Чалмерс лишь лукаво оглядел его и тихонько пропел:
Когда бегом бежал весь полк,
Он первым мчался спора, о!
– Сей достославный, несравненный, просвещенный дворянин –
Сам герцог Плаца‑Торо!
Ши ухмыльнулся.
– Это вы про меня? Я просто решил задать вам темп. А вот и первый лозельчик!
Он выдернул шпагу из отвратительной бездыханной груды.
Бельфеба с интересом уставилась на незнакомый инструмент.
– Надо же, до чего чудной клинок! Нельзя ли прикинуть мне его в руке?
Ши показал ей, как держать шпагу, и сделал несколько выпадов, упиваясь первой настоящей возможностью предстать перед привлекательной девушкой во всем своем блеске.
Бельфеба тоже попробовала.
– Ай! Позы твои, сквайр Гарольд, неуклюжи и потешны – прямо мусульманин на молитве!
Она рассмеялась и бросила ему обратно шпагу.
– Как‑нибудь покажешь чего‑нибудь еще?
– Только рад буду, – отозвался Ши. – Послушайте‑ка, док, по‑моему, мы как раз вкушали свой скромный обед, когда началась вся эта заваруха. Может, юная леди пожелает помочь нам с ним управиться?
Чалмерс поперхнулся.
– Я уже... Это жуткое происшествие, честно говоря, совершенно отбило мне аппетит, Гарольд. Но если мисс Бельфеба испытывает желание... Какие проблемы...
– Только при том условии, если раздобуду я чего‑нибудь к столу, заявила она. – Тише!
Вытащив стрелу, она принялась медленно красться вперед, напряженно всматриваясь в зелень. Ши попытался проследить направление ее взгляда, но не разглядел ничего, кроме листвы.
Вдруг Бельфеба вскинула лук, прицелилась, натянула и отпустила тетиву – все одним‑единственным стремительным движением. Ши показалось, что выстрелила она совершенно наобум. Он услышал, как стрела во что‑то вонзилась. Где‑то среди древесных стволов мелькнула огромная зеленая птица, похожая на попугая‑какаду. Она глухо стукнулась об усыпанную листвой землю, а вслед за ней мягко опустилась пара зеленых перьев.
Густавус с Адольфусом все еще дрожали, пугливо переступая спутанными ногами, когда все трое приблизились к ним. Ши успокоил их и повел к ручью напоить, пока Чалмерс разводил костер, а Бельфеба ощипывала попугая. Птицу она сразу насадила на вертел. У нее чувствовался такой опыт приготовления пищи на открытом воздухе, что, несмотря на свои скаутские достижения, Ши не чувствовал желания с ней в этом соревноваться.
Чалмерс, как он не без изумления обнаружил, держал пальцы правой руки на своем левом запястье.
– Что это вы там делаете, док? – спросил Ши. – Щупаете пульс?
– Угу, – угрюмо подтвердил Чалмерс. – Сердце, похоже... гм... пока выдерживает. Но боюсь, что подобный образ жизни когда‑нибудь обязательно даст о себе знать. Если бы не чисто научный интерес к изучению проблем...
– Да ладно, выше нос! Слушайте, а как там ваша магия поживает? Парочка добрых заклинаний порой куда полезней, чем куча всего этого металлолома.
Чалмерс расцвел.
– Ну, теперь... кхе‑гм... по‑моему, я могу с уверенностью заявить, что достиг некоторого прогресса. Взять хотя бы тот эксперимент с кошкой, которая улетела. Я выяснил, что вполне могу поднимать в воздух объекты небольшого размера, и достиг уже значительных успехов в вызывании мышей посредством колдовства. Должен признаться, что в замке Сатирана я их развел целую ораву.
Правда, я не поленился создать и соответственное количество кошек, так что дела там не должны быть особо плохи.
– Все это замечательно, но как же насчет основополагающих принципов?
– Ну, здесь в первую очередь приходится говорить о законах подобия и распространения.
Похоже, что в области магии они обладают той же фундаментальностью, что у нас закон Ньютона. Совершенно очевидный очередной шаг – это раскрыть математическую систему, вытекающую из этих основ. Боюсь, что придется мне разрабатывать свою собственную, подобно тому, как Эйнштейн был вынужден приспосабливать тензорное исчисление для уравнений, иллюстрирующих теорию относительности. Правда, я подозреваю, что такая система уже имеется в готовом виде, а именно в исчислении множеств, кое представляет собой часть формальной логики. Сейчас попробую это продемонстрировать.
Чалмерс пошарил в складках своего балахона в поисках чего‑нибудь пишущего.
– Как вам должно быть известно, одним из основополагающих уравнений исчисления множеств – которое, по мнению одного моего наивного коллеги, имеет какое‑то отношение к марксизму – является вот такое:
? ? : а
? а = I
Означает это следующее: множество, или класс «альфа» плюс множество «не‑альфа», равняется вселенной. Но в области магии, очевидно, соответствующее уравнение должно выглядеть так:
? ? 1 : I С а
? а
То есть множество «альфа» плюс множество «не‑альфа» включает в себя вселенную. И при этом они могут быть, а могут и не быть ограничены. Причина тут, насколько мне представляется, в том, что в области магии приходится иметь дело с неким множеством вселенных или миров. Магия, таким образом, нисколько не отвергает закона сохранения энергии. Действует она вдоль межмировых векторов, в известном смысле, перпендикулярно измерениям пространства и времени. В результате энергию для своих спецэффектов она способна черпать в каких‑то других мирах.
Это мнимое различие никоим образом не отражает соответствующей разницы фундаментальных законов, управляющих той или иной магией.
– Вполне очевидно, – продолжал Чалмерс, – что исследователь вполне может столкнуться со случаем, когда двое волшебников, каждый из которых пользуется энергией одной и той же вселенной, применяют ее в совершенно противоположных целях. Таким образом, вам должно быть понятно, каким образом очаровательная леди Дуэсса – боюсь, что при этом еще и порядочная стерва пыталась создать какие‑то собственные чары, дабы пересилить те, что уже лежали на поясе. То, что это у нее не вышло...
– Дичь готова, джентльмены, – объявила Бельфеба.
– Хочешь, разделаю? – предложил Ши.
– Конечно, разделай, если желаешь, мастер Гарольд!
Ши сорвал с дерева, похожего на катальпу* [8], несколько крупных листьев, устлал ими землю, положил посередине попугая и вонзил в птицу нож. Пока он с хрустом разламывал скелет, его все больше и больше терзали сомнения относительно рациональности такого способа питания, как попугаефагия.
Бельфебе он вручил большую часть грудки. Им с Чалмерсом досталось по ножке.
Бельфеба сказала:
– Насколько расслышала я, беседовали вы о магии и чародействах. Уж не живете ли вы ремеслом этим?
Чалмерс отозвался:
– Ну... гм... я не стал бы выражаться столь сильно, но...
– Да так – знаем парочку фокусов, – перебил Ши.
– Белых или черных? – резко спросила Бельфеба.
– Белых, как первый снег, – заверил ее Ши.
Бельфеба обвела обоих довольно жестким взглядом. Откусив порядочный кус от своей порции попугая, она без труда с ним управилась. Ши же нашел, что его кусок по консистенции скорее напоминает набор пружин от матраса.
– Лишь немногие белою магией занимаются в Царстве Фей, – заметила Бельфеба, – и все они наперечет. Возникни прибавленье в их рядах, лорд Артегаль обязательно известил бы меня об этом при нашей последней встрече.