ПрофессорШиловдажевспомнилсловакрупногоученогои
музыканта конца двадцатого века о том,что если бы на Земле появились
представителидругихпланетиихвтечениечасанадобылобы
познакомитьсчеловечеством,толучшевсегобыло бы исполнить им
девятую симфонию Бетховена.
Вилена, едва Арсений, закончив разговор с Шиловым, подошел к ней,
спросила:
- Аесливы записали в космосе какую-нибудь девятую симфонию их
Бетховена?
Арсений улыбнулся, крепко сжав обе руки Вилены:
- А что? Может быть. Стоит послушать... - И обернулся к Шилову: -
Игнатий Семенович,а не взять ли нам в обсерваторию для прослушивания
музыкального консультанта?
Шилов замялся.Емубылонеприятно,чток нему в обсерваторию
Вилену пригласил не он, а Ратов. Вежливо улыбаясь, он сказал:
- Если у Вилены Юльевны пробудился интерес к нашим исследованиям,
то милости просим.Я всячески стараюсь приобщить ее кнашимтайнам.
Лишьбыейнесталоскучно.Придетсябез счету раз,до полного
изнеможенияпрослушиватьзаписанныйимпульссигнала,чтобынайти
подходящую скорость воспроизведения.
- Так мы уже сто раз пробовали,-вмешалсяКостя.-Слушали,
слушали и нащупали.
Шилов колебался недолго.Ему и самому не терпелось познакомиться
с этими сигналами. Он согласился ехать с радиоастрономами-космонавтами
и Виленой прямо в обсерваторию.
Ехали натурбобиле,которыйвелШилов,охвативлобобручем
управления.Биотоки его мозга воспринимались послушной машиной, и она
набираласкоростьиповорачивалавнужнуюсторону,тормозила,
останавливалась ивновьпускаласьвпутьбезучастиякаких-либо
рычагов.
Всю дорогу Костябезумолкуболталотом,каквразличных
фантастическихроманахпрошлогопредставлялиинопланетян:и вроде
людей,и похожих на осьминогов,в виде жидкости идажеплесенина
скалах...
Турбобиль подъехалктрехэтажномузданиюобсерваториис
колоннами, как в старинных помещичьих усадьбах на полотнах художников,
и с чудесным парком, очень понравившимся Вилене.
Ученые и Видена не пошли по парадной лестнице, а сразу спустились
вниз,войдя через боковойвходв"лабораториютишины".Онабыла
отгороженазвуконепроницаемымиперегородкамиотвсегомира.
Чувствительные приборы могли улавливать здесьзвуки,недоступныеим
снаружи.
Профессор Шилов за напускной торжественностьюскрывалволнение,
чего-то стыдился,бросал ревнивые взгляды на Вилену с Арсением. Держа
свою седую голову даже выше обычного,он подошел к шкафу, смотревшему
на него глазами-циферблатами,как звездный житель из рассказов Кости,
осторожно поместил внутрь катушку.
Пригласил всех сесть.
Вилена опустилась на удобный диван, но, по привычке пианистки, не
коснулась его спинки.Поэтому она выглядела настороженной, что совсем
не вязалось с ее полузакрытыми глазами.
Она ждала музыки, хотя Шилов предупредил ее, что звуков в обычном
понимании не будет.
- То,что вы услышите здесь, - сказал он ей негромко, - все-таки
всеголишьусловныйприемизучениярадиосигналов,замедленных до
звуковых частот.
И темнеменее,когдашкаф зазвучал,для Вилены "лаборатория
тишины"наполниласьименнозвуками!Онанемоглаихиначе
воспринимать.
Ей представилось,что звучит орган.Только звуки,в противовес
обычным, как бы собирались отовсюду и обрывались в источнике звучания.
Вилена не моглаизбавитьсяотощущенияпотусторонноститого,что
слышит.Онапокосилась на Арсения.Тот слышал эти звуки не в первый
раз,но сидел,как и она, напряженно, не касаясь мягкой спинки, чуть
наклонивмассивную голову и уставившись взглядом в звуконепроницаемую
панель бетонной стены.
Вилена зажмурилась,слушаяодновременно и звуки и незвуки.Она
чувствовала чье-то настроение,угадывала непонятную печаль, старалась
проникнуть в причудливую вязь чуждой гармонии.
Необыкновенная "музыка" захватывала ее,подчиняла себе,внушала
нечто чужое и далекое...
И вдруг с поразительной отчетливостьюзащелкалсоловей.Вилена
дажевздрогнула,открылаглаза:тежестены,тот же напряженный
Арсений,рядомКостя,развалившийсявмягкомкресле,Шиловсо
взглядом,устремленнымвпотолокизпористогоматериала,чем-то
похожего на клубящиеся кучевые облака.
Соловью ответилдругой,потомтретий.Исразуцелыйхор
несуществующих пичуг залилсянаразныеголоса.Онитособирались
вместе в могучем звучании,то рассыпались бисерными трелями. А орган,
вбирающий в себя звуки, продолжал греметь.
Наконец, звуки, не бывшие звуками, смолкли. Запись кончилась.
- Все-таки ради чего сооружена в космосе глобальная радиоантенна,
как не для этого! - патетически возвестил профессор Шилов.
- Звучная клинопись, - определил Костя.
- Ивсе-такинадопока воздержаться от выводов,- внушительно
сказал Игнатий Семенович,выключая аппаратуру. - Не следует обольщать
себянадеждойнаразумностьтого,что мы услышали.Как известно,
солнце тоже "поет". От него к Земле летят мириады частиц. В этой самой
комнатенаши приборы "щелканьем соловьев" не раз воспроизводили полет
солнечных корпускул.Звуки в этих случаях вполнеусловны,какяи
предупреждалнашугостью.Все-такиянадеюсь,ейбыло интересно
познакомиться с нашей будничной работой. - И он поклонился Вилене.
- Что вы! - воскликнула она.