– Отгони пса подальше! – крикнул он Гвенвивар, затем в ужасе отбросил окровавленные клинки и склонился над Родди, чтобы удостовериться, что тот не умер.
– Не трогай мою дочь, Макгристл, – ровным тоном сказал Бренор. – Не следовало тебе трогать мою девочку.
– Она заодно с дровом! – возразил Родди. – Она предупредила дьявола-убийцу о моем появлении!
– Дзирт не убийца! – закричала в ответ Кэтти-бри. – Он не убивал фермеров!
Он говорит, что ты обвиняешь его в этом, чтобы другие помогли тебе поймать его!
Тут она поняла, что только что в присутствии отца призналась во встречах с дровом. Когда Кэтти-бри добралась до Бренора, она рассказала ему лишь о грубом поведении Макгристла.
– Ты ходила к нему, – сказал явно уязвленный Бренор. – Ты солгала мне и отправилась к дрову! Я же велел тебе не делать этого. Ты обещала, что не будешь...
Упрек глубоко ранил Кэтти-бри, но она быстро вспомнила о том, во что верила. Бренор учил ее быть честной, но это касалось и честности по отношению к тому, что, по ее представлениям, было справедливым.
– Однажды ты сказал мне, что каждый должен выполнять свой долг, возразила Кэтти-бри. – Ты говорил мне, что все существа разные и каждого нужно считать тем, кто он есть. Я видела Дзирта и знаю его истинное лицо, говорю тебе. Он не убийца! А этот... – и она обвиняюще указала на Макгристла, – он лжец! Я вовсе не горжусь моей ложью, но я никогда не позволила бы этому гаду поймать Дзирта!
Бренор немного подумал над ее словами, а затем обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Обман дочери еще причинял ему боль, но дворф гордился тем, что девочка способна отстаивать свои убеждения. По правде говоря, Бренор пришел сюда не для того, чтобы искать Кэтти-бри, которая, по его представлению, сидела в шахтах и дулась на него, а для того, чтобы встретиться с дровом. Чем больше он размышлял над подробностями своей битвы с реморхазом, тем больше убеждался в том, что Дзирт хотел прийти к нему на помощь, а не сражаться с ним. Теперь, в свете только что происшедшего, из его души улетучились последние сомнения.
– Дзирт подоспел вовремя и освободил меня от этого грубияна, – продолжала Кэтти-бри. – Он спас меня.
– Дров подговорил ее, – возразил Родди, чувствуя, как растет гнев в душе дворфа, и не желая драться с опасным соперником. – Это убийца, говорю тебе, и то же самое сказал бы тебе Бартоломью Тистлдаун, если бы мертвец мог говорить!
– Ба! – фыркнул Бренор. – Ты не знаешь мою девочку, а не то сто раз подумал бы, прежде чем назвать ее лгуньей. А еще раньше я говорил тебе, Макгристл, что мне не нравится, когда моя дочка волнуется! Думаю, тебе следует убраться из моей долины и сделать это прямо сейчас.
Родди зарычал. Зарычал и его пес, который прыгнул между горцем и дворфом, оскалив зубы на Бренора. Бренор пожал плечами, нисколько не испугавшись, и сам зарычал на собаку, дразня ее.
Пес потянулся к лодыжке дворфа, и Бренор резким движением тяжелого башмака придавил нижнюю челюсть собаки к земле.
– И забирай с собой своего вонючего пса! – взревел Бренор, хотя при виде мясистого бока собаки он снова подумал, что мог бы лучше распорядиться этой сердитой тварью.
– Я иду туда, куда хочу, дворф! – огрызнулся Родди. – Я собираюсь достать этого дрова, и если он все еще в твоей долине, значит, здесь останусь и я!
Бренор распознал в голосе человека явное разочарование и повнимательнее присмотрелся к синякам на лице Родди и глубокому порезу на его руке.
– А дров-то, оказывается, сбежал от тебя, – сказал дворф, глубоко раня Родди своим ехидством.
– Ненадолго, – пообещал горец. – И никакие дворфы не смогут помешать мне!
– Возвращайся в шахты, – велел Бренор Кэтти-бри. – Скажи остальным, что я немного опоздаю к ужину.
Он снял с плеча топор.
– Задай ему хорошенько, – пробормотала сквозь зубы Кэтти-бри, нисколько не сомневаясь в доблести отца. Она поцеловала Бренора в макушку, прикрытую шлемом, и, довольная, побежала прочь. Отец поверил ей, и все в мире опять замечательно!
Родди чувствовал слабость в Дзирте и считал, что на этот раз сможет победить дрова, но он не был так же уверен в отношении Бренора Боевого Топора. Когда Бренор сбил Родди с ног, а это произошло достаточно быстро, Родди ни на секунду не усомнился в том, что, если бы он попросил дворфа убить себя, Бренор с радостью выполнил бы его просьбу.
С вершины южного склона, откуда Дзирт впервые взглянул на Десять Городов, темный эльф наблюдал за тем, как повозка катится по долине, подозревая, что это повозка охотника за головами. Не зная, что все это означает, но горячо веря в то, что Родди переменил свои намерения, Дзирт смотрел на уложенные пожитки и раздумывал, куда ему направиться на этот раз.
Огоньки городов уже зажигались, и дров наблюдал за ними со смешанным чувством. Сколько раз бывал он на этой вершине, завороженный красотой окрестностей, думая, что здесь наконец он обрел настоящий дом! Как же переменилось теперь его восприятие! Появление Макгристла заставило Дзирта задуматься и напомнило ему, что он все еще остается изгоем и всегда будет таковым.
– Дзиррит, – пробормотал он проклятое слово. В тот момент Дзирт не верил, что ему когда-нибудь удастся обрести дом, не верил, что дров, который в сердце своем вовсе не является дровом, может найти место в любых королевствах, будь то поверхность или Подземье. Все надежды, даже самые робкие, которые наполняли усталое сердце Дзирта, улетучились.
– Это место называется Склоном Бренора, – раздался грубоватый голос за спиной Дзирта.
Он обернулся, собираясь бежать, но рыжебородый дворф оказался слишком близко к нему, и мимо него невозможно было проскользнуть. Гвенвивар, оскалившись, рванулась к Дзирту.
– Убери-ка свою любимицу, эльф, – сказал Бренор. – От этой кошки воняет так же, как и от собаки, а мне не нравятся ни те, ни другие! Это мое место, продолжал дворф, – поскольку я – Бренор, а это Склон Бренора.
– Я не видел здесь ни одного знака, который говорил бы, что это место кому-то принадлежит, – раздраженно ответил Дзирт; терпение его было истощено долгой дорогой, которая казалась ему все более длинной. – Теперь я знаю, что это место твое, поэтому уйду. Будь уверен, дворф, я не вернусь.
Бренор поднял руку, чтобы заставить дрова замолчать.
– Это просто груда камней, – сказал он таким тоном, который в устах Бренора походил на извинение. – Я назвал его своим, ну и что дальше? Ведь это просто груда камней!
Дзирт поднял голову, услышав неожиданные откровения дворфа.
– Нет ничего, что было бы таким, как кажется, дров! – заявил Бренор.
– Ничего! Ты пытаешься следовать тому, что знаешь, но обнаруживаешь, что ничего не знаешь! Вот я думал, что собака вкусная, ведь она достаточно аппетитно выглядела, но теперь меня выворачивает при каждом движении!
Повторное упоминание о собаке стало причиной внезапного озарения Дзирта по поводу отъезда Родди Мактристла.
– Ты прогнал его, – сказал дров, указывая на дорогу, ведущую прочь из долины. – Ты прогнал Макгристла с моей дороги.
Бренор едва слушал его и, уж конечно, не стал бы признаваться в поступке, сделанном от чистого сердца.
– Стараюсь не доверять людям, – сказал он безразлично.