Далее последовали кружевная тесьма на шею, серьги в виде роз и массивные черные браслеты, после чего я застегнула молнию на ее только что подшитом платье.
По завершении операции я быстренько достала свои клубные одежки и уединилась в тетушкиной спальне. На наведение красоты у меня ушло гораздо больше времени, чем на автобусную поездку до Хипарьвилля.
— Эй, боюсь, я тут расплавлюсь, — крикнула Либби, постучавшись ко мне. — Давай побыстрее. А то мне тоже хочется посмотреть, как я выгляжу.
Я опрыснула волосы лаком и открыла дверь.
— Bay! Вот это да! — воскликнула она.
Я повертелась перед ней, как настоящая модель, демонстрируя черное мини-платье с темно-фиолетовым корсажем и зазубренным подолом. В нем и в демонически-черных кожаных сапогах с пряжками в склепе я запросто сошла бы за вампиршу, а в «Гроб-клубе» — за вполне взрослую девушку, при этом оставаясь самой собой. У меня появилась возможность появиться там именно в этом качестве, пусть даже и с тетушкой Либби.
Правда, оказалось, что она думала иначе.
— Рядом с тобой я выгляжу так, будто ты моя внучка!
— Брось! Мы выглядим как сестры.
— Ради таких комплиментов я готова пойти, куда тебе захочется. С чего начнем? Может, с кладбища?
— Нет. Ты готова себя увидеть?
— Да уж с час как!
— Играем тут! — возгласила я и повернула тетю к большому зеркалу.
Она увидела отражение, не узнала себя и ахнула, словно смотрела на привидение.
— Ты не находишь, что выглядишь великолепно? — просияв, спросила я.
— Хм... это не совсем то, к чему я привыкла.
— Я сделала тебя такой, как я! — в восхищении вырвалось у меня.
Последовало гробовое молчание, потом тетя осторожно, словно опасаясь задеть мои чувства, промолвила:
— Никто на свете не может быть такой, как ты, Рэйвен. Ты неповторима и прекрасна.
— Я могу все это приглушить.
— И думать не смей!
Тетушка схватила зеркальце с ручкой и взбила свои волосы.
— Этот цвет очень стройнит. — Она скривила красные вампирские губы, словно ужасная Мэрилин Монро. — Черный цвет — лучший друг девушек.
9
— Ты только посмотри на эту очередь! — воскликнула тетя Либби, как только мы добрались до «Гроб-клуба». — Как в Нью-Йорке на спортивных состязаниях. Нет уж, мы время терять не будем. За мной!
Она решительно направилась в голову очереди, прямо к охраннику внушительного вида.
— Прошу прощения, меня зовут Либби Мэдисон. Я из городской любительской труппы...
— Либби? — переспросил громила.
Тетушка присмотрелась к нему внимательнее.
— Джейк! — воскликнула она. — Ты-то здесь какими судьбами? На работу устроился?
— На время каникул, — пояснил он, принимая у девчонки из очереди пять долларов за подростковый билет. — А вас я еле узнал.
— Так ведь я сегодня в клуб собралась. Подходяще выгляжу?
Джейк улыбнулся и пометил штампом ладошку четырнадцатилетней барышни, у которой пирсингов было больше, чем у меня. Ее ручонка оказалась такой узенькой, что штамп еле поместился на ней.
— Рэйвен, это Джейк, — представила тетушка. — Джейк, познакомься с моей племянницей Рэйвен. Знаешь, милая, этот человек играл в нашей постановке «О мышах и людях» по Стейнбеку[3].
— Рад вас видеть, — ответил он и поставил нам на руки штампы.
— А браслеты разве не нужны? — спросила я.
— Сегодня нет. До одиннадцати в баре сухой закон.
— Откуда ты знаешь про браслеты? — шепотом спросила тетя.
— Э... видела такие в кино.
— Сегодня нет. До одиннадцати в баре сухой закон.
— Откуда ты знаешь про браслеты? — шепотом спросила тетя.
— Э... видела такие в кино.
Джейк вскочил с табурета и, словно швейцар в пятизвездочном отеле, распахнул двери в виде гроба.
Мы с тетушкой проследовали внутрь так гордо, как члены королевской фамилии.
— Тетя Либби, мне очень хочется стать такой, как ты, когда подрасту.
Тетушка задержалась, оценивая интерьер при входе.
— Мне здесь нравится! — сказала она.
Однако мне показалось, что дух клуба претерпел изменения, увы, не в лучшую сторону. Сегодня все смахивало на вечеринку в честь сладкого шестнадцатилетия, только в замогильном стиле. Обилие белой пудры и могильно-серая помада не могли скрыть прыщей, зубных скреп и пузырей жвачки, выдувавшихся подростками, оккупировавшими клуб. Конечно, некоторые из них всерьез торчали от замогильной музыки и экспериментировали с мрачной палитрой в одежде, но в большинстве своем, как мне казалось, ребятишки просто радовались возможности оттянуться без папочки с мамочкой. Готский прикид был у них чем-то вроде маскарадных костюмов.
Тетушка, впрочем, этого не замечала. Она наслаждалась новизной впечатлений, как балдеет под солнцем любитель загара.
— Забавный клуб, — заметила она. — Я и не подозревала, что таких людей, как ты, так много.
— Я тоже.
— Кто это поет? — осведомилась тетя, покачав рукой в такт музыке.
— «Скелетонз».
— Надо будет раздобыть их альбом. Может, скачать из Интернета?
Мы прошли дальше, и я заметила группу готов постарше. Они танцевали, болтали друг с другом, а на младших посматривали свысока, совсем как я. Может быть, мне не помешало бы избавиться от собственных предубеждений?
— Мне нужно залить жажду, — сказала тетушка, увидев бар с затянутыми паутиной бутылками.
— Конечно. Я угощаю.
— Ни в коем случае.
Обслуживала нас та же официантка, что и в прошлый раз.
— Привет! Я тебя раньше не видела? — спросила она.
— Э... нет.
— Готова поклясться, что ты была здесь вчера.
— Ничего подобного.
— Как же! Разве это не ты была со своим парнем? Высокий такой, классный.
— Это были не мы.
— Как ни печально, она была дома, — заявила тетя. — На ночь я посадила ее на цепь.
— Значит, вы с той девушкой просто похожи. Одно лицо!
— С моей племянницей? Мне всегда казалось, что уж ее-то ни с кем не спутаешь.
Тетя прочла названия напитков, вытравленные на могильной плите рядом с кассой.
— Ага, два «Бедлама». Безалкогольных.
— Других мы сегодня и не подаем. Когда посетители в основном тинейджеры, в баре выручки не много.
— Напомни мне об этом, когда мы будем оставлять чаевые, — усмехнулась тетя. — Мне ли этого не знать! Ведь я проработала официанткой уйму времени.
Тетя Либби имела обыкновение со всеми говорить как с друзьями.
Тут я краешком глаза углядела Ромео. Он подошел, чтобы взять вишен из пластикового контейнера, стоявшего как раз напротив меня.
Я пригнулась и принялась бесцельно рыться в сумочке, чтобы спрятать лицо.
— Значит, высокий и классный! — заявила тетушка, подтрунивая надо мной.
— Тетя Либби! — вознегодовала я.
— Стыдиться тут нечего. Я вообще-то вот к чему тебе это говорю. Завелся у тебя парень — и прекрасно! Скажи, пожалуйста, когда я смогу познакомиться с этим Александром Стерлингом?
— Тсс!
— Не поняла. Что не так?
Ромео остановился прямо перед нами и выставил палец в мою сторону, явно пытаясь вспомнить имя.
— Я тебя раньше не...
— Вы ее с кем-то перепутали, — отрезала тетушка.