Покружит, повертит, но не разобьетесь. Голова разве что закружится… Ну,
проблеваться еще придется… может быть.
Он замолчал, но заметно оживился, решая новую задачу. Исследователь и экспериментатор, черти бы его взяли, снова интерес к жизни бьет
ключом, есть на ком попробовать, как это сработает, да еще с такой высоты…
Принцесса зябко передернула плечами, худые щеки стали мертвенного цвета.
– Это что же, – проговорила она жалобно, – надо прыгать в пропасть?
– Ага, – сказал Ордоньес со злорадным сочувствием, – с разбега!..
Она вскрикнула:
– Почему?
– Заклятия может не хватить, – объяснил Ордоньес с видом все знающего и по-гильгамешьи все видавшего. – Надо долететь… в смысле допадать
или пропадать без всякого заклятия хотя бы до половины пути. Так надежнее. Когда до дна останется каких-нибудь сотня ярдов, этот старый
пень произнесет нужное заклинание. Если не собьется и не начнет сначала. И заклятие сработает! Скорее всего сработает, мы в него верим,
хоть он не нашей команды. Я, со своей стороны, обязуюсь не отвлекать ничем более интересным. А то пожилые люди могут и забыть, чем
занимаются.
Она вскрикнула и жалобно посмотрела на Дрескера. Тот нахмурился, покачал головой.
– Ну, я не сказал бы, что заклятия не хватит. Должно хватить. Другое дело… гм… сработает ли. Я еще не пробовал.
Торкилстон сказал мудро:
– Тогда надо сперва бросить в пропасть кошку. Если пойдет, как сухой лист, – хорошо, если камнем… кошек не жалко.
Дрескер буркнул:
– Замечательно. Только кто будет кошкой? Хотите, вас превращу?
Торкилстон отпрыгнул из положения сидя, злой и взъерошенный, схватился за рукоять меча.
– Но-но, что за шутки?
Дрескер пробормотал:
– Я полагал, вы отважнее.
– Просто не хочу быть кошкой для вас, – отрезал Торкилстон. – Другое дело для сэра Ричарда! Он мой сюзерен…
Я покачал головой.
– Насчет себя у меня… еще не решено. А вот вам точно спуститься надо.
Гном помалкивал, но чаще других прикладывался к бурдюку, на меня поглядывал настороженно и с неприязнью из-под косматых бровей. Я еще вчера
поднатужился и сотворил самое лучшее вино, какое только пробовал в жизни, спасибо моей нынешней идеальной памяти, теперь этот здоровяк пьет
в запас, понимая, что больше такого не попробует.
Алонсия расхрабрилась, все больше налегала на десерты, их целые россыпи из нежнейшего воздушного печенья, всевозможные суфле и прочие
вкусности, совала Боудеррии мороженое и горячим шепотом уговаривала попробовать это и вот это, а потом еще и это…
Глаза у нее восторженные и чуточку виноватые: столько съела, а как будто еще ничего во рту не было, стыдно девушке благородного
происхождения есть, как простолюдинка, но эти пирожные такие воздушнейшие, невесомые, изысканные, дразнящие…
Вильярд завтракал без спешки, с достоинством, абсолютно не делая различий между бифштексами, ветчиной, бужениной или колбасками. Мужчины не
перебирают, питание у него, как я заметил, самое что ни есть сбалансированное: в одной руке бекон, в другой – вырезка, даже сочные сыры
небрежно игнорировал. На скатерти еще вдоволь мяса, что требовать еще?
От вина не отказался даже Дрескер, Боудеррия осушила два кубка и уговорила принцессу сделать хотя бы глоток. Обе с великим удивлением
рассматривали хрустальную вазочку, она поразила больше самого мороженого, еще какой диковинки…
Глава 2
Вильярд после завтрака сразу же принялся собирать дорожный мешок – совсем не моего типа вожак, я даже такое увлекательное занятие спихнул
бы на гнома и Боудеррию, а то и Дрескера.
Принцесса, не удержавшись, вылизала остатки мороженого из вазочки, смущенная и раскрасневшаяся, зато Боудеррия держится по-королевски,
наблюдает за ней снисходительно, как за малым дитем, в мою сторону вовсе не смотрит, ресницы все время чуть приспущены, а они у нее такие
же длинные и густые, как и у Алонсии.
Дрескер сказал со вздохом:
– Мне обязательно надо побывать в вашем Сен-Мари! Столько там дивных вещей, оказывается…
Боудеррия поднялась с грациозностью, достойной королевской дочери, наконец вперила в меня старательно ничего не выражающий взгляд.
– Мы с принцессой в рощу. За нами не ходить.
Вильярд сказал обеспокоенно:
– Зачем? Вдруг там еще опасно…
Она покачала головой.
– Даже ночью было тихо. Мы только в Сумрачный Грот. Надо смыть кровь и слюни. Я даже не помню, с кем и дрались за последние дни.
Вильярд лишь поднял бровь на такое странное желание, гном фыркнул, настоящие мужчины моются, лишь попадая под дождь, а я подумал с
сочувствием, что бедной принцессе вчера было не до купаний, а ночью отсыпалась мертвым сном. Я же помылся, можно сказать, пока доставал
спрятанный за стеной падающей воды Камень Яшмовой Молнии.
Торкилстон и Ордоньес наконец-то расправились с последними кусками сыра, довольно отрыгиваются, ничего не оставили, все подмели, молодцы,
сыто переглянулись и с кряхтением пошли собирать мешки. Оба деликатно стараются держаться в сторонке и как бы в тени. Победой кичиться
неблагородно, хоть и очень хочется, особенно трудно сдерживаться Ордоньесу, единственному среди нас неблагородного сословия.
Он весело поглядывал на меня, всего распирало от гордости, но первым подошел Торкилстон, огляделся по сторонам и сказал, понизив голос:
– Сэр Ричард, все собрано, мы готовы в обратный путь. Или куда скажете.
– Да, – согласился я, – и чем скорее, тем лучше. Мы все трое оставили свои дела «на минутку», чтобы удовлетворить любопытство. Пора обратно
и как можно скорее.
Ордоньес услышал, подошел живо, рот до ушей, глаза блестят, как у кота, уворовавшего крупную рыбу.
– Вообще-то, – сказал он бодро, – это вы оставили на минутку, чтобы удовлетворить ваше любопытство! А я пошел за вами из другого
любопытства.
– Какого? – спросил я.
Он ухмыльнулся.
– Я же говорил, вас брось в воду связанным, вынырнете со щукой в зубах! Хотел посмотреть, что за щуку ухватите.
– И как? – спросил я недовольно.
Он широко улыбнулся.
– Получить герцогство, а здесь еще и этот волшебный Камень! Это две агромадные щуки.
Я поморщился.
– Дорогой друг, когда-то и мне казалось, что хапать титулы и владения – это счастье. Я тогда еще не знал, что это в первую очередь
принимать на себя обязанности, а на свою задницу неприятности. Герцогством управлять надо, а я такой орел, что собой управлять не научился.
Большой щукой и подавиться – раз плюнуть.
Он сказал бодро:
– Не подавимся! Ладно, я пошел утаптывать вещички. Мне вообще-то хуже всего. Корабль у берегов Вестготии, а мне предлагают спуститься в
Сен-Мари!.. Да еще каким-то сухим листом! Уже мурашки по коже, видите, какие крупные? Как жуки. Вот мои ахнут, когда приплыву за ними на
«Морском Всаднике»!
– Так ближе, – напомнил Торкилстон.
Ордоньес отмахнулся.
– Знаю, но все равно… Тот старый пень уверяет, что пойдет с нами. Дескать, безопасно. Я почему-то не очень верю. В его возрасте жизнь не
так уж и дорога. Правда, с другой стороны, это ж он расчищал дорогу сюда…
– Силен, – вздохнул Торкилстон.