Уже начинало темнеть - дни были короткими.
-Вперед, - угрюмо сказал Хильзен. - В конце концов, кроме нас, в этом городе кто-нибудь еще остался.
-Сомневаюсь, - сказал Норг.
Развалины и снег - больше ничего. Норг вполголоса сокрушался о том, что не захватили с собой факел, хотя луна уже взошла и светила довольно ярко. Синяка вдруг надрывно закашлял, содрогаясь у Норга на руках. Норг прикрыл его рот огромной ладонью, царапая мозолями синякины треснувшие губы.
-Слушай, Хильзен, - сказал Норг. - Самая легкая смерть - замерзнуть.
-Он осмотрелся по сторонам и показал на огромный мягкий сугроб. - Это лучше, чем промаяться еще с неделю и все равно сдохнуть.
Хильзен молчал. Он понимал, что друг его прав, но Хильзену еще не случалось бросать беспомощных людей на произвол судьбы, и он не слишком хорошо представлял себе, как это делается.
Они стояли на улице Черного Якоря. Здесь было так же темно и пустынно, как и повсюду. Дома казались черными глыбами среди синего снега. И вдруг в одном окне Хильзен приметил свет. Окно было затянуто плотной шторой, но недостаточно тщательно, и бледная полоска от горящей керосиновой лампы пробивалась на улицу.
-Смотри, - сказал Хильзен.
Норг поудобнее взял Синяку и широким шагом двинулся к дому.
-Стой! - сказал Хильзен.
-Чего?
-Не ходи.
-То ходи, то не ходи… Тебя не поймешь, умник. Если в окне свет, значит, там люди.
-Мы даже не знаем, что там за люди, - сказал Хильзен.
Норг фыркнул, как тюлень.
-Какая-нибудь несчастная семья. После того, как мы их побили, эти горожане жмутся друг к другу, как котята в коробке, и дрожат…
-И взрывают наши склады, - напомнил Хильзен.
-Я не понимаю, чего ты хочешь? - разозлился Норг. - Сейчас мы постучим в дверь, проломим пару черепов, а тем, кто уцелеет, всучим нашего Синяку, вот и все.
-Чтобы они перерезали ему горло, - сказал Хильзен. - Давай его сюда.
Он протянул к Синяке руки, и Норг слегка отстранился.
-Что, все-таки в сугроб? - сказал он нехотя.
-Давай, - повторил Хильзен. Он опустил Синяку на снег, встал рядом на колени и принялся бить его по щекам и тереть ему руки снегом.
Синяка снова закашлялся. Потом хрипло прошептал:
-Не бей меня…
-Это я, - сказал Завоеватель. - Я, Хильзен.
Мутные синие глаза остановились на бледном пятне лица. Хильзен схватил Синяку за плечи и поставил на ноги.
-Видишь? - сказал он, настойчиво сжимая его плечо и показывая на полоску света в окне. - Иди туда, проси помощи. Тебя убьют, если ты больной вернешься в башню.
Синяка шатался в руках Хильзена.
-Почему убьют? - спросил он заплетающимся языком.
Хильзен не ответил.
Синяка шагнул вперед. До дома было всего несколько метров. Он протянул руки, коснулся стены. Стоя за углом, оба друга прислушивались к шагам в гулком подъезде. Потом все стихло.
-Похоже, впустили, - сказал Норг. - Наверное, проклинают нас и жалеют бедного парня.
-Да уж, - фыркнул Хильзен.
-Да уж, - фыркнул Хильзен. - Пойдем отсюда.
Анна-Стина Вальхейм расставляла на скатерти чашки. Чая в доме давно уже не было, пили пустой кипяток. В комнате было тепло и уютно. На стене возле окна, задернутого черной шторой, висели две горящие керосиновые лампы.
Самое темное место в гостиной занимал крупный, уже немолодой человек с перевязанной рукой. Он смотрел на Анну-Стину восхищенными глазами. Его совершенно не беспокоило, как относится к подобным взглядам ее брат Ингольв.
Капитан тоже был здесь - сидел, упираясь локтями в стол, и хмуро безмолвствовал. Человеку с перевязанной рукой Анна-Стина казалась воплощением души старого, навсегда утраченного Ахена - стройная, немного суровая, в простой клетчатой юбке и мужской рубашке, старой рубашке брата.
Поймав его взгляд, Анна-Стина, наконец, улыбнулась.
-Вы умеете льстить без слов, господин Демер, - сказала она.
-Вовсе нет, дорогая госпожа Вальхейм, - возразил он. - Я обдумываю, чем еще развлечь наших друзей Завоевателей.
Ингольв пристально посмотрел на него, но промолчал.
-Вы считаете, что ваш вчерашний налет на склады был удачным? - спросила Анна-Стина.
-Как посмотреть, - ответил Демер. - Лично я склонен полагать, что все-таки да.
-Но вы потеряли почти всех своих людей.
-Это верно, - тут же согласился он. - Но оставшиеся теперь отлично вооружены. Наконец-то мы сможем говорить о более серьезных делах…
Анна-Стина покачала головой, и бывший купец третьей гильдии произнес таким уверенным тоном, что девушке стало не по себе:
-Я думаю, надо хотя бы на время отвоевать у них Ахен.
И снова наступила тишина. Потом Вальхейм сказал:
-Для начала объясните мне одну вещь, господин Демер. Как вам пришло в голову явиться именно сюда?
-Нетрудно догадаться, - усмехнулся Демер. - Вы - один из немногих, если не единственный, капитан Вальхейм, кто сражался с врагом до последнего.
-Если бы эту дыру возле форта заткнули другим офицером, то до последнего сражался бы он.
-Что толку судачить о том, чего не было! У форта вы стояли насмерть. Вы - человек чести, капитан.
Ингольв поморщился, словно от зубной боли. Зная, как брат не любит подобного рода речей, Анна-Стина поспешно вмешалась:
-Но ведь Ингольв считался погибшим.
-Да, я тоже так думал. Однако мне сказали, что вы живы, капитан. Почему-то мне сразу подумалось, что Ингольв Вальхейм - не из тех, кто покидает свой дом на милость Завоевателей. И коли он жив, то искать его нужно на улице Черного Якоря. Как видите, я оказался прав.
Брат и сестра переглянулись.
-Вам СКАЗАЛИ, что я жив? - переспросил Ингольв, не веря своим ушам.
-Кто?
-Один молодой человек, почти мальчик… А что?
-Как он выглядел?
-Довольно странно, по правде говоря…
-Смуглый? - перебил Ингольв. - С синими глазами и клеймом Витинга на руке?
-Насчет клейма не скажу, но в остальном вы правы. Непонятный паренек, что и говорить. Вы действительно его знаете?
-Да, - хмуро сказал Ингольв. Он хлебнул кипятка из старинной зеленой чашки с золотой розой на донышке и тяжело задумался.