– Что за гурманство такое? Ну поели хотя бы мяса!..
– Оборотни как раз жрут его охотно – правда, живое, с той же кровью. Похоже на переходную стадию, нет? А вот вампиры в кормежке не нуждаются – у них другие источники энергии. И кровь нужна им не для подпитки.
– Интересное кино! – удивилась она.– Для чего же?
– А ты забыла, кого они вылавливали? Спецов да творцов – причем настоящих, способных на дальние прорывы.
– Психов,– буркнула Кира.
– В какой‑то мере,– согласился Вадим.– В творчестве редко обходится без побочных эффектов. Нужны прочные корни… либо идеальное равновесие. Сознания творцов перенасыщены Хаосом, иначе б они не смогли создавать. Я не удивлюсь, если над кровопийцами окажется еще кто‑то, пожирающий мозги.
– Господи, зачем?
– Чтобы не обрушиться в Подземелье, откуда он вышел,– произнес он, смакуя подвернувшийся образ. Затем пояснил: – Чтоб зацепиться за наш мир, вампирам нужно поддерживать в себе некую концентрацию Хаоса – иначе их утянет в родную стихию, во Тьму. По сути они роботы: могучие, отлично запрограммированные, с громадными ресурсами мозго‑компа,– но мертвые. И если не получают обычной дозы крови, испытывают ломку, на манер наркоманов,– наверно, еще болезненней. Это уже не просто голод, а – Голод!..
– Когда я бродила по Гнезду, наткнулась на пару трупов со вскрытыми черепами,– сообщила Кира.– Ты о них знал?
– Нет,– ответил Вадим, помрачнев.– Но это ничего не доказывает – не бросайся в другую крайность. Мало на свете пресытившихся скотов?
– Одно дело выедать мозги у обезьян…
– У живых? – Теперь передернуло и его.– Брось, это то же самое!
– Ладно, бог с ними…
– С кем – с вампирами? – удивился Вадим.– Скорее уж дьявол. Хотя он тоже бог – Тьмы.
– Хватит метафизики! – взмолилась Кира.– Поговорим о Шершнях.
– А они, по‑твоему, кто – новая порода людей, инопланетяне?
– Враги,– сказала девушка, останавливая его движением руки.– Это – главное. Меня интересует, что они могут, чего добиваются, кому подчинены. Можешь ответить без привлечения мистики?
– А чем она тебя пугает? Никто ведь не заставляет в нее верить. Рассматривай мои построения как рабочую модель, облегчающую понимание мира. Нельзя говорить о последствиях, не затронув причин. Ну чем, по‑твоему, Белая Магия отличается от Черной?
– Господи, Вадим!..
– Белая, а точнее Цветная Магия означает созидание, творчество,– пояснил он.– А Черная – власть, подчиненность… ну, еще знания, полученные у Тьмы. И если для магии нужна внутренняя свобода и прочная привязка к людям (попросту говоря, совесть), то абсолютная власть свободу убивает – а значит, и жизнь. И что из этого следует?
– Ну, что? – безнадежно спросила Кира.
– Во‑первых, что у наших врагов должна быть строгая пирамидальная иерархия, с четкой дозировкой Силы по уровням и кормушкой на самом верху. Оттуда энергия стекает по этажам, разветвляясь на все меньшие ручейки,– чем и гарантируется безусловное подчинение. Попробуй‑ка возразить – тут же отлучат от жизни!.. Во‑вторых, власть для них не только средство, но смысл и цель. А значит, они не успокоятся, пока не подомнут под себя всех. Законы вампиротехники, по старшинству: не доставлять хлопот начальству, беспрекословно ему повиноваться, заботиться о собственном благе.– Вадим хмыкнул: – Всё по классику!
– Постой,– озадаченно сказала девушка.– По‑твоему, Крепость уже под ними?
– Возможно, им не хватает нескольких ключевых постов,– ответил он.
– По‑твоему, Крепость уже под ними?
– Возможно, им не хватает нескольких ключевых постов,– ответил он.– Но лишь запахнет жареным… Думаешь, им трудно будет завладеть всем?
Кира покачала головой: этот вопрос у нее сомнений не вызывал.
– А знаешь, как “посвящают” в нежить? – спросил Вадим.– Недавно в нашем КБ устроили переаттестацию управителей – при закрытых дверях и в присутствии оч‑чень представительной комиссии из главка.
– Ну?
– В лучших уголовных традициях! – Он хмыкнул.– Правда, там это называется “опустить”.
– Ты выдумал – фу!
– Домыслил,– поправил Вадим.– Видела б ты наших боссов после “аттестации” – они даже пахли иначе! И как еще можно с полной искренностью признать над собой чужую власть? Это только в кино вампир дает “птенцу” напиться своей крови… Собственно, зачем – для укрепления здоровья? А вот запустить в него щупальце, чтоб вытравить остатки свободомыслия, чтобы все горизонтальные связи заменить вертикалями, подключив к пирамиде… Воистину: “опустить” – под себя!
– Ну хватит об этом, ладно?
– Ты ж хотела конкретики,– усмехнулся он.– Про это лучше знать, чтоб не нарваться. Хотя подмять женщину, наверно, сложней: “естественное – не стыдно”.
– А что еще у нас плохого? – спросила девушка.– Уж выкладывай!
Вадим вздохнул:
– Начался отток крутарей – чего я боялся. Многие не хотят ввязываться в большую войну. Великая цель вдохновляет не всех. Проще уйти в шушеру: навар тот же, а риска меньше. У ордынцев и иудеев ситуация еще хуже. А что творится у сутеров, боюсь и думать. Они‑то с Крепостью скорее сотрудничали: общий менталитет – во как!
– Видишь? – сказала Кира.– А ты все: крутари, крутари!..
– Других‑то нет. Не с вашими же спецгардами это затевать? Лишь бы процент крыс не превысил ожидаемый.
Они уже подлетали к росскому городищу, обнесенному высокой стеной и на две трети накрытому пленочной Крышей, спасавшей от непогоды. Несмотря на раннее утро, жизнь в городке кипела, словно бы половина его жителей готовилась к обороне либо к переезду. Когда Вадим пролетал над оградой, с городской площади поднялась груженная под завязку вертушка и устремилась в сторону Гнезда. По улицам, в нарушение обычного порядка, гоняли колесники всех моделей, будто сегодня росичи жалели время на ходьбу.
“Ворон” приземлился на просторном дворе детинца. Сразу же Вадим спустился в гараж и выпросил себе шикарный двуколесник – из княжеского резерва.
Примостившись за его спиной, Кира продремала все время, пока колесник трясся по лесной дороге и по пустынному в эти часы Городу. Кого было больше обычного – это блюстителей. Но по заведенной традиции они будто не замечали машину крутарей.
Ближе к дому Вадим сосредоточился, отводя случайные взгляды. Закатив двуколесник в подъезд, он перенес его и Киру этажом выше, спрятав в коридорчике. Затем разбудил девушку, слегка удивившуюся новой стоянке, и отвел в возрожденную общими усилиями квартиру.
За сутки здесь ничего не изменилось. Зашторенные окна хранили в комнатах прозрачный сумрак, пронизанный редкими косыми лучами, по квартире гулял ветерок, прорываясь сквозь форточные сетки,– самое подходящее место для здорового сна!
– Помнится, я обещала тебя помыть? – утомленно спросила Кира.– А я – человек слова. Не веришь?
Ее глаза закрывались, непослушные пальцы едва справлялись с защелками, однако “на автомате” она аккуратно складывала доспехи в углу гостиной. Вадим помог девушке раздеться, затем разоблачился сам и понес ее в ванну, подхватив на сгиб локтя.