Безумие Цветкова предстало в совершенно новом свете. «Ладно, — подумала Мария, — главное — я его интересую. Ну и прекрасно». Русский товарищ получит то, что хочет; но только в обмен на то, что нужно Марии.
— Ну хорошо, товарищ Цветков, оставим пока это, — говорил тем временем команданте. — Вернемся к моему заданию. Вы обратили внимание, что этот колдун тоже говорил что-то о развалинах древнего города?
— Таинственные исчезновения… — задумчиво откликнулся русский. — Знаете, товарищ Гевара, в этом что-то есть. Когда я собирал материалы…
Цветков говорил все тише и неразборчивей, и вскоре Марии надоело подслушивать. Она встала и вынула из стойки нож для разделки мяса.
ГЛАВА 5
ПРИШЕЛЕЦ ИЗ ПРОШЛОГО
Чако Бореаль, Боливия, январь 1956 года
Бешеная скачка в сторону границы с Аргентиной длилась недолго. Довольно скоро немолодой мерин выдохся и перешел на тряскую рысь. Как Хосе Увера ни хлестал его, как ни кричал — мерин только потряхивал головой и трусил, то и дело спотыкаясь на кочках, да и заводной все время тянулся, упирался и норовил встать. В конце концов Хосе смирился и позволил коням идти быстрым шагом. Погони за ним не было — как он и надеялся, вождь племени счел, что доставить в Асунсьон мальчишку с Броненосцем важнее, чем наказать приблудного бродягу.
Окончательно уверившись, что гнаться за ним никто не будет, Хосе остановил коней и спешился. Ночь накануне он провел на полу хижины, связанный по рукам и ногам, и теперь тело требовало отдыха. Хосе расседлал меринов, собрал кучку хвороста. Крошечный костерок почти не дымил. Вода для мате вскипела быстро, и вскоре Хосе уже вытянулся на траве, потягивая горячую горькую жидкость.
Как всегда, мате успокоил его и придал ясность мыслям. Паническое бегство в Аргентину больше не казалось Хосе разумным выходом. Некоторое время он лениво обдумывал, не вернуться ли за мальчишкой: в конце концов, Максим спас его, и Хосе испытывал к нему нечто вроде благодарности — настолько, насколько был способен. К тому же у мальчишки остался Броненосец. Конечно, волшебных предметов на свете много, и некоторые из них очень полезны, но ничего лучше Броненосца Хосе вообразить не мог. Максима провожает отряд индейцев, человек пятнадцать, судя по мулам, виденным Хосе у коновязи. Если напасть на них исподтишка, пожалуй, удастся перебить человек пять, а если Макс не струсит — то десять. Остальные убегут. Мальчишка отдаст Хосе Броненосца, и…
Последний Увера яростно забулькал мате и покачал головой. Мальчишка — слюнтяй и мямля, он не вступит в бой с конвоем, а то и попытается помешать. А может, беспокойно подумал Хосе, еще и не захочет отдавать предмет. Кажется, один раз Увера попросил у него Броненосца — всего лишь на минуточку, просто чтобы повидаться с братьями, — и злобный мальчишка ему отказал. Да еще и натравил на него своих приятелей чимакоко — кажется, именно после этого Хосе и связали. Нет, план плох; лучше найти Максима позже, в Асунсьоне, и выведать у него, кому тот отдал предмет. А там уже…
Хосе подлил в калебасу кипятка. Путь до столицы трудный и долгий. Да и там неизвестно, с кем придется столкнуться. Старый карабин — хорошее оружие, но его может оказаться недостаточно. Вот если бы у него был другой волшебный предмет… например, такой, который делает владельца непобедимым. Или невидимым. Или…
Нет, решил Хосе, ехать в столицу прямо сейчас было бы глупо. Сначала надо найти башню. А уж потом, когда у него будет целая куча волшебных предметов, он наведается к проклятому мальчишке, лишившему его семьи. Путь к башне лежит через места, где они искали того огромного зверя; может быть, удастся повстречаться там с братьями. С этой счастливой мыслью Хосе отставил калебасу и задремал, успокоенный и почти довольный.
Последний Увера был давно и безнадежно безумен, но даже не догадывался об этом.
Последний Увера был давно и безнадежно безумен, но даже не догадывался об этом.
На третий день пути кони предали его. Он надеялся, что два старых мерина, все, что осталось от отца и братьев, пойдут с ним до конца, но они бросили Хосе. Мерина, на котором ехал Хосе, укусила змея. Заводной в панике порвал узду, понес и сломал ногу, угодив ею в кроличью нору. Хосе прирезал его и вернулся к первому. Мерин подыхал. Он исходил пеной и бился в конвульсиях. Последний Увера разрядил в него карабин, лег рядом и заплакал.
Через несколько часов он встал. Возиться со вьючными сумками, придавленными лошадиными телами, не хотелось. Хосе был уверен, что ему не нужны никакие припасы — он не какой-нибудь мальчишка из большого города, чтобы нуждаться в таких мелочах. Однако, поразмыслив, он все-таки забрал нож, патроны и мате.
Дальше Хосе шел пешком.
Никто не хотел идти с ним искать волшебную башню, даже кони. Лишь Диего и Пабло готовы были разделить с ним путь, и Хосе твердо решил найти их. Дожди успели размыть следы их маленького отряда, но Хосе шел по ним, не сомневаясь и не плутая. Ему не нужно было видеть — он знал дорогу, чувствовал ее сердцем.
Хосе шел быстро. Он не нуждался больше ни в пище, ни во сне. Даже самой темной ночью он видел следы — светящуюся нить, ведущую к башне. Он точно знал, что Диего и Пабло ждут его там.
На четвертый день Хосе повезло. На пути вдруг оказалось индейское селение; Хосе точно знал, что в прошлый раз его по дороге не было, и подивился тому, как быстро умеют устраиваться чимакоки. Хижины выглядели старыми, будто стояли здесь много десятков лет; видимо, это была какая-то хитрость, чтобы обмануть Хосе. Может быть, его хотели заманить и снова связать за то, что он попросил у Макса Броненосца. Хосе хитро усмехнулся и покачал головой. Он не попадется на такую грубую уловку.
Последний Увера обошел поселок стороной. У околицы ему повезло еще раз: там, у шаткой ограды, был привязан пегий конь с голубыми глазами. Хосе заглянул ему в узкие горизонтальные зрачки и понял, что тот согласен идти с ним к башне. Увера огляделся. Никого рядом; лишь вдалеке видны женщины, склоненные над грядками с картошкой, да играют на площадке между хижинами несколько детей.
Дальше Хосе ехал верхом.
Удивительное дело: хотя Увера не тратил время на сон, еду и отдых, путь до поляны, где покинули его братья, занял много и много дней. Хосе подумал бы, что заблудился, если бы не видел постоянно следы, оставленные братьями. От них исходил синеватый свет, слабый днем, яркий и заметный ночью.
Хосе был уверен, что даже пегий конь с голубыми глазами видит их — так уверенно тот шел, не дожидаясь ни понуканий, ни указаний поводом.
В конце концов нить привела Хосе туда, куда надо. Увера сразу узнал поляну, на краю которой возвышались деревья с вывороченными из земли досковидными корнями. Спешившись, он медленно вошел в джунгли. Из-под палой листвы под ногами поблескивали стеклянные бусины — остатки подарков, привезенных когда-то для лесных индейцев.
Хосе огляделся. Пабло и Диего остались здесь после боя с дикарями; последний Увера надеялся, что они ждут его на прежнем месте, но братьев не было. Он не нашел даже тел; останки растащили животные, и лишь в стороне у корня белел чей-то тщательно обглоданный череп — то ли одного из братьев Увера, то ли кого-то из погибших в перестрелке лесных индейцев. Хосе разочарованно вздохнул и медленно вернулся к опушке. Там он присел, пытаясь понять, что делать дальше, но мыслей не было.
Хосе просидел до вечера, не двигаясь, почти не моргая. И тогда оказалось, что делал он это не зря. Братья, конечно, не дождались его, но оставили явный знак, и теперь Хосе хорошо видел его: светящаяся нить, по которой он дошел до роковой поляны, тянулась дальше. Когда в сельве окончательно стемнело, и вокруг тихо засмеялись серые демоны, объедающие у путников пальцы, Хосе вскочил на коня и двинулся по следу, сладко замирая от радостного предвкушения.