. Пудика два наглотай, а там наверху опорожнишься…
Я предупредил сухо:
-За собственные дурости каждый отвечает сам!.. Это к тому, что каждый выбирается сам по себе. С грузом он или без груза.
Волк засмеялся по-волчьи, первым выбежал из сокровищницы. Мы были уже в третьем от казны зале, когда нас догнал ворон. Он летал над головами, без камней, и костерил за бездушность, за неуважение к красоте, к высокой эстетической ценности, что еще малость и переползет в категорию нравственных ценностей, обзывал нас дикарями, варварами и гуннами. Последнее включило у него цепь ассоциаций, и еще шесть залов он называл нас татаро-монголами, обрами, ацтеками, вандалами, вестготами и будденброками, а также скифами, сколотами и прочими русскими, русичами и даже россиянами. Хоть москалями ни разу…
Когда поднялись из последнего зала и двигались подземным ходом, сперва пригнувшись, потом на четвереньках, а затем и вовсе ползком, я велел обоим заткнуться, подполз к камням, которыми закрывал дыру изнутри, меч в руке, приложил ухо к валуну. Долгое время ничего не было слышно, потом невдалеке прокричала чайка, ей ответила другая. Я тихонько отодвинул камень, чайка в двух шагах, увидела меня, взмахнула крылами, исчезла с резким, пронзительным криком
Я выдвинулся. С жадностью вдыхая свежий воздух, какой внизу, оказывается, спертый, сказал тихо:
-Выбирайтесь. Кажется, никого…
Ворон молча взлетел в воздух, что значит, презирает нас, волк вышел тихонько, сразу принюхался.
-Мой лорд, - шепнул он негромко, - они совсем близко!
-С какой стороны?
-Они…
По ту сторону кустов раздался хриплый крик:
-Ворон! Это его ворон!
Две стрелы взлетели одновременно, ворон вильнул, стрелы пролетели мимо, одна лишь слегка скользнула по перьям. Он раскаркался злобно, сокровищ лишился, а тут еще и стреляют, как по простой вороне, но благоразумно пошел по спирали вверх. Поглядывая одним глазом вниз, когда взлетела еще одна стрела, вовремя взял в сторону, стрела блеснула наконечником и ушла вниз, в кусты.
Затрещали ветви, я наконец сообразил, в какую сторону броситься, волк не отставал, кусты распахивались, как зеленая болотная тина, мы неслись вниз, а потом снова вверх, на долгое время стали видимыми и беззащитными. Моя спина окаменела, все время ожидая удара длинной стрелы с острым, как игла, наконечником из закаленной стали, но крики быстро стихли. Мы забрались на вершинку перевала, рухнули оба с высунутыми языками, а сверху захлопали могучие крылья.
Ворон тяжело рухнул на камень поодаль, все еще сердится, буркнул язвительно:
-Они заметили наконец-то дверь… кто-то из вас закрыть не соизволил!.. и все ринулись, как голодные собаки за зайцем.
Волк подумал, предположил:
-Возможно, слыхали, что где-то поблизости сокровище?
Ворон сказал горько:
-А вот теперь выйдут, шатаясь от ящиков с драгоценными камешками… такими яркими, блестящими…
-А мы отнимем, - неожиданно сказал волк. Посмотрел на меня за поддержкой: - Что скажете, Мой лорд?
-И ты, Брут? - спросил я горько. - Зачем тебе эти яркие да блестящие?
-Мне камешки не нужны, - объяснил волк с достоинством. - Я не ворона. Но как приятно одурачить существ… простите, лорд!.. царей природы, что едва выползут, изнемогая под тяжестью, уже неспособные сражаться.
А мы их побьем и…
-…И все заберем! - каркнул ворон. - Должен заметить, ты хоть и серый, но кое-чему у меня научился.
Я подумал, идея показалась неплохой. Не в том смысле, что нам наверх вытащат камешки, а что можно будет избавиться от изнуряющей погони. Если даже не дожидаться выползающих, чтобы лупить по одному, а просто подпереть двери камнями или колом. Ведь и здесь дверь по правилам пожарной безопасности открывается наружу.
-Лети посмотри, - попросил я ворона, - не остался ли кто там на страже. А то подойдем и напоремся…
-Там никого, - заверил ворон, - я видел!
-А еще раз посмотреть в лом?
-Мой лорд, - ответил ворон с видом оскорбленного достоинства, - мне почему-то кажется, что вы усомнились в моих словах?
-Что ты, что ты, - заверил я. - Просто один древний мудрец по имени дядюшка Джо учил: доверяй, но проверяй.
-Но, мой лорд…
Волк поднялся на ноги, желтые глаза недобро блеснули:
-Мой лорд, стоит ли общаться с этим комком в перьях? Я сбегаю туда и обратно быстрее, чем он оторвет жирный зад от этого камня.
Ворон от великого оскорбления взмахнул крыльями и чуть не свалился на землю. Замахал крыльями. Стараясь удержать равновесие, из-за этого настолько напомнил мне петуха, пытающегося взлететь, что я засмеялся. Волк тоже хохотнул очень обидно, бросился в кусты, зеленые ветки сомкнулись за ним без шума.
Мы ждали от силы четверть часа. За это время ворон не проронил ни слова, оскорбленный и негодующий, а я слишком был занят мыслями о загадочном Черном Мастере, он же Властелин Тьмы и все такое, чтобы выводить пернатое из пернатой депрессии. Волк примчался запыхавшись, глаза блестят, как плошки.
-Мой лорд, - выпалил он. - Там никого!
-Идем, - сказал я, решившись.
-До чего довела жадность, - сказал волк и посмотрел на ворона. - Хотя бы одного оставили сторожить двери! Нет, все ломанулись. Значит, слыхали про эту сокровищницу, только найти не могли…
Мы начали спускаться обратно по склону, ворон сказал раздраженно:
-При чем здесь жадность? Я эстет, мадам, могли бы уже и запомнить. А если и жадность, то лишь к искусству. К произведениям искусства. Тебе этого не понять.
-Это почему же?
-Потому что ты - серый.
-А ты вовсе черный!
-Черный, - отпарировал ворон с достоинством, - благородный цвет. Это цвет мудрости!..
Волк подумал, сказал с чувством:
-Не люблю черных. Наглые они очень. А мудрость… откуда у них мудрость?
Ворон, не отвечая, полетел вперед, волк тоже умолк, берег дыхание, уже начали карабкаться на холм, мы оба пыхтели, торопились, надо успеть к дверям раньше, чем враги начнут выносить сокровища.
* * *
Послышался треск щебня, мощное всхрапывание. Из-за кустов показался Рогач, на ходу дожевывая толстую ветку с ягодами и широкими зелеными листьями.
-Жрешь всякую гадость, - сказал я ему ласково, - ладно, жри-жри! Ты лучше знаешь народную медицину.
Просидели час, два, изнывающий от нетерпения волк вызвался сбегать и посмотреть. Очень неохотно я отпустил, волк исчез, ворон сперва отпускал ехидные замечания, потом умолк, забеспокоившись, наконец предложил идти его искать, а то, мол, мало ли чего с дураком может случиться.