– Ему пришлось бросить курить, чтобы покупать книжки, – сказала она.
– Сочувствую ему, – сказал мистер Линн. – Мне тоже пришлось бросить курить, чтобы купить хорошую виолончель. А на что копит Эдна?
– Дает деньги Лесли, – ответила Полли.
– А, этот вредина Лесли, – вспомнил мистер Линн. – Насколько я мог судить по твоему письму, он темноволосый, надутый и довольно крепкого сложения. И безобразно избалованный, разумеется. Может быть, Эдна копит ему на мопед?
– Для мопеда он еще маленький, но потом она обязательно ему купит. Она покупает ему все, что он пожелает, – сказала Полли. – Недавно купила сережку в виде черепа с бриллиантовыми глазами.
– В виде черепа, – согласился мистер Линн, – причем благодарности Эдна так и не дождалась. А с новым помощником он ладит?
– Мы друг друга ненавидим, – сказала Полли. – Но мне приходится вести себя с Лесли вежливо – вдруг он догадается, что я не мальчик?
– И еще ты боишься рассердить Эдну, – сказал мистер Линн. – Стоит Лесли наябедничать, и она тут же вышвырнет тебя вон.
Когда они договорились насчет Лесли и описали друг другу лавку – а это заняло много времени, ведь они все время придумывали что-нибудь новенькое, – то перешли к самому Тан-Кулу.
– Пока мне про него не все понятно, – с сомнением проговорил мистер Линн. – Какое отношение он имеет ко мне? То есть что происходит, когда он кому-то нужен? Мне нужно превращаться в мистера Пайпера, когда надо стать Тан-Кулом, или я превращаюсь в Тан-Кула прямо отсюда?
Полли нахмурилась:
– Все вообще по-другому. Не задавайте лишних вопросов.
– Ну отчего же? – учтиво возразил мистер Линн. – Мои вопросы не лишние, не отмахивайся от них, прошу тебя. Для меня это сейчас самая важная часть всех геройских дел, и я думаю, мы должны с самого начала все уладить. Итак, я могу превращаться прямо в Тан-Кула или нет?
– Д-да, – сказала Полли. – Наверное. Только все не так просто. Мистер Пайпер – это тоже вы.
– Но при этом мне не надо мчаться в Как-его-там-на-Излучине и отправляться на подвиги оттуда?
– Нет. И мне тоже, – сказала Полли.
– Очень хорошо, так гораздо удобнее, – одобрил мистер Линн. – И все равно подумай, ведь будет страшно неловко, если меня призовут во время концерта или тебя – во время контрольной! Кстати, как нас вообще призывают?
Полли заподозрила, что он над ней посмеивается.
– Ну, иногда происходит всякое и нам надо вмешаться, вот и все, – ответила она. – Я так думаю. Вроде как с великаном. Слышишь грохот и бежишь.
– С топором наперевес, – согласился мистер Линн. – Посоветуй, где держать топор, когда я в Лондоне.
Полли с улыбкой обвела взглядом комнату. Ответ был настолько очевиден, что ей даже не пришлось показывать пальцем.
– В футляре от виолончели, будто гангстер?! – засомневался мистер Линн. – Ну что ж, пожалуй, можно заказать для него атласную подушечку.
Полли с подозрением покосилась на него:
– Вы надо мной смеетесь!
– Вовсе нет! – Кажется, мистер Линн был огорошен. – Как можно! Но по-моему, ты не представляешь себе, сколько стоит хорошая виолончель.
Это было непонятно – так подумала Полли и тогда, и потом, и девять лет спустя, когда вспоминала этот эпизод. Она никогда не могла определить, насколько серьезно мистер Линн относится ко всей их геройской истории.
Она никогда не могла определить, насколько серьезно мистер Линн относится ко всей их геройской истории. Случалось – вот и тогда, например, – что он, похоже, смеялся и над собой, и над Полли. А иногда – например, сразу после этого – был гораздо серьезнее, чем сама Полли.
– Правда, я все равно не понимаю про Тан-Кула, – задумчиво проговорил он, обхватив колени своими большими руками (они с Полли сидели на разных концах каминного коврика). – Где он – ну, или я – находится, когда совершает свои подвиги? А драконы и великаны – они разгуливают здесь и сейчас или где-то совсем в другом месте?
Если бы такой вопрос задала Нина, Полли ответила бы, мол, это не по правилам игры. Но от мистера Линна было так просто не отделаться, это он ей уже показал, да и говорил он серьезно. Полли отодвинула пустые тарелки и привстала на колени, чтобы подумать как следует. Волосы ей мешали, и она заправила их за уши.
– Ну, и то и другое, – протянула она. – То место, откуда они берутся и где совершаешь подвиги, – это здесь, но и не здесь тоже. Это… Ох, зачем вы только спросили! Я не могу объяснить!
– Не сердись! – взмолился мистер Линн. – Может быть, для этого действительно нет слов.
Нет, слова были – это Полли вскоре поняла. В голове у нее возникли две каменные вазы, которые вертелись одна медленно, другая быстро, а потом останавливались, и на каждой было по половине слова. Одновременно она явственно увидела презрительную гримасу Себа.
– Нет, есть, – возразила она мистеру Линну. – Они будто те вазы. Здесь, Сейчас и Нигде – HERE, NOW и NOWHERE.
При этих словах мысль о Себе стала яркой-яркой, и Полли почувствовала себя так, словно уже рассказала мистеру Линну, как Себ пытался добиться от нее обещания не видеться с ним.
– Нигде, – повторил мистер Линн. – Здесь и Сейчас. Да, я понял.
Про Себа он вообще не думал. Полли не знала, радоваться этому или сердиться. Потом он добавил:
– В письме ты упоминала о коне. Надо полагать, о Нигдешнем. Какой у меня конь? А у тебя он есть?
– Нет, – ответила Полли. Ей бы понравилось, если бы у нее был конь, но коня у нее не было, это она знала точно. – Ваш Нигдешний конь похож на этого. – Она показала на картину с китайским конем, висящую на стене.
Они разом подняли головы и поглядели на картину.
– Мне бы хотелось не такого норовистого, – признался мистер Линн. – Этот, конечно, кусается и лягается. Полли, я на нем и пяти секунд не продержусь.
– Надо постараться, – сурово ответила Полли. Мистер Линн покорно кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Может быть, если я буду говорить с ним по-китайски… а кстати, где я вообще взял этого свирепого зверя?
Они обдумали разные варианты встречи мистера Пайпера с конем, и тут мистер Линн случайно взглянул на часы.
– Когда твоя мама хочет тебя забрать? Она сама сюда зайдет?
– В полшестого, – ответила Полли.
И на один ужасный миг ей почудилось, что она забыла адрес адвоката. Она ведь не слушала маму в такси. Но Айви заставила Полли его затвердить, и адрес все-таки запал в память. Оказалось, девочка в состоянии его продекламировать.
Мистер Линн поднялся, раскладываясь, словно телескоп.
– Хорошо, что это тут недалеко. Пойдем. Если хотим успеть к половине шестого, нам пора двигаться.
Полли взяла куртку. Мистер Линн натянул ветровку, некогда блестящую, а теперь выношенную, будто халат Эдны, и они спустились по пустой гулкой лестнице и вышли на улицу, где уже темнело. Вот странно: Полли даже забыла оглядеться и проверить, не следят ли за ней мистер Лерой или Лаурель.