Животное рвануло через двор и мигом исчезло, а из лаза показалось следующее действующее лицо.
«Родственник», - догадался я. Действительно, человечек из подвала был копией первого домового, разве что несколько крупнее и более взъерошенный. И цвет его был ближе к бурому; а в ручках он сжимал острую и ржавую железку. Когда-то это, видимо, был нож, но для подвального героя он служил боевым двуручным мечом, чуть ли не с него самого ростом. Если не больше.
Рядом со мной зашелестела трава, и я обернулся. Это подошли Черчек с Талькой. Талька во все глаза глядел то на одного домового, то на другого.
Лицо старика было сумрачным, как всегда.
- Домовые? - на всякий случай осведомился я.
- Они самые, - кивнул Черчек. - Этот, - он указал на кошачью жертву, сидевшую на земле у моей ноги, - этот - запечник. В доме живет, за печкой, значит... Куролесит помаленьку, но ничего, терпеть можно. А вон тот, злющий - подвальник. У-у, Падлюк!
- Что, вредный? - сочувственно спросил Талька.
- Не то слово! - тут Черчек узрел железку в руках подвальника, и его лицо (Черчека, а не домового) налилось дурной кровью. - А-а, так вот куда мой ножик запропастился! Я его, как дурень, с зимы ищу, а он тут, рядышком! Ну, Падлюк (это кличка у него такая, Падлюк, - пояснил старик мне), ну, зараза, ты у меня допрыгаешься! А ну, отдай немедленно!..
Подвальник по кличке Падлюк скорчил в ответ гнусную рожу - она у него и так была весьма паскудная, а стала еще гнуснее - затем скрутил здоровенный, не по росту, кукиш и шмыгнул обратно в подвал.
Чем и спасся от полена, которым не замедлил запустить в него возмущенный Черчек.
Нож подвальник, естественно, уволок с собой.
- Так вот чем он бочку с квашеной капустой открыл! - продолжал кипятиться дед. - И добро б сожрал, а то по всему погребу разбросал! Вонища теперь от нее - я-то не сразу спохватился... А ты, Болботун, чего веселишься?! - прикрикнул он и на запечника. - Небось, вместе шкодили, а?
Запечник Болботун поспешил спрятаться за мою ногу, а Черчек все бушевал, сразу забыв о нем:
- Ну, попадись он мне, этот паразит! То сапоги дерьмом вымажет, - старик уже обращался ко мне, явно в поисках сочувствия, - то зимой ступеньки водой польет - чуть ноги себе не переломал! И свечки все в доме сожрал, на пару с этим, - обличающий перст уперся в прятавшегося за моей ногой Болботуна. - Падлюк! Одно слово - Падлюк!..
Внезапно Черчек успокоился и, отвернувшись, тихо проговорил:
- Вот это и есть Лица Лишенные... Память, то есть, потерявшие. И я таким стану... после смерти. Или еще чем похуже. Недолго ждать осталось...
Он замолчал и медленно побрел к дому, так и забыв отдать мне собранный узелок.
Я совсем по-другому взглянул на запечника, который развлекался тем, что со всего размаху всаживал свой маленький кулачок в мою ногу и с чмоканьем извлекал его обратно. Вот он, бывший маг, колдун, владелец Дара, живая сказка, прошедшая сквозь врата смерти...
Зачем? А вот зачем...
Я порылся по карманам и обнаружил кусок зачерствевшей оладьи. По крайней мере, лучше, чем свечка...
Присев
Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию