– Погодите‑ка, вы ведь не моя Натома? Это же противоречит здравому смыслу. Я же видел, как она погибла в то утро! Кто вы такая, черт побери?
Она кинулась ко мне, обняла и зарыдала, надрывно взвизгивая, как будто хирург‑оборотень кусал ее за ягодицы. Наконец среди всхлипов и вскриков стали проскальзывать отдельные слова:
– Гилель! Гилель! Сюда! Быстро! Он нашел Эдуарда Курзона!
Гили съехал с палубы вниз по перилам и подбежал ко мне. Он наступил на тарелку из севрского фарфора, которую девушка, будучи в расстроенных чувствах, неосмотрительно поставила на пол. Тарелка тенькнула и разломилась под ногой.
– Привет, Гинь! – радостно воскликнул жгучий носатый брюнет. – Черт, вся нога в бобах с соусом!
– Что происходит, черт возьми? Полчаса назад я своими глазами видел, как Натома погибла в Чарлстоне. А теперь она здесь, со мной, на этой качающейся штуковине…
– Это шхуна, – сказал Гилель. – Парусная. Никаких механизмов, никакой электроники. Мы на середине озера Мичиган.
– И ты это ты, а эта красавица‑Натома… Натомочка, я тебя люблю, как и прежде, – с безумной силой, но не надо обнимать меня так крепко. Позволь мне вздохнуть минутку и собраться с мыслями. У меня тысяча вопросов. Во‑первых, что за бред про озеро Мичиган? Оно Бог весть когда пересохло, как и озеро Эри!
– Не до конца. Осталась лужа длиной миль сто – и мы как раз посередине этой лужи, где электронные машины за нами не следят.
– Каким образом ты умудрился перенести меня сюда за полчаса. Вечный Проказник?
– Не совсем за полчаса. Потребовалось три месяца.
– Три ме…
– Видите, миссис Курзон, я же говорил вам, что у него будет полная потеря памяти.
– Не хочешь же ты сказать… что я… о, Натома, сойди, пожалуйста, с меня, я должен встать.
Они развязали меня, и я встал. Меня шатало – не только от качки. Сделав несколько неуверенных шагов, я опять сел на кресло.
– Ребята, рассказывайте все, а то у меня голова кругом идет, – взмолился я.
– Рассказывать особо нечего. Взрыв челнока и уверенность в гибели жены спровоцировали у тебя невероятной силы эпилептический припадок.
– Но я же выкарабкался?
– Да, в состоянии безумия. Эпилептическая горячка. Полная утрата памяти. Полная утрата моральных тормозов. А также утрата человечности.
– Господи! А что было потом?
– Ты стал Капо Рипом.
– Кем‑кем?
– Самым подлым и хитрым заправилой преступного мира. Я бы не хотел восстанавливать в твоей памяти подробности твоей жизни в этом образе. Впрочем, мне мало что известно. А знал бы – все равно не стал бы рассказывать. Так что поставим крест на этом болезненном прошлом.
– Иными словами, я превратился в подобие низменного Секвойи.
– Не смей так говорить. Хинь!
– Теперь, Натома, я верю, что отсутствовал три месяца – как правильно ты уже щебечешь на двадцатке!.. А касательно твоего брата – правда глаза колет. Он пытался убить меня. Он пытался убить тебя. Кто, кстати, спас тебя?
– Я увидела, что ты задерживаешься, и выскочила из челнока буквально за несколько секунд до взлета. Взрывная волна контузила меня, и я потеряла сознание. К тому времени, когда меня нашли рядом с обломками, ты уже пропал.
– А потом?
– Я взяла в резервации четырех отважных индейских парной, и мы нашли тебя в уголовном подполье. Потом я нашла в Джи‑Эм с Гили и ввела в курс событий. А он устроил все остальное.
Я угрюмо зыркнул на мою верную женушку.
– Извини, но мне придется пришить твоего братца‑разбойника.
– Бога ради. Хинь, не надо. Не будь больше Капо Рипом.
– Я вынужден убить твоего брата.
– Команда решительно против резни внутри нашей семьи, – сказал Гилель.
– Против? Если Угадай выпустит мне кишки, многие в Команде только радостно перекрестятся.
– А если ты убьешь Угадая?
– Еще больше народу обрадуется. Позволь полюбопытствовать – что ты намерен делать с загадочным предателем? Будешь и с ним цацкаться? Направишь его в тюрьму? Или на перевоспитательную терапию?
– Гинь, ведь это ты подарил Секвойе вечную жизнь!
– Да, тем что убил его. А теперь я свой дар заберу обратно – вторично убив. – Тут я решительно ткнул пальцем в сторону Натомы. – И мне плевать, если это разрушит мой брак!
Натома, заламывая руки, повернулась к Гилелю.
– Гили, милый, помоги! – запричитала она.
– Что я могу сделать, душечка? Он осуществляет то, о чем мы говорили тогда на Пустошах. Но он прет вперед как танк. Как его теперь остановить? Сама видишь. Я никогда не думал, что он станет таким неуправляемым и кровожадным. Он пугает меня.
– Что вы мне вкололи, чтобы я вышел из кризиса и опять стал самим собой?
– Ты отстал от времени. Уколы в прошлом. Мы используем эстрогены.
– Что это за хрень такая?
– Давай поговорим начистоту, – сказал Гилель, немного заводясь. – Ты чувствуешь прилив обновления, но не советую тебе делать из меня что‑то вроде боксерской груши для упражнений. Я этого не люблю. Не твое собачье дело, каким образом я вытащил тебя из горячки. Скажи спасибо – и забудь. Может, я и не могу командовать тобой, но я еще в силах не позволить тебе командовать собой! Или мы будем беседовать на равных, или вали отсюда на все четыре стороны. Прыгай с борта и плыви к берегу.
Справедливость была на его стороне, поэтому я извинился.
– Ладно, проехали. Ты нашел Вождя?
– Да, с твоей помощью.
– С моей помощью? Ты что‑то путаешь. Мои поиски были бесплодны. И где же он?
– В четверти мили отсюда. Под нами.
– Как! В озере?
– Под озером.
– Ну‑ка, растолкуй.
– Электронная шайка прикладывала все силы, чтобы ты держался подальше от Тщикаго, а я – от Джи‑Эм. Какая связь между двумя этими городами? Вот тут‑то меня и осенило. Под Детройтом – нынешним городом Джи‑Эм – начинаются сотни и сотни миль выработанных соляных шахт, которые тянутся до самого Тщикаго. Таким образом, я как бы отирался у одного конца загадки, а ты у другого. И поэтому нас обоих гнали прочь. Профессор Угадай и его гермафродиты где‑то между Тщикаго и Детройтом. Возможно, прямо под нами.
– Каким образом он мог затащить космический аппарат в узкий подземный туннель?
– Суть в том, что там нет туннелей. Там, можно сказать, целые подземные проспекты.
– Неужели столько соли нужно было? Зачем?
– Одно время энергию получали, используя натрий, который проще всего производить из поваренной соли.
– А‑а! И Вождь, вероятно, использует старые энергетические линии для подпитки своих чертовых криокапсул!
– Не исключено.
– Ладно, мы с тобой. Гили, на равных. Будем говорить о главном, с чего начать. Согласен?
– Да.
– Надо вычислить, где Угадай. И бросить взгляд на этого урода и его уродцев.
– Заметано.
– А убить я его успею. Заткнись, Натома! В любой работе надо поспешать медленно. Я предпочитаю оправданный риск.
– Ты словно опять Капо Рип.
– Помню я или не помню его, но часть этого Рипа должна была остаться во мне.