Я последовала за ним по пятам, но меня оттеснили какая‑то рыжеволосая королева фитнеса и ее загорелый приятель, покупавшие открытки и импортную воду.
Мой гот взял свой пакет, вышел из магазина и поднял солнцезащитные очки, как только ступил в сумерки. Две женщины покосились на него так, будто только что увидели ходячего зомби.
– Припоминаю, я уже видела этого малого в книжном магазине Карлсона. Какой он бледный! Неужели этот парень никогда не слышал о солнце? На худой конец, бедняга мог бы использовать лосьон для загара. Ему настоятельно требуется сменить облик!
– Ты заметила, что он читал?
– Да, – припомнила та. – Книгу о кладбище Бенсон‑хилл!
– Надо будет рассказать об этом Натали Митчелл. Она убеждена в том, что вся эта семейка – вампиры!
– Вот увидишь, на следующей неделе мы, может быть, прочитаем про Стерлингов в таблоидах. Тинейджер‑вампир по ночам играет в бейсбол, используя вместо мячей летучих мышей.
Они захихикали, как незадолго до этого мы с Беки.
– Скорее! – нетерпеливо бросила я подружке. Увы, к тому времени, когда мы с Беки забежали на парковку, гота уже и след простыл.
Сплетни продолжились за нашим обеденным столом.
– Джон Гарвер из суда рассказал мне, что Стерлинги не покупали особняк, он достался им в наследство, – сообщил мой отец.
– Джимми Филдс сказал, будто он слышал, что они не едят настоящую еду, а грызут жучков и веточки, – добавил Недотык, в очередной раз показав себя недотыком.
– Да что это с вами, друзья? – возмутилась я. – Они просто другие и не нарушают никаких законов!
– Конечно, Рэйвен, – согласилась моя мама. – Но как ни суди, а они странные, да и одеваются причудливо.
Все посмотрели на мою губную помаду, лак для ногтей, волосы, синтетическое платье и массивные пластиковые браслеты. Все это, разумеется, было черным.
– Ну да, я тоже одеваюсь эксцентрично. Вы думаете, я странная?
– Да, – хором сказали они.
Все от души посмеялись над этим, даже я. Но в глубине души мне было грустно. Я поняла, что они не шутят, и видела, что им тоже грустно по той же самой причине.
Солнце свалило с неба, нам с Беки улыбалась луна. Для предстоящей вылазки я облачилась в ночной камуфляж, губы накрасила неблестящей, а матовой черной помадой, натянула черный свитер под горло, черные джинсы, а в совсем маленький черный рюкзачок сунула фонарик и простенькую камеру.
Мистер и миссис Стерлинг находились в Европе. Их «мерседеса» не было видно. Чудик, должно быть, ушел в магазин, и если он толкал свою тележку так же быстро, как водил машину, то в моем распоряжении было полно времени.
Передо мной высились проржавелые железные ворота. Все ответы на вопросы, порожденные слухами, лежали по ту сторону. Мне оставалось быстро перелезть через ворота и начать расследование.
К сожалению, приключение откладывалось, потому что Беки страшно боялась лезть.
– Ты не говорила мне, что нам придется перебираться через ворота! Я боюсь высоты!
– Пожалуйста!.. Просто перелезь, всего и делов! Время идет!
Беки смотрела на безобидные старые ворота, как будто это был Эверест.
– Я не могу. Слишком высоко!
– Можешь, – возразила я. – Давай.
Я сложила руки вместе, чтобы ее подсадить.
– Обопрись ногой, и вперед.
– Тебе больно будет.
– Не будет.
– Ты уверена?
– Беки! Я не один месяц ждала этого момента, и если ты испортишь его из‑за своей боязни встать на мою руку, то мне придется убить тебя.
Она ступила, я хрюкнула от натуги, а подруга присосалась к воротам, как напуганный паук.
– Эй, ты не можешь просто висеть. Надо вскарабкаться!
Беки и вправду попыталась это сделать. Я видела, как напряглись все ее мускулы. Она не была тяжелой, но и крепкой тоже не была.
– Представь, что отправишься в тюрьму, если не влезешь.
– Я стараюсь!
– Давай, Беки, давай! – повторяла я как заклинание.
Она медленно взбиралась и наконец добралась до верхушки, утыканной остриями, где снова застряла.
– Я не могу перелезть. Мне страшно!
– Не смотри вниз.
– Я не могу сдвинуться с места!
Я и сама запаниковала. Беки могла все испортить. Вдруг мимо пройдет коп или какой‑нибудь любопытный прохожий, а то и сам парнишка‑гот спустится со своей мансарды, чтобы посмотреть, что там за шум мешает ему слушать компакт‑диски?!
– Я сейчас, держись!
Я быстро поднялась, обогнула зависшую Беки и перебралась на ту сторону.
– Теперь ты! – прошептала я, повиснув напротив.
Беки не сдвинулась с места, даже глаз не открыла.
– Наверное, у меня приступ паники.
– Здорово! – сказала я, закатив глаза. – Ты не можешь сделать это! Может быть, мне следовало взять с собой Недотыка, Беки?
– Я не могу!
– Ладно, спускайся.
Мы заскользили вниз по железным воротам, но с противоположных сторон. Створка разделяла нас, но не нашу дружбу.
– Я надеюсь, что не все испортила, – сказала Беки.
– Ладно, по крайней мере, ты меня проводила.
Подружка одобряюще улыбнулась.
– Я постою здесь на стреме.
– Нет. Иди домой. Еще увидит кто‑нибудь.
– Ты уверена?
– Было забавно повисеть с тобой, – пошутила я. – Но мне пора идти!
– Надеюсь, что ты найдешь все, что хочешь.
Беки направилась домой, к уютному пледу и кушетке. Я лишилась одного детектива, но БРР, то есть Бюро расследований Рэйвен, отступаться не собиралось.
Пришла пора разобраться со слухами, покончить с ними, если они лживы, а если за ними что‑то таится, то вытащить это на свет.
Единственный свет исходил здесь из занавешенного окна мансарды. Я обходила на цыпочках дом и услышала приглушенное завывание электрической гитары, но, к счастью, не лай собак. Потом я добралась до памятного окошка и убедилась в том, что оно больше не забито досками, зато заменено на новое, целое. Странно, вроде бы хозяева ничего здесь не ремонтировали, но вот именно до этого окна у них почему‑то руки дошли.
Я пошла дальше и осмотрела остальные окна. Все они все были заперты, но по ходу дела мое внимание привлекло что‑то, отражавшее лунный свет. Я присела, присмотрелась и пришла в восторг.
Рядом с кустом валялся молоток, на который и упал лунный луч. Окно здесь было приоткрыто. Кто‑то подложил кирпич, чтобы оно не захлопнулось. Тут же лежали шприц для заделки швов и шпаклевка. Человек закончил работу и не закрыл окна, чтобы все подсохло.
Я поцеловала пальцы и коснулась ими моего нежданного друга.
– Спасибо тебе, кирпич, спасибо!
На сей раз протиснуться через окно оказалось гораздо труднее, чем четыре года назад. Увы, с тех пор, как мне было двенадцать лет, я переусердствовала со сладким.
Мне пришлось втянуть живот, напрячься, выпустить весь воздух. Я пролезла, оказалась внутри и с облегчением вздохнула, вбирая в себя темный, пропахший пылью воздух подвала старого особняка.
Фонарик вел меня в обход каких‑то коробов, ящиков и старой мебели. Я обратила внимание на прямоугольные предметы, прислоненные к стене и закрытые одеялами. Картины?
Дрожа от предвкушения, я схватилась за уголок одеяла, медленно оттянула его назад и ахнула.