Однако Уильям и Мелафия определенно верили в силу чар.
– Ты не читал никаких книг по вуду?
Дейлод обладал фотографической памятью. Он не только мог дословно пересказать содержание книги, но и помнил, что и на какой странице написано.
– Читал.
– А не можешь сказать, которая из этих фиговин на алтарях самая важная?
Он потер глаза кулаками, как ребенок, пробуждающийся от сна, потом поднялся на ноги, подошел к стене с алтарями и внимательно осмотрел их. Я присоединился к нему.
– Думаю, вот эта. Хотя в книжках ничего подобного не написано. Мне просто так кажется. Все вещи пахнут Мелафией, но эта – больше всего. И есть еще кое-что. Какая-то… энергетика. – Дейлод указал на небольшой флакон – такой старый, что стекло помутнело от времени. Мне показалось, что внутри плещется какая-то коричневая жижа. Саму бутылочку явно сделали вручную, а не на фабрике. Пробка была запечатана черным воском.
Я взял флакон в руки – и тут меня словно током ударило. Вроде как если заземлить автомобильный аккумулятор, только еще хуже. Я едва не уронил бутылочку, а Дейлод испуганно вскрикнул.
– Тише, парень. Я ее держу.
– Что ты собираешься делать? Чего доброго, навлечешь на нас беду!
– Спокойно. Я не сдам тебя Уильяму. Скажу, что сам все придумал.
Дейлод побледнел.
– Что придумал?
– Как заставить Мелафию выпустить нас отсюда. Гляди. – Я взял флакон и подошел к двери. – Мелафия! Можно тебя на минутку?
Через несколько секунд послышались шаги двух пар легких ног. Рейя, конечно же, не отстала.
– И думать забудь, Джек. Я тебя не выпущу, – сказала Мелафия. – Уильям меня убьет. Сиди спокойно и не мешай. Тут дел невпроворот…
– А что это за темная жидкость в маленькой бутылочке на алтаре?
– Не трогай ее, Джек.
– Поздно. Уже потрогал.
– Положи не место.
– Хм-м?
– Я сказала: положи, где взял. Ты не представляешь, что делаешь. – Мелафия явно забеспокоилась. Раньше за ней такого не водилось.
Рейя заскулила, ощущая недовольство обычно невозмутимой жрицы вуду.
– Ценная штучка, верно? – спросил я.
Она молчала, но я чувствовал, что удар достиг цели.
– На флакон наложены защитные чары. Не вздумай ничего делать с ним. Я серьезно, Джек.
– Я тоже. Выпусти меня, а не то я разобью этот пузырек и погляжу, что тут за магия.
Мелафия выдала длинное и настолько непристойное ругательство, что я едва не покраснел, хотя и был портовым грузчиком. Дейлод закрыл уши руками. Рейя ерзала по ту сторону двери. Мелафия сделала глубокий вдох и заговорила тихим, но зловещим голосом.
– Послушай меня. Если ты сделаешь что-нибудь с этим флаконом, то причинишь вред себе, мне, Рени, Уильяму, Оливии – всем. Если ты выпьешь из него, то можешь умереть.
Я втянул воздух сквозь зубы, слушая Мелафию. Ее восьмилетняя дочка Рени была нашим солнышком, любимой малышкой. Мы с Уильямом не так часто видели ее – девочка рано ложилась спать, потому что по утрам ей надо было вставать в школу, но все мы, в том числе близнецы, обожали Рени. Я надеялся увидеть, как она будет расти и взрослеть, так же, как видел Мелафию, а до того – ее мать. Я усаживал всех их на колени, они были единственными детьми, с которыми я когда-либо имел дело. Что станется с Мелафией и Рени, если с Уильямом случится беда? Ридрек уже убил нескольких наших людей. Возможно, Мелафия тоже в опасности?
– Так выпусти меня, во имя всего святого! Я хочу помочь Уильяму.
– Делай то, что велел тебе капитан. Он знает, как лучше. А если дело касается флакона, уж тут мне виднее… Там внутри больше силы, чем ты способен вообразить.
– Делай то, что велел тебе капитан. Он знает, как лучше. А если дело касается флакона, уж тут мне виднее… Там внутри больше силы, чем ты способен вообразить. Вполне вероятно, что она может помочь нам избавиться от той злобной твари. Именно это Уильям и хочет выяснить.
– Черт возьми! А нельзя ли поконкретнее?
– Сейчас нельзя. Уильям все расскажет сам, когда придет время.
– Сейчас – или никогда, моя милая.
Мелафия выдала очередную порцию проклятий. Она кляла всю мою родню до десятого колена, и так, и эдак, и наоборот.
– Нет, серьезно, – сказал я. – Считаю до пяти, а потом выпью.
Тишина.
– Раз!
– Черт тебя побери, идиот! Вандал!
– Два.
Заскрипела дверная ручка.
– Ты слишком глуп, чтобы это сделать, сраный ублюдок!
Я как раз собирался сказать: «Да, мэм», когда дверь распахнулась. Мелафия стояла на пороге, от ярости ее золотистая кожа пошла красными пятнами. Я прошмыгнул мимо, сунув ей в руку флакон.
– Будь ты проклят, – пробормотала жрица.
– Поздно.
Перепрыгивая через две ступеньки, я оставил Мелафию и близнецов за спиной.
Путь от дома Уильяма до гаража я проделал пешком. Мне нужно было проветриться и забрать «корвет». Нынче вечером я получил достаточно пищи для размышлений. Хотелось пойти к реке и укрыться среди скал подобно водяной змее, спрятать все неприятные чувства, тяжким грузом легшие на мои плечи. Я до сих пор злился на Уильяма из-за гроба и в то же время понимал, что он перевез его, испугавшись за меня. За все годы вампирского существования мне ни разу не приходило в голову, что Уильям может испытывать страх. Теперь же он не просто боялся – он пугал окружающих, и меня в том числе. Это изумляло более всего. Мы, вампиры, – высшая ступень эволюции. Если вам кажется, что какой-нибудь парень умеет скрывать свои эмоции, значит, вы не видели ни одного мертвяка вроде нас. Создания ночи могут чуять страх. В буквальном смысле. Запах страха ведет нас по следу жертвы. Если вы слабы или не уверены в себе – бегите. Бегите со всех ног. И вот теперь сам Уильям предлагает мне сделать то же самое. Бежать. А против этого восставала вся моя проклятая натура.
Но вот я уселся в свой «корвет», и во мне пробудилась жажда скорости. Я хотел выехать на пустую дорогу, и пусть мотор ревет, ветер развевает волосы, а жуки разбиваются о лобовое стекло. Увы! На это не было времени. Плюс к тому попробуй-ка развить нормальную скорость на улочках Саванны. Мне нужно было найти Уильяма. Где он будет искать Ридрека? Хм… если бы я был злобным вампиром-убийцей, только что переплывшим через океан, то куда бы направился?
Я побарабанил пальцами по рулю. Итак, Уильям хотел напугать меня… И напугал, черт его подери. Я испытывал страх – впервые с того дня, как перестал быть человеком. Хотя это не совсем правда. Да, помню как-то раз… В тот раз я прикатил на пристань для яхт вместе с Дженни Сью Гриббль и очнулся, когда солнце уже готово было выглянуть из-за моря. Мне пришлось забраться в трюм рыболовецкого катера с надписью «ПРОДАЕТСЯ» на борту. Я вернулся домой следующим вечером, через час после заката, измученный и усталый. Мне пришлось провести целый день без гроба, и вонял я как полтонны креветок. Уильям чуть не убил меня, не говоря уж о Дженни Сью.
Я как раз вспоминал Дженни Сью, ее шелковистые волосы и мягкую кожу, как вдруг услышал громкий гулкий звук. Машина содрогнулась, когда кто-то вдруг запрыгнул в нее и хлопнулся на пассажирское сиденье. Я не успел заметить, откуда он взялся, а это уже кое-что.
«Корвет» вильнул вбок, и мне стоило немалых трудов восстановить контроль над машиной (кажется, я заехал на тротуар и пропахал несколько цветочных клумб).