Используя свой небогатый опыт и сведения, почерпнутые из истории дворов и их правителей, Айслинн помогала своему двору набирать силу. Айслинн стремилась постепенно выправить неравновесие, существовавшее между их двором и двором Доний. Ее королевство, ее подданные, благополучие земли — все это было чем-то большим, нежели ее личный выбор. Айслинн верила в своих фэйри. И могла бы она, испытывая такие чувства, поступить по-другому на месте Кинана? Позволила бы она Элизе умереть? Могла бы спокойно наблюдать, как птенцы и детеныши зверей замерзают и превращаются в куски льда?
— Нет, я бы поступила так же, — призналась Айслинн.
— Не подумай, будто мне хотелось того, что случилось с зимними и летними девами. — Кинан подался вперед. — Ты и представить не можешь, сколько времени я ругал и отчитывал себя за эти вынужденные действия. — Кинан поднял на нее глаза. Многие гаснущие звездочки успела поглотить пустота. — Я хотел, чтобы каждая из них была тобой. А когда этого не получилось, я понял: если не найду тебя, я всех их обреку на медленную смерть.
Айслинн молчала.
«Когда все это началось, ему было столько же, сколько мне. Он выбирал снова и снова. Надеялся».
— Если бы я мог, я бы всем им вернул смертную природу, но даже это не возместило бы им того, что они потеряли. — Кинан начал складывать бумаги. — И даже если бы я смог вновь сделать их смертными, я бы не рискнул предложить такое тебе. Я бы побоялся повторения проклятия Бейры. А на меня бы давил груз сознания, что я забрал смертную природу у той, которая меня спасла. Ты — моя спасительница, а я не в состоянии сделать тебя счастливой.
— Я не спа...
— Спасительница. И в этом — причина наших непростых отношений. Согласна?
— Постепенно мы во всем разберемся, — прошептала Айслинн. — У нас для этого целая вечность.
Она попыталась произнести это как можно веселее, чтобы успокоить Кинана. Айслинн вовсе не жаждала этого разговора, но он начался, и его не оборвешь. Другие темы лучше пока не трогать.
— Разберемся, — тихо сказал Кинан, снова откидываясь на спинку и замирая в такой позе. — И я целую вечность буду искать то, что сделало бы тебя счастливой.
— Я ведь... в общем, я совсем не то имела в виду. Я не жду никаких твоих «придумок». Просто мне... страшно терять тех, кого я люблю. Я не хочу оставаться одна.
— Но ты не одна. Мы вместе на целую вечность.
— Кинан, ты мой друг. То, что тогда произошло... этого не должно было происходить.
Все тело Айслинн свела судорога. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Ты мне нужен, Кинан... но я тебя не люблю.
— Но ты хотела моего прикосновения. Проще всего было бы солгать, однако Айслинн сказала правду:
— Да. Когда ты протянул руку, я хотела только твоего прикосновения и больше ничего.
— А сейчас ты чего от меня хочешь? — неестественно спокойным голосом спросил Кинан.
— Не протягивай руку, — прошептала Айслинн и до крови закусила губу.
Кинан досадливо провел по своим медным волосам, но понимающе кивнул.
— Постараюсь. Это все, что я могу сказать, не погрешив против правды.
Айслинн вздрогнула. Признание было неожиданным.
— Я вечером собиралась пойти поговорить с Донией. Ты же ее любишь.
— Люблю. — Сейчас у Кинана был не менее ошеломленный вид, чем у Айслинн. — Но это не умаляет моих чувств, когда я вижу тебя или думаю о тебе. Особенно когда ты рядом со мной. Признайся: ты испытываешь такие же чувства.
— Любовь и желание — не одно и то же.
— Ты хочешь сказать, что мои чувства — это лишь желание? Ты видишь только это?
Высокомерие, презрение, надменность. Перед нею был тот Кинан, которого она встретила впервые.
Сейчас он вел себя точно так же, как в их первую встречу, когда она отвергла его ухаживания.
— Кинан, у нас тобой не поединок. И, как видишь, я никуда не убегаю.
— Если бы ты дала нам шанс...
— Я люблю Сета. Мое сердце полно им. Если бы я нашла достойный способ навсегда оставить его рядом с собой, я бы это сделала. Я не собираюсь притворяться, будто не чувствую твоего влечения. Ты мой король. Мне нужно, чтобы ты был мне другом. Но близости с тобой я не хочу. Прости. Ты это знал, когда я становилась твоей королевой. Ничего не изменилось. И не изменится, пока мы вместе с ним. Я хочу...
Ей не хотелось произносить этих слов, но когда-нибудь их все равно придется произнести.
— Я хочу найти способ сделать Сета одним из нас. Хочу, чтобы он всегда был со мною.
— Нет.
Это был не ответ, а приказ короля.
— Почему? — спросила Айслинн. Ее сердцебиение участилось. — Сет хочет быть со мною... и я хочу.
— Дония тоже думала, что хочет вечно быть со мною. И Рика. И Лисель с Натали, и...
Кинан обвел рукой пространство кабинета, где, кроме них, не было никого.
— Где они?
— С Сетом все по-другому.
— Ты хочешь, чтобы он стал подобен летним девам? Хочешь, чтобы он погиб, если ты вдруг его покинешь? — Кинан заметно рассердился. — Каких-нибудь десять минут назад ты говорила, что злишься на меня за свое превращение в фэйри. Ты не одна. Многие злятся. Многие меня ненавидят. Хватит. Давай закроем эту тему.
— Сет этого хочет. Мы можем осуществить его желание.
В голосе Кинана она улавливала те же страхи, что испытывала сама, однако надеялась... На что? На успокоительные слова короля Лета? На то, что он скажет: не волнуйся понапрасну, мы найдем способ?
— Нет, Эш. Сет думает, что хочет этого. Но превращение поставит его под власть твоих чар, сделает твоим подданным. Точнее, почти рабом. Вряд ли ему такое понравится. И тебе тоже. Я верил, что летние девы хотят быть со мной навсегда. Многие из них в это тоже верили. Как и зимние девы. И они поверили мне настолько, что пострадали от моих ошибок. Не мечтай о невозможном. Фэйри никогда не исполняют истинных упований смертных. Подвергнуть проклятию того, кого любишь?.. — Сейчас король Лета выглядел гораздо старше Айслинн. — Пойми, Айслинн, внешне это выглядит очень красиво, потому превращение и не называют проклятием. Если ты любишь Сета, наслаждайся его обществом, пока он есть в твоей жизни, а затем отпусти. Если бы у меня был другой выбор...
Айслинн встала.
— Ты ведь заранее это знал. Ждал, что вскоре после моего превращения Сет не выдержит и уйдет. Знал, что у меня не будет выбора.
— Смертным не дано любить фэйри.
— И потому ты легко согласился на мои условия. Через какое-то время мы с Сетом расстанемся. Тебе нужно лишь дождаться... Нет.
Кинан пристально смотрел на нее. Айслинн вспомнились слова Денни о возрасте и опыте. Бильярдный профи оказался прав на сто процентов.
Если Кинан не оставит своих притязаний, чем это обернется для нее? Он почти девятьсот лет соблазнял девчонок. И все они уступали.
«И ни одна из них не стала его королевой».
Вид у Кинана был печальным, как и его слова:
— Лучше любить кого-то и знать, что его жизнь продолжается счастливо, чем уничтожить любимого. Обречь дорогого тебе человека на проклятие фэйри — это, Айслинн, не любовь. Я каждый раз жалею об этом.
— Мы с Сетом — другие. Если Дония тебя оттолкнула, это еще не значит, что у меня не получится. И у вас могло бы все наладиться. Подумай об этом.
— Я бы искренне хотел, чтобы ты оказалась права или... признала бы мою правоту. Эш, а почему ты думаешь, что Дония меня оттолкнула? И почему ты решила, будто Сет хочет подвергнуться проклятию фэйри? Они оба видят то, что ты отказываешься признавать.