— Просыпайся, Заноза!
Люцивар поднял голову. Лунный свет, лившийся в зарешеченное окошечко жалкой каморки, был не слишком ярким, но и его хватило, чтобы разглядеть человека, склонившегося над ним. На мгновение он испытал всплеск радости при виде брата. А затем оскалил зубы в хищной ухмылке:
— Ну, здравствуй, Ублюдок.
Деймон отпустил плечо Люцивара и, насторожившись, сделал шаг назад.
— Я пришел, чтобы вытащить тебя отсюда.
Люцивар медленно встал и тихо зарычал, когда звякнули цепи.
— Садист проявляет подобную предусмотрительность? Право, я тронут. — Он бросился на Деймона, но кандалы помешали ему. Сади успел ускользнуть и остановился в нескольких шагах от Люцивара.
— Не слишком радостное приветствие, братец, — тихо произнес Деймон.
— Ты и впрямь ожидал, что во мне вспыхнут родственные чувства,
Слезы обожгли глаза Люцивара.
— Почему, Деймон? Что она сделала, чтобы пришлось подвергнуть ее таким страданиям? — Он говорил все громче и громче и ничего не мог с собой поделать. — Она была Королевой, о которой мы давно мечтали. Мы так долго ждали ее! Ты, шлюха с сердцем мясника, зачем тебе понадобилось ее убивать?!
В глазах Деймона мелькнула угроза, предупреждающая об опасности.
— Она не умерла.
Люцивар задержал дыхание, всей душой желая поверить в это.
— Тогда где она?
Деймон озадаченно нахмурился и ответил не сразу.
— Не знаю. Не могу сказать наверняка.
Жестокая, отчаянная боль пронзила Люцивара, точно так же, как после прикосновения ментальным импульсом к окровавленной ткани.
— Ты не можешь сказать наверняка! — вызверился он. — Ты, Садист, не помнишь, где похоронил жертву? Придумай ложь поискуснее!
— Она не умерла! — взревел Деймон.
Поблизости раздался крик, за которым последовал быстрый топот.
Деймон поднял правую руку. Черный камень блеснул. За стенами хлева, где держали работников, кто-то издал мучительный стон.
Затем повисла мрачная тишина.
Зная, что стражникам потребуется очень немного времени, чтобы набраться храбрости и войти в хлев, Люцивар оскалил зубы и ударил по неожиданно открывшемуся уязвимому месту:
— Ну скажи, ты просто швырнул Джанелль на землю и тут же овладел ею? Или совратил, солгал, заверил в том, что любишь ее?
— Я
— Слова могут лгать. Кровь — никогда. — Люцивар сделал паузу, давая брату возможность уловить скрытый смысл сказанного. — Ты оставил простыню, Ублюдок, — с яростью напомнил он. — Всю эту кровь. Всю эту боль.
— Перестань, — прошептал Деймон дрожащим голосом. — Люцивар, я прошу тебя, перестань. Ты не понимаешь. Ей уже причинили зло, ей было больно, и я…
— Совратил ее, солгал и изнасиловал двенадцатилетнюю девочку!
— Нет!
— Тебе понравилось, Ублюдок?
— Я не…
— Тебе понравилось прикасаться к ней?
— Люцивар, прошу тебя…
— Понравилось?
— Да!
Взревев от ярости, Люцивар бросился на Деймона с силой, которой хватило, чтобы разорвать цепи, но, увы, недостаточно быстро. Он рухнул на пол, ободрав кожу на ладонях и коленях. Потребовалось не меньше минуты, чтобы отдышаться. И еще одна ушла на то, чтобы понять, почему он дрожит. Люцивар пристально уставился на толстый слой льда, покрывший каменные стены каморки. Затем он медленно поднялся, покачиваясь на дрожащих ногах, ощущая глубокую горечь, исполосовавшую душу.
Деймон стоял рядом, убрав руки в карманы брюк. Его лицо превратилось в бесстрастную маску, золотистые глаза остекленели и приобрели сонное выражение.
— Я ненавижу тебя, — хрипло прошептал Люцивар.
— В данный момент,братец , это чувство взаимно, — слишком спокойно и мягко отозвался Деймон. — Я найду ее, Люцивар. Я найду ее, просто чтобы доказать, что она не умерла. А после того как найду ее, я вернусь и вырву твой лживый язык.
Деймон исчез. Стена с запертой дверью взорвалась.
Люцивар рухнул на пол, крепко прижав крылья к спине и прикрывая руками голову. Мелкие камни и песок обрушились на него дождем.
Новые крики. Приближающийся топот.
Люцивар вскочил, когда в пролом вбежали охранники. Он оскалил зубы и зарычал, в золотистых глазах плескался гнев. Стражники бросили на него один-единственный взгляд и выскочили из каморки. До самого рассвета они караулили выход из камеры, не осмеливаясь войти.
Люцивар наблюдал за ними, дыхание с шипением вырывалось сквозь стиснутые зубы.
Он мог бы применить силу, пройти мимо стражей и последовать за братом. И если бы Зуультах попыталась остановить его, отправив волну боли через Кольцо Повиновения, по-прежнему висевшее на его члене, Деймон обрушил бы на нее силу Черного. Как бы сильно братья ни были злы друг на друга, они всегда объединялись перед лицом третьего врага.
Он мог бы последовать за Деймоном и навязать ему схватку, которая неизбежно уничтожила бы одного из них — или обоих.