Или бросишь на гибель армию - хотя я не вижу тебя в таком качестве. Ты ведь не так увертлив, как я. Хочешь спорить? Точно ли? Даже проиграв, я выигрываю. Даже проиграв... выигрываю!
Паран кивнул: - Ты всегда так играл, Темный. Видишь ли, я знаю тебя лучше, чем тебе кажется. Да, я поспорил бы с тобой об заклад. Они не испытают меня сегодня. Мы отобьем атаку... как и прежде. Погибнут еще водразы и судимы. Мы останемся болячкой, которой им не сковырнуть.
- Все потому, что ты так веришь? Дурак!
- Вот условия спора. Готов?
Фигура бога заколыхалась и на миг пропала из вида; затем трость ударила по вытертому камню парапета. - Согласен!
- Если ты выигрываешь и я выживаю, - продолжил Паран, - ты получаешь все, чего попросишь. Конечно, если это в моих силах. Если я выигрываю... я получаю, что захочу, от тебя.
- Если это в моих силах...
- Точно.
Темный Трон что-то пробурчал, зашипел. - Отлично. Скажи, чего ты хочешь.
Паран так и сделал.
Бог закашлялся. - Думаешь, это в моих силах? Думаешь, Котиллион не станет возражать?
- Если станет, тебе лучше рассказать ему заранее. Если же всё именно так, как я подозреваю, и твой союзник исчез неведомо куда... Повелитель Теней, ты сделаешь, как я прошу, а ему скажешь потом.
- Я никому ничего не должен! - Крик снова вызвал эхо.
Паран улыбнулся. - Что же, Темный Трон, я отлично понимаю твои чувства. А чего ты захочешь от меня?
- Я хочу узнать исток твоей веры. - Трость дернулась. - Что она там. Что она ищет того же, что ты. Что на Равнине Крови и Цепей ты найдешь ее и встанешь с ней лицом к лицу - словно вы оба запланировали это с самого начала, а я знаю, что нет! Вы друг дружку даже не любите!
- Темный Трон, я не смогу продать тебе веру.
- Так солги, проклятый. Только убедительно!
Он слышал хлопанье шелковых крыльев, слышал треск рвущегося ветра. "Мальчишка со змеем. Драконий Хозяин. Правитель того, чем нельзя управлять. Скачи на воющем хаосе и называй это правлением - кого ты хочешь обмануть? Паренек, кончай. Надоело". Но он не уймется, не знает, как удержать змея.
"Человек с седеющей бородой смотрит и молчит.
Беда".
Он глянул влево, но тень пропала.
Треск во дворе внизу заставил его повернуться. Трон, ставший сгустком пламени, провалился сквозь груду мусора. Дым взлетел к небу, словно спущенный с цепи зверь.
Глава 2
Я вижу живых
Что встали камнями
Скованы жутью,
Найденной нами
Была хуже прежних
Последняя ночь?
Угрозы рассвета
Нам не превозмочь?
Рукою взмахнуть -
Вождь, твое право
Но слова горче крови,
Страшнее отравы...
Отныне он не может доверять небу. Альтернатива, как заметил он, осмотрев сухие, прогнившие руки и ноги, вгоняет в уныние. Тулас Отсеченный огляделся, с огорчением поняв, что обзор тут неважный. Вот проклятие всех, обреченных брести по изъеденной поверхности земли. Рубцы, которые он недавно видел с большой высоты, стали грозными препятствиями, полчищем глубоких неровных оврагов, пересекающих выбранный им путь.
"Она ранена, но не истекает кровью. Пока что. Нет, я вижу. Плоть мертва. Но это место меня притянуло. Почему?" Он неловко взошел на край ближайшей пропасти. Вгляделся вниз. Тьма, дыхание холодное и отдающее гнилью. И... что-то еще.
Тулас Отсеченный чуть помедлил - и шагнул за край, полетев вниз.
Полотняная одежда рвалась, хлеща клочьями воздух - тело ударялось о грубые стены, отскакивало, потрепанные конечности дергались, вздымая песок и грязь, задевая за густо облиственные кусты и выдергивая с корнем траву; камни сыпались следом.
Затрещали кости, когда он ударился о покрытое булыжниками дно расселины. Песок сыпался со всех сторон, шипя словно змеи.
Некоторое время он не шевелился. Пыль медленно оседала в полумраке. Наконец он присел. Одна нога сломалась прямо над коленом, нижняя часть держалась лишь на полосках кожи и жилах. Он сопоставил концы кости и принялся наблюдать, как они не спеша сплавляются воедино. Четыре сломанных ребра высунулись через кожу правой половину груди, но они ему не особенно мешали - Тулас не стал восстанавливаться, сохраняя силу.
Вскоре он попробовал встать. Плечи скреблись по камням. На дне ущелья виднелся обычный набор костей, мало чем для него интересных: только обрывки души зверей извивались призрачными червями, не желая отрываться от плоти, колыхаясь под порывами воздушных течений.
Он пошел, преследуя странный запах, который уловил еще сверху. Здесь он сильнее, да, и каждый шаг по извитому тоннелю рождает уверенность, предвкушение, граничащее с восторгом. Да, уже близко.
Череп был насажен на древко истлевшего бронзового копья на высоте груди человека. Он загораживал проход. У основания копья грудой лежали прочие части скелета. Каждая кость была тщательно разбита.
Тулас Отсеченный встал в двух шагах от черепа. - Тартено?
Однако прогудевший в голове голос произнес на языке Имассов: - Бентракт. Скен Ахл приветствует тебя, Выходец.
- Твои кости слишком велики для Т'лан Имасса.
- Да, но мне от этого прока не было.
- Кто это сделал, Скен Ахл?
- Ее тело лежит в нескольких шагах, Выходец.
- Если ты так сильно ее ранил, как она смогла усердно изувечить твое тело?
- Я не сказал, что она мертва.
Тулас чуть помедлил и фыркнул: - Нет, здесь нет ничего живого. Или она умерла, или сбежала.
- Не стану спорить, Выходец. Просто обернись.
Тулас заинтересованно повернулся. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь пыль. - Ничего не вижу.
- Это привилегия.
- И не понимаю.
- Я видел, как она прошла мимо. Слышал, как улеглась наземь. Слышал крик, как от боли, и плач; когда затих плач, осталось лишь дыхание, но и оно затихло. Но... я всё ещё слышу. Поднимается и опускается грудь, с каждым восходом луны - когда ее свет появляется здесь. Сколько раз? Много. Я не считал. Зачем она осталась? Чего хочет? Она не отвечает. Ни разу не ответила.
Тулас молча прошел мимо черепа на пыльном шесте. Пять шагов - и он замер, смотря вниз.
- Она спит, Выходец?
Тулас медленно склонился. Опустил руку, коснувшись хрупких окаменевших ребер в выемке почвы. "Ты рождена под приливом луны, малышка? Ты испустила хоть один вздох? Вряд ли". - Т'лан Имасс, вы закончили охоту?
- Она была сильна.
- Джагута. Женщина.
- Я был последним на ее пути. Я проиграл.
- И проигрыш так тебя терзает, Скен Ахл? Или тебя изводит она, лежащая позади, скрытая от взора?
- Разбуди ее! А лучше убей, Выходец! Уничтожь. Нам было известно, что это самая последняя Джагута. Убей ее - и войне конец, и я познаю покой.
- Нет покоя в смерти, Т'лан Имасс. "Ах, дитя, ночной ветер свистит в косточках, да? Дыхание самой ночи, терзающее его век за веком".
- Выходец, поверни мой череп. Хочу снова ее увидеть.
Тулас Отсеченный выпрямился. - Я не стану между тобой и войной.
- Но ты можешь закончить войну!
- Не могу. Как и ты, очевидно. Скен Ахл, я должен тебя покинуть. - Он поглядел на крошечные кости. - Вас обоих.
- Со дня неудачи меня не посетил ни один гость.