- То-то. - Он опустил кол. - Да ты, девка, вся горишь, как я погляжу. Болеешь. Еще бы, такой мороз, а ты, считай, голая. Так ведь завтра тебя побьют камнями, так что это даже к лучшему. Ничего не почувствуешь. А может, за ночь замерзнешь, отмучаешься.
Он вздохнул и допил из фляги свое пиво.
Чьи-то жесткие пальцы сдавили ему горло. Часовой захрипел и выронил флягу. Несколько капель пива вытекло из его раскрывшегося рта. Он хотел было крикнуть, но уже не смог. Отточенный кол выпал из его пальцев. Часовой дернулся в последний раз и затих.
Хмыкнув, Конан опустил тело на снег. Когда варвар, до самых глаз закутанный в меховой плащ, выпрямлялся, Хильда увидела его в красноватом прыгающем свете костра. Он показался девушке огромным лохматым зверем, бесшумно выступившим из ночного мрака. Пленница в ужасе смотрела, как этот зверь поднимается над убитым солдатом, становясь все выше и выше, как он на глазах превращается в человека - страшного свирепого человека, все еще разгоряченного недавним убийством. Хильда беззвучно закричала, как кричат в кошмарном сне, и задергалась, стараясь освободить хотя бы руки. Чудовище приближалось к ней, разглядывая ее холодными равнодушными глазами.
- Подожди, Конан, - послышался чей-то голос, и из мрака вышел второй - худощавый, стройный. Он отстранил чудовище, которое замерло, недовольно ворча, и подошел к девушке вплотную. Она увидела совсем близко его лицо, уже немолодое, с темными глазами и острыми скулами. Тяжело дыша, она уставилась на него, не зная, какого еще ужаса ей ждать.
- Детка, - негромко проговорил он, - не бойся. Я - человек, и вот этот дикарь в мохнатом плаще - тоже человек, не оборотень.
Она зашевелила губами, потом с трудом прошептала:
- Убейте меня.
- Глупости, - произнес темноглазый, - я попрошу тебя кое о чем, Хильда. Пожалуйста, не бойся и молчи. Если ты будешь меня слушаться, все будет хорошо.
Конан подобрался к столбу и подергал цепи.
- Порвать? Не порвать? - пробормотал он себе под нос, а потом плюнул на ладони, ухватился покрепче за столб, уперся ногами в землю, вскрикнул утробным голосом и выворотил столб вместе с прикованной к нему пленницей. Держа ее на вытянутых руках, варвар осведомился:
- Эй ты... жертва... я тебе ничего не повредил?
- Нет, - прошептала Хильда.
Конан завернул ее вместе с орудием пытки в свой плащ и взвалил на плечо.
- Не проще ли было вырвать цепи? - спросил Арванд.
- А, некогда, - бросил Конан. - Идем.
И они быстро зашагали по ночному городу.
Конан и Арванд вернулись в казарму под утро, безобразно пьяные и довольные жизнью. Когда они появились в столовой, где уже гремели миски, их встретил дружный свист.
- Эй, Ходо! - крикнул Хуннар, который специально садился за длинный стол подальше от своего приятеля: во-первых, чтобы был предлог орать и производить побольше шума, а во-вторых, из соображений безопасности. Оторвись от каши, болван ты жирный, и погляди только, кто к нам пожаловал!
- М-м, - промычал Ходо. - Два подгулявших ублюдка. А мне-то что за дело?
- И тебе нет дела до того, в каком изысканном обществе напивается теперь его благородие Арванд?
Конан плюхнулся на скамью, обеими руками притянул к себе миску с кашей, из которой только что ел Хуннар, и принялся уплетать за обе щеки.
Ходо заржал так, что каша брызнула у него изо рта и запачкала его огненно-рыжую бороду. Ругаясь на чем свет стоит, толстяк обтер пот.
Хуннар смотрел, как варвар ест, и понимал все отчетливее, что вступить в потасовку с этим дикарем все-таки придется, иначе в казарме ему, Хуннару, житья не дадут.
Ругаясь на чем свет стоит, толстяк обтер пот.
Хуннар смотрел, как варвар ест, и понимал все отчетливее, что вступить в потасовку с этим дикарем все-таки придется, иначе в казарме ему, Хуннару, житья не дадут. Драка же с Конаном неминуемо завершится победой последнего и возможным членовредительством.
Хуннар издал боевой клич и вцепился в свою миску. Конан заворчал совсем по-медвежьи и стукнул его по руке.
- Отдай! - крикнул Хуннар.
Вокруг стонали от смеха. Конан неторопливо доел кашу и встал. Широко зевнул, потянулся, хрустнув суставами. Он наслаждался.
- Ну что ж, - вздохнул Хуннар. - Ничего не поделаешь.
Поскольку Конан демонстративно не обращал на него внимания, обиженный сплетник беспрепятственно обошел варвара со спины и схватил оставленный у входа шест с зарубками, который использовали для тренировок. Варвар был слишком упоен собой в этот момент, чтобы сразу сообразить, что происходит у него за спиной. Шест просвистел в воздухе и с треском обрушился на голову Конана.
Ходо поднялся из-за стола, посмотрел на упавшего варвара, потом перевел взгляд на своего приятеля.
- Только не воображай, что сумел победить его, - предупредил он Хуннара.
Несмотря на то что неумеренное пьянство за счет Амалазунты (ибо после налета на пыточный столб Арванд потащил Конана обратно в трактир) и удар по голове, нанесенный предателем Хуннаром, не остались для киммерийца без последствий, ванир, и сам мучимый воспоминаниями о бурной ночи, выгнал Конана на тренировку и беспощадно гонял его до самого вечера. И только когда Конан, обессилев, рухнул на соломенный тюфяк в своей клетушке, Арванд решил, что и ему самому пора передохнуть.
А потому он отправился в "Быка" навестить сестер. Гунастр неодобрительно хмыкнул и поинтересовался, не слишком ли часто Арванд стал наведываться в питейное заведение в ущерб работе. Арванд заявил, что не видит здесь особенной регулярности, и ушел, игнорируя угрозу хозяина запереть строптивого помощника в клетушке.
В "Быке" сидел Синфьотли, и Арванд не раздумывая, подсел к нему за стол. Где-нибудь в другом месте ванир не позволил бы себе подобной фамильярности по отношению к такому высокородному господину, каким был Синфьотли, но в "Быке" Арванд был почти как у себя дома. "Под Быком все равны", - как любила говаривать Амалафрида, обожавшая подобные двусмысленности.
Синфьотли уже приканчивал второй кувшин.
- Уйду я из Халога, - сказал он Арванду. - Беда ходит за мной по пятам, дышит в спину. Уйду.
- Тебе видней, что делать, Синфьотли, - ответил Арванд и отпил большой глоток вина. Могла бы и не разводить его водой, подумал он, адресуя мысленный упрек Фриде. Трактирщица пыталась хоть как-то уменьшить расходы, компенсируя расточительность влюбленной сестры, скормившей Конану за один день недельный запас продуктов.
- Уйду, - повторил Синфьотли. - Наберу солдат и наймусь в какую-нибудь армию подальше отсюда. Где-нибудь в Туране. Там всегда идет какая-нибудь война, солдаты нужны.
- Конечно, - поддакнул Арванд.
- И тебя с собой возьму. Хочешь командовать моими ребятами?
Арванд неопределенно пожал плечами.
- Гунастр не отпустит, - сказал он наконец.
- Глупости. Что значит "не отпустит"? Я тебя у него выкуплю. Ты мне нужен. - Синфьотли подумал немного. - И подскажи, кого еще из гладиаторов выкупить. Всех! Всю казарму! И на Туран!
Он хватил кулаком по столу, и наполовину пустой кувшин подпрыгнул.
- На Туран!
- Успокойся, Синфьотли.