Глава 1
Ярким солнечным утром Стюарт Маккончи драил тротуар перед входом в
магазин «Современные ТВ - Продажа и Ремонт». За его спиной по
Шаттак-авеню проносились машины, стучали высокие каблучки секретарш,
спешащих на работу, одним словом все вокруг было наполнено звуками,
запахами и движениями начинающейся недели - времени, когда удачливый
бизнесмен может провернуть очередное выгодное дельце, а то и два.
Стюарт прикинул, что часиков в десять неплохо бы было еще раз
перекусить, перед его мысленным взором возникла румяная булочка и
чашечка ароматного кофе. Маккончи вспомнил о клиентах, обещавших
собраться с мыслями и зайти попозже, чтобы, наконец, совершить
покупку. Возможно, это даже свершится сегодня, тогда уровень продаж
буквально хлынет через край и переполнит библейскую чашу его
благополучия. Отскребая тротуар, Стюарт насвистывал модный мотивчик с
новой пластинки Бадди Греко, раздумывая о том, как, должно быть,
здорово быть знаменитым, быть всемирно известным, быть звездой, когда
на твои концерты люди ломятся даже в такие роскошные места как,
например, «Хэррах» в Рено, или даже в дорогие модные ночные клубы в
Лас-Вегасе, о которых он столько слышал, но никогда не смог бы себе
позволить посетить.
Стюарту было двадцать шесть лет от роду, и ему пару раз доводилось
вечерам нестись по десятиполосному шоссе из Беркли в Сакраменто, через
Сьерра-Неваду в Рено. Там можно было неплохо оттянуться, поставив пару
фишек, а заодно и познакомиться с не обремененной условностями
девицей. Маккончи работал у Джима Фергюсона, владельца «Современных
ТВ», получал зарплату и комиссионные, а, поскольку с торговлей у него
ладилось, то на круг выходило вполне достаточно. Да и вообще, на дворе
был 1981 год, так что дела шли совсем неплохо. Очередной удачный год,
буквально с самого первого дня которого, Америка становилась все
богаче и сильнее, а ее граждане тащили в дом все больше и больше.
- Доброе утро, Стюарт! - Кивнув, мимо прошествовал средних лет ювелир
из магазина напротив. Мистер Кроди, направлялся в свое скромное
заведение.
Было начало десятого: магазины и офисы заполнялись служащими, даже
доктор Стокстилл, психиатр и специалист по психосоматическим
расстройствам с ключом в руке появился перед стеклянной дверью своей
приемной, что помещалась в первом этаже высотного здания, возведенного
страховой компанией на неправедно нажитые денежки. Доктор Стокстилл
припарковал заграничный лимузин на стоянке - он был вполне в состоянии
платить пятерку в день. Следом за ним, в приемную проследовала
длинноногая секретарша, бывшая как минимум на голову выше своего
работодателя. И, само собой, отметил про себя опираясь на ручку швабры
Стюарт, к доктору опасливо озираясь, проскользнул первый из
сегодняшних недоумков-клиентов.
Да и вообще, мелькнула у наблюдающего за ним Стюарта мысль, наш мир
битком набит придурками. Неплохо зашибают эти психиатры. Лично я бы ни
за что не сунулся к ним с парадного входа. Не дай Бог, кто-нибудь
увидит - засмеют! Впрочем, подумал он, возможно, некоторые, и впрямь
заскакивают к нему с черного хода. Наверняка ведь у Стокстилла имеется
и черный ход. Для совсем уж никаких, или, вернее (тут он мысленно
поправил себя) для тех, кто не хочет выставлять себя на посмешище. То
есть, для тех, у кого просто какие-то проблемы, ну, например, кому не
дает покоя кубинский конфликт. В общем, для тех, у кого не то чтобы
крыша съехала, а кто просто…ну, не в себе.
Впрочем, Стюарт и сам беспокоился, да еще как.
Его запросто могли
призвать в армию и отправить на Кубу, где в очередной раз война прочно
увязла в горах, даже несмотря на все эти новые маленькие
противопехотные бомбы, которые находили мерзких ублюдков независимо от
того, насколько глубоко те зарылись в землю. Сам он, лично, ничуть не
осуждал президента - он же не виноват, что китайцы решили-таки
следовать условиям договора. Просто теперь редко кто возвращался
домой, не подхватив вирус костянки. Один знакомый Стюарта вернулся с
войны, иссушенный и страшный, словно мумия, которую лет сто держали на
открытом воздухе. Стюарту Маккончи трудно было представить, как он в
таком виде смог бы снова заняться продажей стереотелевизоров.
- Доброе утро, Стю! - Он вздрогнул от неожиданно послышавшегося за
спиной девичьего возгласа. Маленькая темноглазая официанточка из
кондитерской Эдди. - Что, замечтался? - Она улыбнулась и засеменила
дальше.
- Помечтаешь тут, как же! - В сердцах огрызнулся он вслед, и снова
принялся остервенело надраивать тротуар.
На противоположной стороне улицы опасливо озирающийся пациент доктора
Стокстилла, весь в черном, темноволосый, темноглазый, с бледным лицом,
укутанный в плащ цвета южной ночи, остановился у двери, достал
сигарету, и, оглядываясь по сторонам, прикурил. Стюарт про себя
отметил его ввалившиеся щеки, запавшие глаза и рот, в особенности рот.
Губы обвисли, будто бедняга долгое время находился под давлением,
совершенно стершим зубы и нижнюю челюсть, впрочем, и сейчас его лицо
было напряжено. Стюарт отвел глаза.
Интересно, подумал он, так вот это как, свихнуться. Неужели все дурики
так и выглядят? Будто их ржа проела… да нет, не ржа, а даже непонятно
что? Время, или может, вода… короче, что-то очень медленное, но
неотвратимо разъедающее тебя. Ему и раньше доводилось видеть подобных
типов у приемной психиатра, они тоже были изъедены болезнью, но не до
такой степени.
В магазине зазвонил телефон, и Стюарт поспешил внутрь. Когда он снова
бросил взгляд на улицу, человека в черном уже не было. День набирал
прежнюю яркость, предвещая удачу, отдающую тонким ароматом счастья.
А ведь я его знаю, подумал он. То ли фотку в журнале видел, то ли он
заходил к нам в магазин. Значит, это либо один из покупателей -
человек в возрасте, возможно даже приятель Фергюсона - либо какая-то
знаменитость.
Стюарт задумчиво продолжал подметать тротуар.
- Может, чашечку кофе? - сказал доктор Стокстилл новому пациенту. -
Или чаю, или колы? - Он бросил взгляд на визитку, которую положила ему
под нос мисс Перселл. - Мистер Три, - прочитал он вслух. - А вы,
случайно, не принадлежите к знаменитой английской литераторской семье?
Ну, знаете, Айрис Три, Макс Бирбом…
Мистер Три, в голосе которого слышался явно иностранный акцент,
ответил:
- Надеюсь, вы понимаете, это не настоящее имя. - В его голосе
чувствовалась раздражительность и нетерпение. - Даже ваша секретарша
догадалась.
Доктор Стокстилл вопросительно взглянул на пациента.
- Я всемирно известен, - продолжал мистер Три. - И крайне удивлен тем,
что вы меня не узнали. Похоже, вы ведете довольно замкнутый образ
жизни. - Он нервно пригладил длинные черные волосы. - Тысячи, даже
миллионы людей люто ненавидят меня и хотели бы меня уничтожить.
Поэтому неудивительно, что мне приходится принимать соответствующие
меры, например, жить под вымышленным именем. - Он откашлялся и сделал
глубокую затяжку. Сигарету пациент держал по-европейски, тлеющий
кончик едва не касался ладони.
Боже мой, подумал доктор Стокстилл. Как же я сразу его не узнал! Да
это же знаменитый физик, Бруно Блутгельд.