели?!
Ребята повернулись на крик. Из обветшалого домика появился пожилой мужчина с обветренным лицом и многодневной щетиной. Растопырив пальцы, он дико размахивал руками и таращился на крыльцо, как будто пытался схватить нечто невидимое.
– Смылись!
– Простите, – подала голос Джессика, – а кто… смылся?
– Мои малышки…
Он поднял взгляд и уставился на девочку, прищурившись сквозь белесую пелену в глазах. Паника на его лице сменилась растерянностью, и на подбородке заблестела струйка слюны. Вдоль морщинистых скул топорщились белые кустики бороды, будто лезвие бритвы не доставало до дна старческих расщелин.
– Ничего, пап, я их найду.
Через дверь Джессика четко увидела в Фокусе бледное лицо Рекса в очках. Снова скрипнули ржавые петли, и мальчик ухватил отца за плечо.
– Посиди там, а мы их поищем.
Рекс затащил отца в дом. Тот после уговоров сына перестал орать и только бормотал что‑то себе под нос. Дверь за ними захлопнулась и еще несколько секунд покачивалась на петлях, ударяясь о косяк.
Джессика протянула руку и сжала ладонь Джонатана.
– Кстати, я поблагодарила тебя за то, что ты пришел?
– Я бы запомнил, это точно, – хрипло ответил он.
Вновь послышались шаги, и Джонатан выпустил ее руку.
– Народ, это вы недавно звонили?
Рекс открыл двери и вышел на улицу, щурясь от солнца. Он махнул рукой в сторону трех садовых стульев у края крыльца. На нем было то же неизменное облачение, в каком он изо дня в день появлялся в школе: темные брюки и рубашка с воротничком такого черного цвета, что бледное лицо Рекса будто бы парило в воздухе. Тяжелые ботинки затопали по крыльцу, и металлические цепочки вокруг ног забряцали и заблестели на солнце. Пару дней назад Рекс говорил Джессике, как зовут его ножные браслеты – что‑то вроде «Педантичность» и «Достоверность».
– Да, это я. – Деревянные ступеньки слегка прогнулись под ногами Джессики, когда девочка взобралась на крыльцо.
Она заметила, что Джонатан дождался, пока она поднимется, а потом уже двинулся следом: видно, не хотел испытывать прогнившие доски двойным весом. И он прихрамывал. Что же с ним приключилось по дороге домой?
– Прошу прощения за моего секретаря, – сухо извинился Рекс. – Последнее время он немного не в себе.
– Ну да. Но он сказал, что ты дома. Вот мы и пришли.