— Мне не нужна твоя кровь, ведьмочка.
В ее глазах вспыхнул гнев, и Джанелль гневно оскалилась.
— С моей кровью все в полном порядке, Повелитель, — прошипела она. — Она ничем не запятнана.
— Разумеется, она не запятнана! — рявкнул он в ответ.
— Тогда почему отказываешься принять дар? Раньше ты всегда соглашался.
В сапфировых глазах Джанелль теперь носились тени и облачка тумана. Видимо, в ее случае ценой человечности были уязвимость и чувство неуверенности.
Взяв ее руку, Сэйтан нежно поцеловал тыльную сторону ладони, гадая, можно ли как-нибудь деликатно намекнуть на то, что было бы лучше накинуть халат, и при этом не обидеть ее. Не все сразу, Са-Дьябло, подумал он.
— Есть три причины, по которым я не хочу прямо сейчас принимать твою кровь. Во-первых, до тех пор, пока ты не окрепнешь окончательно, каждая капля пригодится тебе самой. Во-вторых, твое тело претерпевает превращение из детского в женское, меняются и свойства крови, в том числе магические. Поэтому, думаю, стоит проверить, все ли в порядке, прежде чем я выпью жидкую молнию.
Она захихикала.
— И в-третьих, Дрейка тоже решила, что мне необходима свежая кровь.
Глаза Джанелль расширились.
— Ну надо же… Бедный папа. — Она тут же прикусила губу. — Можно я буду так тебя называть? — тихо и очень неуверенно уточнила девушка.
Сэйтан обнял дочь своей души и прижал к себе.
— Это будет честью для меня. — Он легонько поцеловал девушку в лоб. — В комнате прохладно, ведьмочка. Тебе лучше накинуть халат. И надеть тапочки.
— Ты уже говоришь как настоящий отец, — проворчала Джанелль.
Сэйтан улыбнулся:
— Я очень долго ждал, чтобы наконец получить право суетиться и беспокоиться. И теперь намереваюсь воспользоваться им в полной мере.
— Я смотрю, мне повезло, — прорычала она.
Повелитель рассмеялся:
— Нет. Это
Сэйтан пристально смотрел на тоник в маленькой чашке из темного, почти черного, дымчатого стекла. Он уже поднес ее к губам, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — с явным облегчением и даже радостью произнес Повелитель.
На пороге появился Андульвар. За ним следовали его внук, Протвар, и Мефис, старший сын Сэйтана. Протвар и Мефис, как и Андульвар, превратились в мертвых демонов давным-давно во время кровопролитной войны между Терриллем и Кэйлеером. Джеффри, историк и хранитель библиотеки Цитадели, вошел последним.
— Попробуй-ка вот это, — попросил Сэйтан, сунув чашку в руку своему старому другу.
— Зачем? — удивился Андульвар, с подозрением глядя на чашку. — Что это?
Проклятая эйрианская недоверчивость.
— Это тоник, который Джанелль сделала для меня. Она говорит, я по-прежнему выгляжу изможденным.
— Так и есть, — проворчал Андульвар. — Поэтому лучше выпей.
Сэйтан скрипнул зубами.
— Пахнет неплохо, — задумчиво произнес Протвар и невольно прижал крылья под угрожающим взглядом Повелителя.
— На вкус тоже очень даже ничего, — произнес Сэйтан, пытаясь судить беспристрастно.
— Тогда в чем проблема? — поинтересовался Джеффри, скрестив руки на груди. Он нахмурился, изучая чашку, и густые черные брови в точности повторили очертания треугольника волос на лбу. — Ты боишься, что она недостаточно обучена, чтобы изготовлять нечто подобное? Думаешь, девочка в чем-то ошиблась?
Сэйтан поднял одну бровь:
— Мы же говорим о Джанелль.
— А… — протянул библиотекарь, вновь глядя на чашку, но теперь уже с долей беспокойства. — Верно.
Сэйтан подал ему чашку.
— Скажи мне, что думаешь об этом.
— Скажи мне, что думаешь об этом.
Андульвар упер руки в бока.
— А почему ты так хочешь поделиться им с кем-нибудь? Если с тоником все в полном порядке, почему бы тебе самому его не выпить?
— Я и пью. Каждый день на протяжении последних двух недель, — проворчал Сэйтан. — Просто средство оказалось чертовски… сильнодействующим.
Последнее слово прозвучало умоляюще.
Джеффри взял чашку, сделал маленький глоток, посмаковал теплую жидкость и проглотил. Он передал чашку Андульвару и в тот же миг закашлялся, прижимая руки к животу.
— Джеффри?! — Встревожившись, Сэйтан подхватил Хранителя за руку, когда тот покачнулся.
— Скажи, я должен себя чувствовать именно так? — пропыхтел он.
— Как? — осторожно уточнил Повелитель.
— Как будто на желудок обрушилась лавина.
Сэйтан вздохнул с облегчением:
— Это, к счастью, продлится недолго, к тому же тоник и впрямь обладает удивительными целебными свойствами, но…
— Но первое ощущение несколько нервирует.
— Именно, — сухо согласился Жрец.
Андульвар пристально посмотрел на обоих Хранителей и пожал плечами, а затем взял чашку, сделал глоток и передал Протвару. Тот, в свою очередь, отпив немного, вручил ее Мефису.
Когда чашка вновь оказалась в руках Сэйтана, в ней осталось две трети напитка. Повелитель вздохнул, сделал глоток и поставил сосуд на пустующий старинный столик.
«И почему Дрейка не кладет на него груду всякой чепухи, как все нормальные люди?» — кисло подумал Сэйтан. По крайней мере, тогда можно было бы спрятать эту чертову штуковину, раз уж Джанелль наложила на нее какие-то хитрые чары, не дающие заставить ненавистный сосуд исчезнуть.
— Огни Ада, — наконец высказался Андульвар.
— Что она туда намешала? — спросил Мефис, потирая живот.
Протвар пристально смотрел на Джеффри.
— Знаешь, такое чувство, что еще чуть-чуть — и у тебя появится румянец…
Джеффри едва не прожег эйрианского Предводителя негодующим взглядом.
— Так… зачем вы вообще ко мне пришли? — наконец поинтересовался Сэйтан.
Они тут же вспомнили об официальной цели своего визита и заговорили все одновременно:
— Видишь ли, Са-Дьябло, эта несносная девчонка…
— …Для юной девушки это, разумеется, сложный период, я прекрасно все понимаю, но…
— …Совершенно не хочет нас видеть!
— …Почему-то такая робкая…
Сэйтан поднял руку, заставляя их умолкнуть.
За все нужно платить. Глядя на них, Сэйтан прекрасно понимал: он должен рассказать им то, что понял сам на протяжении последних двух недель. «За все нужно платить, — горько подумал он, — но, благая Тьма, разве мы отдали мало?»
— Джанелль еще не исцелилась.
Никто не ответил, и Повелитель невольно усомнился в том, что действительно сказал это вслух.
— Объяснись, Са-Дьябло, — пророкотал Андульвар. — Ее тело в порядке и теперь, когда она вернулась в него, скоро окрепнет…
— Да, — согласился Сэйтан мягко. — Ее тело в порядке.
— Поскольку она, по всей видимости, способна не только на то, чтобы придерживаться основ Ремесла, ее внутренняя сеть должна была остаться неповрежденной, — заметил Джеффри.
— Это так, внутренняя сеть не пострадала, — согласился Сэйтан. Огни Ада… Почему он оттягивает неизбежное? Да потому, что, как только слова будут произнесены, они станут реальностью.
Он наблюдал за тем, как глаза Андульвара загораются пониманием — и гневом.
— Тот ублюдок, который ее изнасиловал, ухитрился разбить хрустальную чашу, верно? — медленно произнес Андульвар.