А она обнаружила, что у нее остались только те,
которых она показала богу.
- А куда же делись остальные? Бог их убил?
- Да нет, я ж говорю, что от них и пошли те, что живут глубоко под землей.
Небо было густо-синее, непривычно яркое и насыщенное, но дальше к горизонту постепенно размывалось в голубизну, а над самой кромкой земли
превращалось в почти белое. Скиф с трепетом в сердце смотрел, как в этой синеве гордо поднимается оранжевый замок-крепость, огромный,
построенный на вершине горы, которая сама охотно стала продолжением замка: такая же оранжевая, прокаленная солнцем, с красиво выступающими
ребрами скал, уступами и карнизами.
И не сразу волхв уверил его, что этот величественный и тщательно построенный и украшенный замок, с его сторожевыми башенками и выровненной
зубчатой стеной, из-за которой так удобно стрелять из луков - всего лишь любовная шутка ливней и ветра. Или же однажды боги начали строить это
чудо, но так и не закончили. Замок снаружи - прекрасный замок, но внутри сплошная скала, там нет пустоты, чтобы поместиться даже муравью.
У молодых гор, подумал он, своя красота, гордая и слегка надменная, даже задиристая, зато старые горы, как вот эти, полны тайн, изрыты
норами, а сами норы ведут в такие сказочные пещеры, что только рот распахиваешь от изумления: целые города с их высокими домами можно поместить
в уголке таких пещер, а те и не заметят пришельцев.
Однажды, вспомнил он, как-то пробирался по такой пещере несколько недель, а она все не кончалась, переходила из одного сказочно прекрасного
зала с блистающими самоцветами в стенах в другой, еще прекраснее, чудеснее, сказочнее... Когда он наконец выбрался на поверхность, яркий
солнечный мир показался серым и бесцветным.
Скиф вздрогнул, когда Олег вдруг вышел из задумчивости и спросил обыденным тоном:
- А почему не вернешься в Артанию?
- Зачем?
- Но там... гм... твои наследственные земли.
Скиф помрачнел.
- Если бы, - вырвалось у него. - Была бы у меня мощь Артании, я бы пронеся с войском по землям Миш, вбил бы копытами в пыль все их жалкое
войско!.. И самого Агафирса в придачу! Я бы... Я бы...
Олег поинтересовался:
- А что там случилось?
Скиф ответил зло:
- То, что и должно было случиться. Колоксай однажды ушел в странствия с каким-то бродягой-мудрецом... попался бы мне этот мудрец...
- И что бы? - полюбопытствовал Олег.
- Я бы выпустил из него все кишки и набил бы живот камнями! А кишки развесил бы на деревьях!.. Я бы его сжег живьем, отрубил голову, а потом
бы повесил!.. Словом, Колоксай оставил вместо себя верного человека, Миротворца. Тот правил мудро, а трон хранил за Колоксаем, ждал его
возвращения. Но Колоксая все не было, а Миротворца однажды серьезно ранили... Да нет, не в пьяном застолье. Его Миротворцем прозвали потому, что
после того, как он пройдет где со своим огромным топором, там сразу становилось тихо и мирно... Он даже расширил Артанию почти вдвое. Но рана
оказалась чересчур тяжелой...
Олег догадался:
- Наследники?
- Да, - прорычал Скиф с ненавистью. - У Миротворца было семь сыновей! Как они еще не передрались, ума не приложу. Наверное, умирающий отец
как-то сумел этих шакалов усмирить. В общем, теперь там правит старший. Братья присягнули в верности... Словом, там теперь другие правители.
Артания - это моя другая боль. Когда-то надо будет вернуть себе эти земли.
- У Миротворца было семь сыновей! Как они еще не передрались, ума не приложу. Наверное, умирающий отец
как-то сумел этих шакалов усмирить. В общем, теперь там правит старший. Братья присягнули в верности... Словом, там теперь другие правители.
Артания - это моя другая боль. Когда-то надо будет вернуть себе эти земли.
Некоторое время ехали молча. У Олега на лбу собрались морщинки, а когда заговорил, в голосе звучало напряжение, словно решалась судьба мира:
- А что для тебя важнее? Отомстить за гибель отца или вернуть Артанию? Хотя, если честно, на Артанию точно такие же права у Агафирса с
Гелоном.
Скиф зарычал:
- Никаких прав!.. Ну и что, если они тоже сыновья Колоксая? Только я верен памяти отца, только я взялся отомстить за его подлое убийство! Не
говоря уже о том, что у Агафирса есть земли Миш, а у Гелона - целая Гелония!.. Моя Артания, только моя!.. Никому не отдам, а кто лишь посмотрит
в ее сторону - глотку разорву!
Он поперхнулся от душившей его ненависти. Олег с трудом оторвал взгляд от красного как железо в горне лица. Еще одна загадка... Почему люди
все-таки готовы вылезти из теплого угла и пойти совершать дело, от которого ничего, кроме неприятностей? Поняв это, можно двигать целыми
народами...
Глава 4
Он помнил, что крохотная и неприметная страна Миш как-то незаметно стала могучей и свирепой. Агафирс велел заменить нелепые мечи на топоры,
он сам выковал первый боевой образец, опробовал в схватках, а затем вооружил всю конницу. Его войско стали называть народом боевых топоров. Сам
народ на севере занимался хлебопашеством, а в южной части гоняли стада, там Агафирс из кочевников создал крепкие конные отряды, а потом и часть
землепашцев посадил на коней.
Последних сделал ядром, ибо тяжелые рослые кони землепашцев не годились для набегов, зато об их сплоченные отряды, как волна о берег,
разбивалась легкая конница противница. Когда бой закипал, тогда снова налетала своя легкоконная, разили издали стрелами, а затем приходил черед
знаменитых топоров, из-за которых вскоре всю страну Миш, а потом Агафирсию начала называть страной боевых топоров.
За короткий срок он разгромил все мелкие княжества, казнил удельных владык, а в крепостях поставил своих людей, к ним же приставил тайных
соглядатаев. Так, по крайней мере, говорили о нем, во всяком случае, его власть выглядела незыблемой, но сам он не проводил время в молодецких
забавах, на пирах да соколиной охоте, как ожидали от молодого сильного тцара.
При имени "Агафирс" у всякого перед глазами вставало зрелище горящих городов, звучали крики, звон железа, стук стрел, дикое ржание боевых
коней.
И вот теперь, судя по всему, Скифу придется перейти дорогу грозному Агафирсу...
Солнце, за день пути превращаясь из раскаленного оранжевого комка металла в огромный багровый шар, медленно опускалось к краю земли. Кони
ступали медленно, Скиф клевал носом, иногда наклонялся так низко, что тыкался лицом в конскую гриву. Воздух был неподвижный, тихий, пахло
сочными травами, цветами, а толстые шмели все еще бороздили с грозным гулом теплый и густой, как парное молоко, воздух.
Олег посматривал на этот странный багровый шар, снова и снова замечал на нем пятна, похожие на ржавчину, видел сияющие выступы... или это
огненные вихрики? Заходящее солнце чем-то похоже на полную луну, но с той лишь разницей, что на луне всегда можно рассмотреть эти пятна, а на
солнце утром или днем в упор не посмотришь, как смотрит он сейчас.