Кому‑то же надо умирать за великую идею, а лучше тебя для этого дела никого нет. У всех остальных есть другие более важные дела…»
– Рюкзак с продуктами вам подготовят, – кивнул офицер. – Страна находится на грани нищеты после нескольких небольших локальных войн, поэтому военная форма и рюкзаки – обычное явление на улицах. Вы ничем не будете отличаться от аборигенов, если, конечно, не собираетесь вести себя вызывающе. В противном случае вас просто расстреляет первый же военный патруль.
Офицер это сказал со странной гордостью, в голосе также послышалось некоторое сожаление, что он не может ввести эти порядки здесь.
– Для вашего возвращения в районе высадки будет постоянно патрулировать катер. Сигналом к высылке лодки будут три ракеты или световые вспышки, ракеты вы спрячете на берегу сразу после того как высадитесь. Катер будет дежурить примерно месяц, после этого мы сочтем вас мертвым. Если же вы окажетесь живы, но опоздаете к указанному сроку, то в дальнейшем можете рассчитывать только на себя. Связи у вас не будет. У меня все! Еще вопросы?
Кир вытянулся по стойке смирно:
– Всего один. Когда меня отправят?
– Если ничего не произойдет, то сразу, как только будут готовы документы.
Офицер резко повернулся и ушел вместе с толпой сопровождающих. Рядом с Киром остался только один в пожеванной форме и с помятым лицом.
После того как дверь камеры закрылась, он спросил, выдохнув облако перегара:
– Выпить хочешь, солдат?
– Так точно, еще как! – Кир снова вытянулся. – После таких нежных напутствий обязательно нужно промочить глотку. У меня возникло чувство, что я как будто снова стал желторотым новобранцем…
Офицер понимающе усмехнулся:
– Тогда пойдем ко мне, заодно и одежонку тебе другую подберем, и оружие я тебе твое отдам. Я тут каптенармус, а значит, самый важный человек после генерала, следовательно, меня надо любить и поить по мере возможности…
Кир вытянулся и отдал честь:
– Всегда верил в то, что каптенармус – первый человек после бога.
Офицер удивленно поморгал красными с перепоя глазами:
– А ведь ты, похоже, умный парень. Тогда непонятно, как же ты попал в такое большое дерьмо?
– Кто‑то же должен умирать за идею, тебе нельзя, у тебя каптерка…
– Молодец, правильно рассуждаешь! Не хватило мозгов прибиться к кухне, значит, твое место в окопах.
Офицер привел Кира в небольшую комнату, набитую до отказа разным армейским имуществом. Жестом фокусника он достал, казалось, прямо из воздуха жестяные кружки и разлил в них из фляжки, висящей на поясе, что‑то мерзко пахнущее и мутное. Потом подвинул Киру ящик:
– Вообще‑то, ты мне уже нравишься, мог бы за тебя похлопотать. Не думаю, правда, что у меня что‑то получится, слишком много уже вокруг тебя плавает дерьма. Кстати, эта выпивка тоже дерьмо, но забирает, будь здоров.
Кир усмехнулся и выпил, его передернуло, пойло спустилось в желудок и после некоторого бурления начало усваиваться.
– Закусить бы, – пробормотал он, вытирая выступившую слезу. – А то я с утра ничего не ел.
Каптенармус выпил, поморщился и кисло сказал:
– Это значит, что тебя свалит с ног прежде, чем ты сядешь на катер. Оно крепкое, это пойло, я его сам гоню. А еда есть. Сколько хочешь. За твоей спиной ящик, а в нем тушеное мясо. Жрать можно, хоть тоже дерьмо.
Кир дотянулся до ящика и вытащил консервную банку, вопросительно глядя на офицера.
– Что? Не можешь открыть? Опять прислали бракованную партию, они считают, что нам можно подсунуть все дерьмо, которое только делают в этой стране, и, черт возьми, они правы.– Он протянул Киру нож: – На, попробуй вот этим, говорят, что ты любишь ножи?
Кир с размаху ковырнул банку, нож слегка прогнулся, но крышка поддалась.
– Он протянул Киру нож: – На, попробуй вот этим, говорят, что ты любишь ножи?
Кир с размаху ковырнул банку, нож слегка прогнулся, но крышка поддалась. Он выругался и швырнул нож в дверь, тот воткнулся под острым углом и мелко задрожал.
– Нож тоже дерьмо! – Кир взял ложку и, зацепив из банки длинные мутно‑коричневые волокна мяса, отправил их в рот. Офицер со странным любопытством взглянул на него и полез куда‑то под стол.
– А что ты скажешь насчет этого? – спросил он, протягивая небольшой кинжал в потертых ножнах. – Достался мне по случаю. Теперь таких ножей уже не делают, сталь хорошая, не тупится. Вещь старинная, но, возможно, тебе будет нужнее…
Кир вздрогнул – этот кинжал был ему словно откуда‑то знаком. Он с нежностью вытащил из ножен лезвие, рукоятка легла плотно в руку, и он почувствовал, что этот кинжал словно дожидался его здесь в этой дыре и обрадовался новому владельцу так же, как и он сам. На темном металле виднелся орнамент – сложные и непонятные иероглифы.
Кир с благодарностью посмотрел на офицера:
– А это вещь! Спасибо, буду должен. Ты меня выручил.
– Да ладно, – махнул рукой офицер, – напоишь меня, когда вернешься из той дыры, куда тебя отправляют, и мы в расчете. Еще по одной?
Кир улыбнулся:
– Конечно! Давай выпьем за хороших людей, которые есть везде, даже здесь.
– Давай за них!
Они задумчиво выпили.
– Как тебя угораздило попасть сюда? – спросил офицер. – Парень ты вроде неплохой и на диверсанта не похож.
– Наливай. А штука действительно крепкая, сразу вспоминаешь все, что мы когда‑то пили. – Он сделал большой глоток и поморщился: – Я не рвался в герои, но так получилось.
Офицер хмыкнул:
– Дерьмо твоя история! Меня все зовут Ринком. – Он выпил пойло одним глотком, какое‑то время молчал, ожидая пока выпитое достигнет желудка, потом смачно рыгнул и продолжил: – И премьер‑министр, за которым тебя посылают, тоже большое дерьмо, я его видел. И та страна, куда ты поедешь, еще большее дерьмо!
Кир согласно кивнул:
– Все дерьмо!
Чувствовал он себя великолепно, словно вернулся в старые времена, когда был молод, а жизнь ничего хорошего не предвещала. Кир снова был солдатом, и ему было на все плевать.
– Тебе там куда? – спросил Ринк; лицо его начало прямо на глазах разглаживаться, а в глазах появился блеск.– Я всю эту дерьмовую страну знаю. Там прежде была наша небольшая база, пока нас оттуда не выперли, и я там служил. Но если какой секрет, то не рассказывай. Не люблю секреты, от них всегда одни неприятности…
– Плевать! – буркнул Кир и коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал про полигон и про премьер‑министра, который там находится. Офицер задумался.
– Далеко от побережья, надо будет искать машину, а они сейчас только у военных. Есть, правда, там один человек, он поможет, если скажешь, что от меня…
Кир внимательно выслушал, как найти знакомого Ринка, и улыбнулся:
– За это выпьем! Я же говорил, что хорошие люди есть везде!
Они снова выпили. Ринк потянулся за очередной бутылью под стол, но, упав головой на стол, захрапел. Кир поднял его и бережно перетащил на кровать. Потом переоделся в новый армейский комбинезон, закрепил ножны одного кинжала под рукавом на левой руке, а ножны второго на ноге, взял приготовленный для него рюкзак и обернутый в тряпку меч.
– Спасибо, друг, – сказал он на прощание сочному храпу. – Ты, наверно, единственный, кто действительно хочет, чтобы я вернулся.
Он закинул рюкзак за плечи и пошел по длинному коридору в поисках туалета для совершения неприятной процедуры протрезвления.