Моя девочка была в ужасе. Оно и понятно: если видишь припадок впервые, это производит сильное впечатление. Наконец я встал с пола и крикнул:
– Команда! Сюда, ребята!
Когда они пробились ко мне, я приказал:
– Отведите профессора в спокойное место. Чтобы поменьше пароду видело его в этом состоянии. Фе, ты в порядке? Можешь взять себя в руки?
– Нет.
– Плохо. Но все равно придется взять себя в руки. И побыстрее. Есть у Вождя собственный кабинет? – Она утвердительно кивнула. – Отлично. Мои друзья отнесут его туда – подальше от досужих глаз. А ты покажи им дорогу. Потом сыпь обратно. И не задерживайся! Поняла? Тебе придется замещать Угадая, когда аудитория немного придет в себя и начнет задавать вопросы. А пока что я буду вместо тебя. Мои друзья останутся с Вождем и присмотрят за ним. Все. Беги!
Она вернулась минут через пять – тяжело отдуваясь. В руках у нее был белый лабораторный халат.
– Надень, Гинь, – сказала она. – Как будто ты один из ассистентов.
– Нет, ты должна справиться в одиночку.
– Но ты хотя бы будешь рядом?
– Буду.
– Что мне делать? Что говорить? У меня ум за разум заходит. Наверное, я тупица.
– Нет, ты не тупица. Я не зря три года трудился над твоим воспитанием. А теперь соберись – побольше уверенности и апломба. Готова?
– Еще нет. Объясни мне, что именно довело Вождя до припадка.
– Крионавтов нет в капсулах. Они бесследно исчезли. В каждой капсуле находится существо, похожее на совершенно лысую огромную крысу.
Фе так и затрясло.
– Боже! Боже! Боже! – запричитала она.
Я ждал, когда девочка придет в себя. Не было времени нянчиться с ней и успокаивать. Она обязана проявить характер. И она действительно довольно быстро справилась с ужасом и растерянностью.
– Все о'кей, Гинь. Я готова. Что сделать для начала?
– Требуй внимания. Голос уверенный и строгий. Если что – я рядом и подскажу.
Я аж залюбовался ею, когда она вскочила на панель управления и величаво замерла там над людским морем, как Эрнан Кортес на скале, когда он впервые пересек Центральную Америку и вышел со своим войском к Тихому океану. Эта девочка может явить королевскую повадку, когда захочет!
– Леди и джентльмены! – провозгласила она на испангле. – Леди и джентльмены! Прошу вашего внимания! («А теперь что, Гинь?» – тихонько, на двадцатке.)
– Сказки, кто ты такая.
– Меня зовут Фе‑Пять Театра Граумана, я главный ассистент профессора Угадая. Думаю, все вы видели, как я работала у панели управления. («А теперь что?»)
– Давай оценку тому, что случилось. Вывернись красиво. Дескать, это не катастрофа, это научная загадка, вызов человеческому разуму и т.д.
– Леди и джентльмены! Во время экспериментального полета космического корабля с крионавтами произошло уникальное по своей необычности событие, и вы имели счастливую возможность наблюдать его собственными глазами. Поздравляю вас! Да, происшедшее – полная неожиданность, но, как имеет привычку говорить профессор Угадай, неожиданность – это сущность открытия. Открыть – значит, найти не то, что искал. – Она по‑петушиному наклонила голову и прислушалась. – А! Кто‑то из вас подумал, что наука есть инстинктивная прозорливость. Да, я согласна, что вся наука отчасти основана на счастливых случайностях. («Гинь!»)
– Вождь уже анализирует обнаруженный феномен – совместно со своим персоналом. Все лучшие научные силы брошены на разрешение… и тому подобное.
– Профессор Угадай совместно с научным персоналом Лаборатории в данный момент занят подробным анализом необычного феномена, свидетелями которого вы сегодня стали.
– Профессор Угадай совместно с научным персоналом Лаборатории в данный момент занят подробным анализом необычного феномена, свидетелями которого вы сегодня стали. – Она опять характерным образом наклонила голову. – Да, я знаю, о чем думают многие среди почтенной публики, продолжим ли мы эксперимент, вскроем ли капсулы? Должна сказать, профессор Угадай как раз сейчас осмысливает дальнейшую тактику эксперимента, а поэтому его нельзя беспокоить. Все вы задаетесь вопросом: что же случилось с крионавтами? Но тот же вопрос задаем себе и мы! («Гинь!»)
– Ну и хватит с них.
– Благодарим вас за терпение и выдержку. А сейчас я должна вернуться на ученую конференцию, которую в данный момент проводит профессор Угадай. Мы постараемся в кратчайший срок дать подробный отчет для прессы о результатах предстоящих научных дебатов. Еще раз – большое спасибо всем.
Я помог ей спуститься с панели управления. Она дрожала как осиновый лист.
– Фе, это еще не все, – сказал я. – Прикажи техперсоналу герметично закрыть капсулу и опечатать люк. Пусть все системы работают по‑прежнему – словно аппарат все еще находится в космосе.
Она кивнула и пробралась через толпу к троице техников, которые стояли в сторонке – словно мешком прибитые. Похоже, бедняги еще не совсем пришли в себя от потрясения. Она быстро переговорила с ними и вернулась ко мне.
– А теперь что?
– Во‑первых, я горжусь тобой.
– Проехали.
– Во‑вторых, веди меня к Чингачгуку. Мне надо…
– Не смей называть его так! – взвизгнула Фе. – Не смей ерничать! Он великий человек. Он… Да он же…
– Мне надо ввести его в курс дела. Он наверняка уже пришел в себя.
– Кажется, я влюбилась в него, – беспомощно выдохнула Фе.
– И тебе больно.
– Да, ужасное состояние.
– Первая любовь чаще всего самая мучительная. Ладно, пойдем.
– Прошло всего лишь двенадцать часов. Гинь, а я чувствую себя на двенадцать лет старше!
– Это заметно. Скачок во времени. Переход количества в качество. Такое бывает. Пошли, моя Фе‑номенальная.
Кабинет Секвойи представлял собой просторный зал с длинным столом для проведения научных конференций. Тяжелые кресла, шкафы ломятся от книг, журналов, газетных подшивок, магнитофонных кассет и компьютерных дискет. На стенах огромные карты с траекториями полетов – три на три метра. Члены нашей Команды усадили Угадая в кресло во главе длинного стола и озабоченно поглядывали на пего, оставаясь в другом конце комнаты. Я побыстрее закрыл дверь, куда норовили заглянуть любопытные секретарши.
– Ну, как он?
– Свихнулся, – сказал М'банту.
– Да брось ты! У него самый обычный припадок.
– Смотри, если не веришь! – сказала Благоуханная Песня. Подойдя к Секвойе, она взяла его руку и подняла се высоко вверх. Но когда она разжала свои пальцы, его рука не упала. Тогда она взяла Вождя за плечи и потянула вверх. Он покорно встал и пошел за ней, словно лунатик. Когда же она отпустила его, он в тот же момент замер – на половине шага. А одна рука у него так и оставалась высоко поднятой.
– По‑твоему, это припадок эпилепсии? – спросил М'банту.
– Отведите профа обратно на кресло, – сказал я.
Фе всхлипывала. Да и у меня кошки на душе скребли.
– Полная отключка, – сказал Немо. – Похоже, он уже никогда не станет нормальным человеком.
– Вы должны помочь ему! – вскричала Фе.
– Постараемся, дорогая, сделаем все возможное…
– Что же с ним случилось?
– Не знаю.