– Так, а этот круиз только в будущем месяце…
– А вот еще лагерь, который может подойти, – вмешалась Астрид. – Ах нет! Тут сказано «до десяти лет». Дэвиду же больше десяти, да?
– Ну конечно! – сказал Дэвид.
Его как будто и не услышали.
– Нет, я думаю, что Скрам нам подходит больше всего! – бодренько подытожил кузен Рональд, и тетя Дот с ним согласилась.
Дэвид слушал, как они планируют – будто его тут вовсе и нет! – упечь его зубрить математику у мистера Скрама до конца августа, и его все сильнее охватывали гнев и ужас. Кузен Рональд подошел к делу весьма основательно. Он убедил всех, что мистер Скрам – самый удобный и дешевый способ избавиться от Дэвида. Дэвид изменил свое мнение о кузене Рональде. Что касается остальных, его мнение о них в худшую сторону измениться уже не могло. Он терпел молча, пока дядя Бернард не сказал:
– Да, я тоже так думаю. Дэвид очень слаб в математике.
– Ничего подобного! – негодующе воскликнул Дэвид. Потом сообразил, что не стоит злить их еще сильнее, и сказал как можно вежливее: – Дядя Бернард, у меня с математикой все хорошо. Я в этом году закончил третьим в своем классе.
– Вот-вот, а почему же не первым? – подхватил кузен Рональд. – Ну так что, остановимся на Скраме, да?
– Скрам так Скрам, – решительно сказала тетя Дот.
Дэвид понял, что судьба его решена, и пошел ва-банк.
– Не надо! – произнес он во всеуслышание.
Все сердито уставились на него. Дэвид изо всех сил старался говорить вежливо и рассудительно, но это требовало столько сил, что его голос звучал громко и отчетливо, как у диктора по радио.
– На самом деле все просто, – сказал Дэвид. – Почему бы вам всем не поехать в Скарборо, а меня не оставить тут?
– Да ну? – язвительно спросил дядя Бернард. – И что же ты намерен делать в наше отсутствие?
– Завалить весь дом компостом и джемом, я полагаю, – вставила Астрид.
– Нет, – помотал головой Дэвид. – Это вышло нечаянно. Я буду хорошо себя вести, и вообще меня целыми днями не будет дома: я буду ходить играть в крикет.
Тут ему в голову пришла идея. Идея показалась ему блестящей.
– Знаете что: вы можете купить мне велосипед!
– Ну да, а потом ты еще и персональный автомобиль себе потребуешь! – фыркнула Астрид. – Тебе непременно «роллс-ройс» или все-таки обойдешься «мини»?
– Это даже не обсуждается, – заявила тетя Дот.
– Нет, ну почему же?! – с жаром воскликнул Дэвид. – Велосипед же обойдется куда дешевле, чем отправить меня к мистеру Скраму! Я думал, вы ухватитесь за эту идею. Видите ли, до стадиона целых три мили…
– Пойми простую вещь, Дэвид, – сказал кузен Рональд. – Ты поедешь к мистеру Скраму для твоего же блага, а не на какой-то там стадион на каком бы то ни было виде транспорта.
– Я не хочу к мистеру Скраму! – в отчаянии возопил Дэвид.
– Ну почему же? – со смехом передразнила его Астрид. – А вдруг он окажется очень приятным человеком?
– Вы-то откуда знаете? – спросил Дэвид. – Вот вам бы самой понравилось, если бы вас отправили к мистеру Скраму?
Астрид только рот разинула. И прежде чем она или кто-то еще успел что-нибудь ответить, Дэвид снова ринулся в бой, так отчаянно стараясь быть вежливым, что его голос снова сделался похож на голос диктора.
– Ну вот, смотрите сами.
Я терпеть не могу жить с вами, а вам не хочется брать меня с собой, так что самое разумное – это оставить меня здесь. И вам тогда не придется тратить кучу денег на мистера Скрама, чтобы от меня избавиться. Со мной и тут все будет нормально.
Повисла долгая, жуткая пауза. Одна из блестящих зеленых мух успела трижды пролететь туда-сюда вдоль стола с докучливым жужжанием, прежде чем кто-нибудь хотя бы шелохнулся. Наконец кузен Рональд, побагровевший до самой лысины на макушке, отодвинул стул со скрипом, от которого Дэвид вздрогнул, и встал.
– Убирайся, – сказал он зловеще-ровным тоном. – Выйди из комнаты, ты, щенок неблагодарный, оставь свой обед и не смей возвращаться обратно, пока не научишься разговаривать вежливо. Ступай. Убирайся отсюда.
Дэвид встал. Он подошел к двери, которая каким-то образом оказалась на несколько миль дальше, чем обычно. Дойдя наконец до двери, он обернулся и посмотрел на них на всех. Трое из них сидели, словно обратясь в статуи. Кузен Рональд по-прежнему стоял, грозно взирая на него. Дэвид увидел, что они с кузеном Рональдом и в самом деле одного роста, и из-за этого его страх перед кузеном заметно убавился, зато он почувствовал себя куда более несчастным.
– А я на прошлой неделе взял пять калиток в матче с Рэдли! – сообщил он кузену Рональду. – А вы так не можете!
– Убирайся, – повторил кузен Рональд.
– И еще я разбил калитку нашему учителю физкультуры. Средний столбик выбил! – не сдавался Дэвид.
– Убирайся! – сказал кузен Рональд.
– С первого удара! – заключил Дэвид. А потом вышел и очень тихо и аккуратно затворил за собой дверь, несмотря на то что ему ужасно хотелось ею хлопнуть. По коридору из кухни шла миссис Терск – возможно, она несла пудинг, хотя, скорее всего, услышала, что происходит что-то интересненькое.
Тут было жарко, как в печи. Воздух над компостом дрожал. Дэвид содрал с себя балетный свитер – заодно и слезы утер – и опустился на корточки посреди каменистого куска земли. Он, кажется, еще никогда в жизни не чувствовал себя таким злым и таким несчастным. Поначалу он был так зол и несчастен, что даже думать не мог.
Его первой связной мыслью было: как же он раньше-то не видел, что все его родственники только и хотят избавиться от него при первой же возможности! Наверно, потому-то они и требовали от него признательности: они же присматривали за ним, хотя на самом деле он им был совсем не нужен. Дэвид удивился, как он не понимал этого раньше.
Второй мыслью было, что хорошо бы сбежать и поселиться на необитаемом острове. Но Дэвид знал, что это невозможно, и от этого почувствовал себя таким несчастным, что ему пришлось встать и начать ходить взад-вперед, утирая глаза тыльной стороной кисти. Потом он подумал, что хорошо бы подать на родственников в суд. Но они ведь не сделали ничего такого, за что на них можно было бы подать в суд. Судья скажет, что с ним хорошо обращались и ему следует быть признательным.
– Ненавижу быть признательным! – воскликнул Дэвид. И ему отчаянно захотелось, чтобы его родственники были не обычными людьми, а какими-нибудь злодеями, чтобы можно было сделать с ними что-нибудь ужасное.
А потом он вспомнил, как они решили отправить его к мистеру Скраму, и ему все равно захотелось сделать с ними что-нибудь ужасное. Что-нибудь такое, чтобы они чувствовали себя несчастными каждый миг, что они проведут в этом своем Скарборо. А что, если наложить на них проклятие? Да, хорошая идея. Он в последнем триместре читал довольно бестолковую книжку про мальчика, который наложил на кого-то проклятие и оно подействовало. Вот и он может сделать то же самое с дядей Бернардом, тетей Дот, кузеном Рональдом – особенно кузеном Рональдом! – и Астрид.
Дэвид рыскал взад-вперед по раскаленному пятачку, придумывая подходящее проклятие.